Страница 10 из 90
В те времена кадры разведчиков формировались преимущественно из элитных кругов. Этого требовал сам характер секретной службы. Известно, например, что к военно-дипломатической разведке привлекались такие замечательные писатели, как Даниель Дефо и Пьер Огюстен Бомарше. Это были интересные страницы в их биографии и не менее интересные фрагменты в истории международной секретной службы. Высокая оплата тайных услуг не являлась тогда единственным или даже главным стимулом. Увлекал также и авантюризм профессии. Были и разведчики-патриоты, ибо в то время для дворянства понятие отечества совпадало еще и с понятием монархии. Дворяне служили своему королю.
Я, естественно, не собираюсь излагать историю мирового шпионажа. Небольшой экскурс в прошлые века — вполне осознанная необходимость, проистекающая из той простой истины, что настоящее не существует без прошлого, а будущее без настоящего. Наиболее популярными «классическими» и в то же время полярно противоположными примерами разведывательной деятельности времен Первой мировой войны считается долголетняя работа талантливого профессионального британского разведчика, полковника Лоуренса Аравийского и весьма короткая жизнь шпиона-«двойника» Маргарет Целле, вошедшей в историю под именем Мата Хари. Обе личности, вплоть до наших дней оставаясь в ореоле славы и таинственности, окружены нагромождением самых невероятных легенд. Докапываясь до истины, я пришел к весьма очевидному выводу о том, что Лоуренс был неизбежным порождением своей эпохи. Он был необходим Англии для проведения колониальной политики, и, если бы на самом деле Лоуренса не существовало, британцы просто выдумали бы его В противоположность ему Мага Хари, исполнительница ритуальных танцев, стала жертвой интриг германской и французской разведок, изменников и бесчестных людей, бессовестно торговавших военными тайнами, агентов секретных служб.
Были и другие. Я имею в виду прежде всего женщин-разведчиц времен Первой мировой войны. Имена их менее известны, но дела окрашены в цвета патриотических чувств. О двух из них, воевавших против кайзеровской Германии на стороне Франции и Англии, скажу несколько слов.
Эдит Кавель — седовласая англичанка — руководила школой медсестер в Брюсселе. В 1914 году германская армия оккупировала Бельгию и повела расправу над мирными жителями, не желавшими подчиняться оккупационному режиму. Более того, германской контрразведывательной службе стало известно, что целые группы бельгийцев призывного возраста начали таинственным образом исчезать из городов и селений, чтобы примкнуть к остаткам разбитой армии бельгийского короля Альберта I, который соединился с английскими экспедиционными войсками и французской армией. В оккупированной Бельгии скрывалось также немалое число раненых английских и французских солдат, отставших от своих частей. И вот тогда-то по инициативе английского подполковника Гиббса был создан подпольный центр по переброске в войска союзников бельгийских добровольцев и оправившихся после ранений солдат. Во главе этого центра встала мисс Кавель. При помощи своих друзей из числа врачей она лечила раненых, укрывала в госпиталях бельгийцев призывною возраста и организовывала их переброску за линию фронта. Сначала это были единицы, затем десятки, а позже и сотни людей… Эдит Кавель не была профессиональной разведчицей, ее помощники — тем более. Однако организация продержалась больше года.
Германской службе контршпионажа удалось раскрыть подпольную сеть и арестовать ее руководителей и участников только при помощи ренегатов-предателей. Их имена остались в истории: Гастон Кьен, Луи Бриль, Морис Нель и Арман Жанн. Последний выдал Эдит Кавель. Кстати, английская разведка, которая активно использовала патриотку и внесла ее в списки своих наиболее ценных агентов, повела двойную игру, когда встал вопрос об организации побега мисс Кавель. В решающий момент английский резидент отказался дать деньги для подкупа охраны, с которой была достигнута договоренность. Впоследствии некоторые историки писали, что Интеллидженс сервис не столько пожалела денег, сколько решила, что смерть старой англичанки принесет большую «пользу» в пропагандистском плане, нежели ее побег.
Когда на рассвете Эдит Кавель встала перед строем германских солдат, последними ее словами были: «Стоя здесь, перед лицом вечности, я поняла, что одного патриотизма в борьбе было недостаточно». Да, патриотизм был, а профессионального умения явно не хватало, вернее, не хватало конспирации, без которой разведка вообще невозможна.
И вот в этом плане поистине фантастическую сообразительность проявила Алиса Дюбуа, создавшая практически единолично широко разветвленную агентурную сеть, которая в течение нескольких лет активно действовала в тылу германской армии. Среди огромного количества беженцев, переправившихся через Ла-Манш на английский берег, она привлекла внимание офицера английской контрразведки. «Откуда?» — «Из Лилля». — «Имя?» — «Луиза де Беттиньи». — «Занятие?» — «Гувернантка». Толковая, обаятельная, она производила впечатление образованной женщины из аристократической, но обедневшей семьи. По-английски говорила без акцента, безукоризненно владела немецким и итальянским языками. И что самое главное — откровенно ответила на все вопросы офицера и сообщила много интересного. Ее пригласили в Лондон, где майор контрразведки Эдуард Камертон предложил ей принять участие в патриотической борьбе «особыми средствами». Она согласилась. А через некоторое время разведывательным отделом британского военного министерства ей было выдано удостоверение на имя Алисы Дюбуа, кружевницы по профессии. С этим документом она могла беспрепятственно разъезжать по всем странам, не вызывая подозрений.
Вернувшись в Лилль, Алиса создала хорошо законспирированный разведывательный центр из своих друзей. Все они оказались весьма талантливыми разведчиками. Так, химик де Гейтер снабдил организацию симпатическими чернилами для написания шифрованных донесений, а через некоторое время наладил в своей частной лаборатории производство паспортов, в которых вместо одних фамилий незаметно вписывались другие, подменялись фотографии и так далее. При помощи чертежного пера и лупы он ухитрился составить копировальное донесение в тысячу шестьсот слов на обратной стороне почтовой марки, которая была наклеена на открытку и отправлена в Англию на подставной адрес секретной службы ее величества.
Изобретательность Алисы Дюбуа была неистощимой. Она придумала сигнализацию при помощи церковных колоколов, шифрованные донесения прятала в плитках шоколада, в игрушках, в зонтиках и даже в деревянной ноге старого калеки. Алиса ухитрилась переслать в оправе очков миниатюрную карту, на которой было указано расположение четырнадцати германских тяжелых батарей и складов боеприпасов в окрестностях Лилля. Когда эти объекты были уничтожены союзной артиллерией, помощники Алисы поняли, что рискуют не зря. Германской контрразведке удалось выследить разведчицу. Сначала ее приговорили к смертной казни. Однако негодование, вызванное во всем мире расстрелом Эдит Кавель, заставило германский военный трибунал изменить решение. Казнь заменили на 27 лет тюрьмы. В тюремной камере она и скончалась. Впоследствии Франция и ее родной город Лилль устроили героине публичные похороны с традиционными воинскими почестями. Четыре высшие военные медали — две английские и две французские — были приколоты к белой шелковой подушке, возложенной на гроб. А в указе о награждении юной разведчицы медалями говорилось, что высшие воинские отличия присваиваются ей за добровольное «посвящение служению Родине, за непоколебимую мужественную борьбу с опасностями, за преодоление, благодаря исключительным дарованиям, колоссальных препятствий, с постоянным риском для жизни и несением в течение всей службы огромной ответственности, за героизм, редко кем превзойденный…»
Кончилась Первая мировая война. Настало время подводить итоги работы секретных служб противостоявших сторон. Небезынтересными в этой связи представляются мемуары полковника Вальтера Николаи — офицера генерального штаба, руководившего военной разведкой Германии в период с 1914-го по 1918 год. Вот несколько его размышлений по существу вопроса: «Когда началась война, руководящее ядро разведки было переведено на фронт. Из немногих военных, обученных специфике шпионского ремесла, основная часть была распределена между командирами армий в качестве офицеров разведывательной службы. По общему представлению, секретная служба и шпионаж должны были найти себе применение главным образом на театрах войны. Но ввиду быстрого продвижения на Западе, где мы в первую очередь искали военного решения, в армейском командовании господствовал сильный скептицизм насчет возможностей и пользы шпионажа… Это глубокое заблуждение должно было исправить будущее…»