Мираж

Члены партии и ее филиал — Объединение идеалистической молодежи — обязаны беспрекословно подчиняться Тюркешу. К нему можно обращаться только как к бошбугу (на старотурецком языке — фюреру) и почитать как аллаха. Члены партии и Объединения идеалистической молодежи должны учить на память отрывки из книг «Доктрина девяти лучей» и «Майн кампф» Гитлера, знать методы работы гитлеровских штурмовых отрядов и историю захвата Гитлером власти в Германии.

Исмет благоговейно смотрел на портрет бошбуга Тюркеша. Его реакция, видимо, понравилась Джакыру.

— Вот тебе сто марок. — Он протянул деньги Исмету. — Отправишь жене. О нашем разговоре никому ни слова. Иначе не сможешь больше производить на свет новых Исметов. — Он раскатисто засмеялся: — Да ты не бойся! Будешь служить нам честно — и твоих детей выведем в люди.

Джакыр встал и протянул руку Исмету. Тот схватил ее обеими ладонями и снова торопливо закивал в знак глубочайшей признательности.

— Домой доберешься сам! — бросил ему Джакыр, направляясь к выходу. За ним торопливо семенил хозяин «Культурного объединения».

ДЖАКЫР ехал по безлюдным улицам ночного Мюнхена. Переключенные на ночной режим светофоры мигали желтыми огоньками. Посматривая в зеркало заднего вида, Джакыр около часа петлял по улицам города и, наконец убедившись, что за ним нет «хвоста», остановил машину у ярко светящихся огней ночного бара. Портье услужливо распахнул дверь.

В баре было довольно многолюдно: на высоких круглых табуретках у стойки сидели какие-то сомнительного вида личности, явные сутенеры, ждавшие выручки от своих подопечных. В углу резвилась компания — двое безусых юнцов, которым, видимо, отцы дали деньги на «первую любовь», и две дамы, чья профессия не вызывала сомнений.

Хозяин бара подскочил к Джакыру и тихо по-турецки произнес: «Эфенди, вас ждут наверху».

Через узкую дверь справа Джакыр вошел в небольшой коридор, откуда на второй этаж вела грязная лестница. Там у хозяина бара были номера — «на час» или «на ночь». Джакыр прошел по длинному коридору второго этажа, минуя десяток дверей слева и справа, и постучал в последнюю дверь.

— Войдите! — раздалось по-английски…

Джакыр вошел и замер в дверях, ожидая, пока сидевший в кресле Джэкоб Эриксон не пригласит его сесть. Тот, не протягивая руку Джакыру, резко встал и начал, не скрывая раздражения:

— Ты почему затащил меня в этот бордель? Другого места не нашлось?

— Вы так срочно вызвали меня, что я не успел подготовить ничего более приемлемого. Прошу, ради аллаха, извинить меня. Но это лучшее помещение моего друга. Чистое. И очень надежное!

Эриксон с сомнением осмотрелся вокруг, бросил внимательный взгляд на торшер, многочисленные розетки, лампу, свисавшую с потолка чуть ли не к низенькому столику с двумя креслами, и решительно махнул рукой:

— Пойдем отсюда!

Джакыр поплелся за Эриксоном, в голове крутилась мысль: «Снова все запоминать, а потом переносить на бумагу! Опять этот американец оказался умнее меня».

Эриксон в сопровождении Джакыра быстро прошел через бар. И точно так же, как несколькими часами ранее усаживал каменщик своего друга Исмета в автомашину Джакыра, теперь уже Джэкоб пригласил Джакыра сесть в громадный «линкольн-континенталь», которого до этого у входа в бар не было. Джакыр машинально отметил про себя это обстоятельство. Он сел на заднее сиденье, рядом с ним разместился Джэкоб.

Сидевший за рулем Ал Сандерс не спеша вел машину по ночному Мюнхену — они направлялись к северо-западной окраине.

«Куда меня везут?» — поежился Джакыр.

Словно прочитав его мысли, Джэкоб положил руку на колено соседа:

— Раз ты не сумел обеспечить приличного места для обстоятельного разговора, придется нам покататься час-полтора. Итак, рассказывай, что тебе удалось сделать.

— Господин Стокер, — именно под этим именем знал Джакыр своего шефа Эриксона, — ваше поручение я выполнил. Слава аллаху, у меня достаточно связей и друзей в этом городе. Подходящего парня мне подобрали за один день.

— Кто он?

— Исмет Кючюк-оглу, двадцать девять лет, уроженец Адана, в Турции оставил жену и четырех детей. Здесь на полулегальном положении. В полиции не прописан. Работает у частного строителя — тоже на незаконной основе: в списках рабочих фирмы не значится. По профессии — слесарь. Дело свое знает. В Адане работал на обслуживании водопроводной сети. Материальное положение безвыходное: разорился, вложив все свои накопления в банк «Кастелли». Дал ему телефон Баумайстера. Сделал все, как вы сказали.

«Можно предположить, — подумал насмешливо Эриксон, — что речь идет о бизнесмене: «разорился», потерял «накопления»… Сколько их там было у этого бедняги?..»

— А какие были накопления у этого… «оглу»? — спросил Джэкоб.

— Извините. Я выразился немного высокопарно: неистребимая восточная привычка к преувеличениям. Конечно, у него было немного. Он пробыл в Германии, в Мюнхене, всего год. Готов выполнять все мои приказания, послушен, как пес. Да и деваться ему некуда.

— Он «волк»?

— Пока еще нет. Но будет стараться — примем в организацию.

— С этим спешить не надо. Друзья у него есть или просто знакомые?

— На стройке один приятель, тоже турок, работает каменщиком. В казарме, где он живет, люди меняются очень часто. Друг друга не знают.

— Ну что ж, — хмуро сказал Эриксон, — хочу посмотреть на него вблизи. Ты район Английского парка знаешь?

— Да, господин Стокер, знаю хорошо. Прекрасный парк. Летом там можно немочек увидеть нагишом. — Джакыр тоненько засмеялся.

— Так вот, твоему «оглу» эти девицы не понадобятся. Он будет работать под землей, в канализационном коллекторе. Его район — участок на Арабеллаштрассе и прилегающие к нему дома.

«Аллах, — подумал про себя Джакыр, — зачем это американцу понадобилось загонять несчастного Исмета под землю? Но дело, видимо, серьезное».

Он молча кивнул головой.

— В конце следующей недели побываешь с ним в Английском парке, погуляешь по аллеям. Если меня увидишь, не обращай внимания. А пока — получи. Здесь две тысячи марок. И вот расписка, подпиши ее.

Джакыр схватил конверт с деньгами, с готовностью подписал расписку.

«Эти турки готовы за деньги продать мать родную, не то что земляка», — подумал Джэкоб.

— Ты ему адрес дал, куда обращаться за работой?

— Я же сказал. Телефон дал Баумайстера. Он завтра же, вернее, — посмотрел на светящийся циферблат часов Джакыр, — сегодня утром явится в эту фирму. Что он должен делать дальше?

— Пока ничего. Пусть работает по специальности. И прикажи ему как следует изучить район и подходы к зданию, в котором расположены радиостанции РСЕ—РС. Знаешь это здание?

— Безусловно, господин Стокер. Знаю хотя бы потому, что в нем работает десяток грязных армян, которых нам пока нельзя трогать. Я помню ваше прежнее указание.

— Ну и прекрасно. Предупреждаю: обо всем знаем только мы двое.

Незаметно, за разговором, машина вновь оказалась у ночного бара. Вывеска его уже не светилась. Джакыр почтительно пожал протянутую ему руку Эриксона и быстро пересел в свой «мерседес».

— Проклятый американец, — выругался он вслух. — Дает паршивые две тысячи марок, будто дарит целое состояние. Интересно, за сколько можно купить его самого? Но еще меньше я получил за захват самолета компании «Пан Америкэн» в Вашингтоне, когда мы разыграли роль боевиков Турецкой народно-освободительной армии. И таким образом пресса все свалила на происки русских. Теперь, кажется, задумывается нечто подобное.

У ЭРИКСОНА прибавилось дел. Первоначально идея, предложенная, со слов Кейси, главной резидентурой ЦРУ в Москве, а теперь ставшая личным проектом Хьюджела, вначале здесь, в Бонне, показалась абсурдной. Однако после тщательного взвешивания и в Бад-Годесберге поняли ее ценность.

— Эта маленькая хирургическая операция, — разъяснил Полгар Джэкобу, когда они впервые приступили к обсуждению мероприятий, возложенных на них планом «Квадро», — позволит убить сразу нескольких зайцев. Легкий взрыв на РСЕ—РС. На месте взрыва — ваш турок с болгарским паспортом. Мы тем самым первыми в нашем «разведывательном сообществе» дадим материальные доказательства в поддержку кампании президента. Кто же еще может быть заинтересован в том, чтобы заткнуть глотку радиостанции, если не русские и их сателлиты? К тому же операция будет проведена в канун партийного форума русских. В это время они обычно «рапортуют» своими достижениями. И уж дело нашей прессы доказать, что, сыграв «Квадро» на РСЕ—РС, русские также тем самым отрапортовали о своих успехах.