Страница 12 из 71
— Я приготовлю нам что-нибудь выпить, — говорит Миранда, таща меня за запястье к столу. Она отпускает меня и начинает готовить какую-то смесь, пока я стою там и ёрзаю, обшаривая глазами пляж в поисках потенциальных хищников. В конце концов, я привыкла к тому, что за мной охотятся.
Мой позаимствованный наряд слишком тесен и короток, чтобы быть удобным, и я ловлю себя на том, что оттягиваю ткань спереди. Я чувствую себя в нём не в своей тарелке, как будто играю роль кого-то другого, кого-то, кто носит облегающие платья и туфли от Маноло Бланик, и устраивает вечеринки с детьми сверхбогатых.
— Ух ты. Похоже, ты уже воспользовалась моим советом, — раздаётся позади меня протяжный голос, скрипучий, хрипловатый и сексуальный. От этого звука у меня мурашки бегут по коже, но когда я оборачиваюсь, то вижу Зейда Кайзера, стоящего там в чёрных плавательных шортах, без рубашки и ботинок, его тело подтянутое и мускулистое, все эти твёрдые плоскости отражают красно-оранжевый свет костра.
— Прости, что? — спрашиваю я, моё сердце бешено колотится, когда я смотрю на его волосы цвета морской волны и изумрудные глаза. У него больше татуировок, чем я думала, включая ту часть груди, которую я мельком заметила в понедельник. В полумраке трудно сказать, что это такое, но я не собираюсь подходить на шаг ближе и выяснять. Я уже на взводе и жду нападения. Если бы я была Марни Рид из средней школы, я бы, наверное, рассыпалась в прах при одном взгляде Зейда. Его глаза сузились до щёлочек, а рот — просто жёстокая рана на лице.
— Теперь ты и одета как Работяжка. Повезло тебе. Но я всё равно хотел бы узнать цену. Сколько за трах? — мои щёки пылают, а ноздри раздуваются, но я не собираюсь терять хладнокровие, только не из-за чего-то настолько бессмысленного. Тем не менее, я не могу справиться с беспокойством, скручивающим мой желудок, и смущением, пробирающимся вверх по затылку.
— Тебе недостаточно иметь спортивные машины, частные самолёты и особняки? Тебе тоже нужно добавить немного жестокости в эту смесь? — спрашиваю я, но Зейд уже кружит вокруг меня, его глаза изучают каждый мой изгиб. Моё платье кажется слишком коротким, слишком тесным, вырез слишком низкий, но я стою с прямой спиной, ожидая, когда он потеряет интерес и уберётся ко всем чертям. Теперь я сильнее из-за того, через что мне пришлось пройти, но я не непобедима. Я всё ещё хочу верить, что в мире есть добро. Зейд чертовски усердно старается, чтобы убедиться, что я изменю своё мнение по этому поводу.
Он улыбается мне, подходя так близко, что я чувствую запах соли на его коже, вижу засосы на его шее.
— Почему ты всё ещё здесь? Мы были милы на этой неделе, но это ненадолго. Начиная с понедельника, ты будешь по-настоящему жалеть, что не поползла обратно в тот дерьмовый пригород, из которого ты вылезла
— Зейд, отвали, — говорит Миранда, появляясь рядом со мной прежде, чем я успеваю ответить. Я так зла, может, это и к лучшему. Кто знает, что может сорваться с моих губ прямо сейчас. — Крид пригласил её сегодня вечером.
— Неужели он действительно это сделал? — спрашивает Зейд, и, если это возможно, его хмурый взгляд становится ещё более напряжённым. Его зелёные глаза встречаются с моими, но я отказываюсь отводить взгляд. По крайней мере, я могу сделать это, выдержать его взгляд. — Идиот. У него будут неприятности, из-за попыток удовлетворить любую твою прихоть. — Зейд замолкает, когда несколько грудастых брюнеток подскакивают к нему, хватая за удивительно мускулистые руки. — Отлично. Оставьте своего питомца на ночь. Просто помните: классовая система существует не просто так. Некоторым людям место на дне.
Зейд отворачивается со своими двумя новыми подружками, улыбаясь им так, что улыбка совсем не отличается от того, как он улыбался мне. Он просто не очень хороший человек.
— Забудь о нём, — говорит Миранда, протягивая мне стакан «Соло». Вау. Одиночные стаканчики — универсальный ключ к тому, чтобы напиться, независимо от социально-экономического класса. — Выпей, и пойдём окунем ноги в воду.
Она снимает свои дизайнерские туфли на каблуках и бросает их рядом со столом, почти так же, как та рыжеволосая девушка. Даже Миранда, какой бы милой она ни была, понятия не имеет, на каком уровне привилегий она находится. Цена этих туфель могла бы прокормить семью в Лоуэр-Бэнксе целый месяц. Может быть, даже больше. Нет, нет, определённо больше.
Выдавив из себя улыбку, я следую за ней, замечая, что Крид развалился на песке возле костра, захваченный аудиторией. Его глаза встречаются с моими с другого конца пляжа, но в них нет ненависти. Нет даже узнавания. Как будто я настолько ниже его, что он даже не считает нужным признавать моё существование.
«По крайней мере, я нигде не вижу Тристана», — думаю я, облегчённо выдыхая. К сожалению, это облегчение длится недолго, потому что Харпер, Бекки и Джина наблюдают за нами топлесс. Ага. Стоят топлесс в волнах и изучают нас глазами, которые сверкают в темноте, как обсидиан. Я притворяюсь, что подношу свой напиток к губам, чтобы на мгновение заглянуть в чашку, а не в их глаза.
— Постарайся повеселиться сегодня вечером, — произносит Миранда, дружески толкая меня локтем, когда мы идём по мокрому песку прочь от девушек-идолов. Идолы. Какое претенциозное название. Интересно, кто положил начало этой традиции? — Крид сказал, что ты можешь быть здесь; они пока оставят тебя в покое.
Миранда действительно старается, поэтому я заставляю себя оставаться позитивной.
— Спасибо, и ты права. Это первая вечеринка в этом году. И действительно, здесь очень красиво. — Я жду, пока она отвернётся, а затем выливаю свой напиток в воду, наслаждаясь удивительно тёплыми волнами и лунным светом на горизонте.
Мы проводим большую часть ночи, болтая и прогуливаясь по берегу, немного танцуя у костра. Через некоторое время к нам присоединяется Эндрю, и, хотя он в Узком кругу и должен относиться ко мне так, словно я заразилась чумой, он танцует со мной и Мирандой, пока мы обе не вспотели, не захохотали, и я не забыла, что моё платье продолжает задираться кверху.
Ближе к полуночи мы возвращаемся в школу, и мы с Мирандой расстаёмся, обнявшись возле часовни. Ей легче вернуться в Третью башню по тропинке, петляющей между зданиями. Итак, с позаимствованными туфлями в руках я пробираюсь босиком по каменным коридорам, но останавливаюсь только тогда, когда вижу мисс Фелтон и заместителя директора, мистера Кастора, стоящих перед моей дверью.
— Марни, — говорит он мрачным голосом и с таким же лицом. — Нам нужно серьёзно поговорить с вами.
— Что? Почему? — спрашиваю я, видя, как мои мечты в Бёрберри развеиваются в прах ещё до того, как они по-настоящему начались. Я не могу вернуться в Лоуэр-Бэнкс-Хай с его разваливающимся спортзалом, компьютерами эпохи динозавров и устаревшими учебниками. Не после того, как я так чертовски усердно работала, чтобы быть здесь.
— Было несколько человек, которые позвонили на линию экстренной помощи и сказали, что видели, как вы сильно выпивали. — Мой рот приоткрывается, и волна несправедливости захлёстывает меня. Что за чёрт?! Я, пьющая? Я была единственным человеком, который не был пьян на той вечеринке.
Вау.
Итак… с моей стороны нехорошо сообщать о Зейде и Тристане администрации, но они могут сообщать обо мне всё, что захотят?
— Я… — слова ускользают от меня. Я настолько потрясена этим обвинением, что понятия не имею, как реагировать. В конце коридора раздаётся грубый смех, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть группу студентов, наблюдающих за мной, всё ещё одетых в свои купальные костюмы. Крид среди них, прислонившись к стене в обманчиво небрежной позе, но всё это читается в его глазах: отражение моей обречённости.
Я снова поворачиваюсь к мисс Фелтон и мистеру Кастору. В руке заместителя директора я вижу устройство, которое мне хорошо знакомо: это алкотестер. Из-за проблем моего отца я хорошо это знаю. Раньше каждый его день начинался с подобной проверки, чтобы его отпустили домой. Когда я училась в начальной школе, было много случаев, когда его день вообще не начинался. Я люблю своего отца, но он потратил большую часть моей жизни на то, чтобы испортить жизнь нам обоим.