Страшно Упрямый

— Так, разговор не клеится. Пожалуй, освежусь.

Абдулла собрался купаться, но ведь ему совершенно неудобно делать это в одиночку. Если вообще не запрещено, в чем сильно сомневаюсь.

— Тебе помочь? — разумея, что он не справится даже с задачей раздеться, и по-любому намочит швы, охотно навязалась я.

— Я сам.

— Как сам? Ты после операции…

Абдулла опустил взгляд, явно не желая обсуждать собственные возможности.

— Ша, Мария. Закончим на этом.

— Но Бейрут. Позволь помочь. Я правда хочу. — ради того, чтобы доказать свое бескорыстное желание, я даже вскочила с кровати и попыталась подойти.

— Ша, сказал. — перед тем, захлопнуть дверь в ванную, он холодно предупредил. — Не заходи сюда. Только если я сам тебя не позову.

***

Поставила себе цель дождаться его.

Откинула покрывало на другую сторону кровати, легла, приняв сексуальную позу и прислушиваясь к каждому шороху. Потом вдруг вспомнила, что даже не умылась, быстро привела в порядок волосы, чтобы привлекательно лежали на плечах и немного прикрывали грудь.

Решила, что одежда на мне будет излишня, но недолго подумав, все-таки оставила нижнее белье. И даже приспустила одну бретельку лифчика. Но тут же догадалась вернуть ее на место.

Как бы не хотелось и не терпелось мне, но Абдулла только что перенес операцию. Нельзя ему напрягаться, а мой обнаженный вид только хуже сделает.

Когда пришло на ум, что лучше бы взять и одеться, было уже поздно.

Абдулла вернулся в спальню. На нем не имелось ничего, кроме смятого полотенца, брошенного на бедра.

Не могла не подметить, что его тело, смуглое, мощное, привлекательное и такое сексуальное, приобрело несколько шрамов.

Как же ему идут шрамы. Всем мужчинам идут шрамы. Шрамы украшают мужчин. Быстрее бы ему выздороветь.

— Тебе много нельзя, да? — осмотрительно поинтересовалась я, до шеи кутаясь в покрывало и ощущая себя при этом конченной эгоисткой.

— Вставать. Остальное можно. — ответил Абдулла и смолк, рассматривая меня с неприкрытым интересом.

Несколько секунд мы пожирали друг друга взглядом. Затем Абдулла приблизился к кровати и теперь молчаливо ждал, когда я предприму ответный шаг ему навстречу.

Оставив покрывало в покое, я сползла на пол, понимая без всяких слов и намеков, что нужно делать и что Абдулла хочет получить от меня.

Глядя ему в глаза покорно и преданно, я заползла рукой под полотенце. Поглаживая осторожно, чтобы не задеть рану, призывала его член пробудиться. Можно было и не стараться особо, ведь член его уже был напряжен. Я наклонилась к нему и, смахнув мешавшую прядь волос, провела языком по стволу.

Абдулла собрал мои волосы, все до единой пряди, и намотал их на кулак. Не обрывая визуального контакта между нами, в ответ я яростно всосала в себя головку члена, затем ослабила хватку, дожидаясь реакции в виде сладкого постанывания. А когда получила эту реакцию, то принялась исступленно и бодро сосать.

Абдулла смотрел на то, как я стараюсь, но не принуждал взять член глубже. А хотя мог, и я ждала, что он воспользуется моментом и примется руководить процессом.

— Ты хочешь?.. — до одури возбудившись от минета, спросила я с надеждой.

— Разве незаметно? Залезай.

Получив разрешение, я избавилась от трусиков одним ловким движением и, будто одичалая, запрыгнула на Абдуллу. Стараясь держаться на весу, балансировать на подлокотниках кресла, чтобы не садиться на перелом всем весом, я дрожала от нетерпения, одержимо и напористо пытаясь всунуть в себя член, в то время как Абдулла накинулся кусачими, голодными поцелуями на мои соски и область декольте.

Я почти оседлала его и за малым не закричала от кайфа, ударившего в мозг, как… Нас застала его мама, которая без стука зашла в спальню, чтобы что-то спросить.

— Сынок! А ты не помнишь, где… Ой! … — увидев нас «в деле», мадам Глория поспешила закрыть дверь с той стороны. — Как закончите… На завтрак. Закончите и приходите… Мамма мия…

— Чего ты, детка? — произнес Абдулла ласковым шепотом, наверняка отметивши, как адски пылает мое лицо от стыда.

— А как же, блин чего… Твоя мама все видела… — то и дело оглядываясь назад, я прекратила компрометирующие телодвижения.

— Впредь возьмет привычку стучаться. Иди ко мне быстрей. — настаивал Абдулла на продолжении, не позволяя мне отстраниться.

— Ты что? А вдруг она все еще там?

— Ничего. Постоит и уйдет.

Не дожидаясь согласия, его язык вторгся в мой рот, маняще и бесповоротно увлекая в пучину распаленной страсти.

Наши тела криком велели продолжать прерванный акт любви. Но адреналин в моей крови чересчур зашкаливал. Не до бурного секса с препятствиями мне. И не до завтрака совсем. Хоть вообще не выходи из комнаты. Ведь теперь его мама определенно считает меня распутной демоницей, совратившей ее сына, а не скромницей и умницей, коей я старалась предстать все это время.

Сокрушаясь со всего этого вместе взятого, а ведь я так и знала, что завтра будет хуже, чем вчера, я слезла с Абдуллы и взялась впопыхах одеваться.

— Куда ты? Маш. Ну же. Забей. Ну и что, что она видела… — упорствовал Абдулла, тщетно пытаясь забрать у меня то одну вещь, то другую.

Но я оказалась предусмотрительнее и почти сразу взобралась на кровать и стояла там, куда он дотянуться не мог.

— Ты уже не раз пострадал из-за меня, Бейрут. Не хочу, чтобы это повторилось снова. Извини. Тебе следует поберечься. И я за этим прослежу. — предупредив предельно строго, чтобы мои слова были восприняты всерьез, а не в шутку, я выбежала из спальни.

Глава 23

— Когда наступит самый лучший в мире день?

Стесняясь не меньше меня, пытавшейся затолкать завтрак в рот, мадам Глория, скрывая ладонями зардевшиеся щеки, нарушила тишину первой.

— Какой день, мам? — уточнил Абдула, ведущий себя как ни в чем не бывало.

— Когда свяжите себя узами брака? — спросила она в лоб, чем вогнала в смятение не только меня, но и сына.

Ненадолго за столом вновь воцарилось неловкое молчание. Затем Абдулла все же произнес.

— Как только смогу ходить. Хотя бы с тростью. Тогда и свяжем. Правда, Мария? Пару месяцев подождать терпит?

Я онемела после его слов. И звука не получилось издать. Не ожидав разговора о свадьбе, да еще и так сразу, и прямо после того, что случилось в спальне, я подавилась.

Абдулла, ухмыляясь с издевкой, предусмотрительно похлопал меня по спине.

— Два месяца? Это же так мало… — запричитала мадам Глория. — Нужно начинать готовиться сегодня, чтобы все успеть…

— Что там можно не успеть, мам?

— Платье выбирать, банкет-холл, и много всего, без чего не обойтись… Ты уже решила, какой фасон платья хочешь, Мари?

Они оба уставились на меня в ожидании ответа.

— Я… Мы не обсуждали…свадьбу. — заикаясь и страшась поднять глаза, выдавила из себя с огромным трудом. — Абдулла не делал мне предложение.

— Как это не делал? Делал. — тотчас возразил Абдулла с полной уверенностью. — Ты подумала и в итоге пришла. Отрицать будешь?

— Ну… нет. — промямлила я, тщетно вспоминая, когда именно в его речах в тот день промелькнуло то самое предложение.

— Вот и все. Через два месяца ты станешь моей женой. Вот и занятие тебе нашлось. Ходи, выбирай, присматривай. Мама тебе поможет.

— Обязательно. Сегодня же начнем приготовления к свадьбе. — с большой охотой поддержала сына мадам Глория.

А мне в свою очередь ничего более не оставалось, кроме как проглотить очередную волнительную новость и свыкнуться с тем, что я, сама того не ожидая, приобрела официальный статус невесты.

***

Сразу после завтрака, мадам Глория ушла к соседке, а я решила прибраться на кухне.

Надо же было чем-то занять руки. И заодно доказать его матери, что я, как будущая невестка, не совсем некудышная, и хоть что-то умею делать по дому.

Поверить не могу. Я выхожу замуж.

А действительно ли Бейрут хочет на мне жениться? Или он так сказал при матери специально, и наш брак по факту будет фиктивным и совсем недолгим?