Страница 39 из 76
К Брехту стали подходить командиры полков, так сказать, поздравить полководца и короля с триумфальной победой. Так и есть. При двадцати убитых кирасирах потери французов тысяч за двадцать перевалили. После того, как кавалерию разогнали, ещё успели несколько выстрелов сделать по пехоте, которая сдуру снова собралась в колонны, типа, вот они мы, сюда надо стрелять. Просите, получите. Жаль, одумались офицеры у французов быстро, или это сами уже солдаты одумались, они нестройными рядами побежали в Болонью, бросая ранцы и ружья. Один из шрапнельных залпов вновь попал в приготовленные возле пушек заряды, и бабахнуло опять неплохо. Пожиже, чем в первый раз, но достаточно для того, чтобы и артиллеристов выживших в бегство обратить.
— Ванька! Сейчас вину поедешь заглаживать. Ты же французский хорошо знаешь?
— Так точно, Вашество! — вот орёт, а так Пётр Христианович посадил слух за эти полчаса, ну, пусть даже, час боя, что кажется, что корнет шепчет, и так и хочется гаркнуть на него, что нужно командный голос вырабатывать.
— Слушай внимательно. Нужно взять парочку солдат поздоровше. Выбери самых гренадёристых гренадёров. Прямо богатырей, не мне хлюпику чета. Вот и Кристианушку тоже с собой возьми. Тот ещё облом и форма на нём красивая. Но главным будешь ты. На контрасте будем работать. Поедете парламентёрами с белым флагом. Доедете до Болоньи, и ты же умеешь, дуди в горн, пока как можно больше французов тебя послушать не соберётся. Они спрашивать будут, чего, мол, нужно тебе корнет, говори уже. А ты не слушай и играй, пока не устанешь. Чем дольше, тем лучше. Ну, только не переусердствуй, а то расходиться начнут, или просто пристрелят.
— Понял, Вашество!
— Да, подожди ты! Я ещё не начал даже. Вот, как соберёшь слушателей побольше, так на чистом французском им и скажи, что Великий король Великой Баварии предлагает французам сдаться. После этого всем сдавшимся будут отрублены два пальца на правой руке, чтобы стрелять не могли, и выбиты передние зубы, чтобы скусывать патрон не могли. Всё, после этого пендаль и могут быть свободны, двигаться в Милан.
— А ежели…
— Ванька, я тебе в лоб сейчас дам, не перебивай старших. Дальше говоришь, что если кто не сдастся, то после того как Великий король Пётр Великого Королевства Бавария захватит Болонью, то всех французов он кастрирует и уши с носами отрежет. И только после этого отпустит в Милан. Всё понял? Повтори.
— Пер мер вер гер бер кер мер дербер. — Повторил Ванька на языке покойного маршала Бернадотта Жана-Бати́ста Жюля.
— Пётр Христианович? Ты это серьёзно? — подслушивающий французский перевод не выдержал, недавно подошедший, Ермолов.
— Что не так-то? Сама доброта. Они у меня двадцать человек убили, а я всех живыми оставлю. Старею видно. Сентиментальным стал. Про детишек их вспомнил.
— Зубы выбьешь и пальцы отрубишь? Да кто сдаваться на таких условиях будет?
— Думаешь кастрация лучше? — Развёл руками Брехт, типа, ну выбирай сам.
— Так… — Алексей Петрович рот закрыл и внимательно на Петра посмотрел, — Это то о чём я сейчас подумал?
— Товарищ генерал, я, конечно, весь великий превеликий, но мысли ещё с трудом читаю.
— Тебе не надо, чтобы они сдались, ты просто хочешь, чтобы они сбежали в Милан. Потому корнет и повторяет через слово Милан.
— Раскусил. Ну, и передали ещё чтобы в Милане условия капитуляции. Сначала о разгроме полном поведали руководству королевства, а потом про невменяемого меня. Изверг и изувер, и извращенец ещё. Добавит император Женька ещё победу под Аустерлицем, изгнание Мортье из Вены и сделает вывод, что хрен с ним с корольком этим. Он заразный и кусается. Есть более адекватные правители. С ними нужно воевать.
И не весь это ещё план. Ему же расскажут, что тут всего пять тысяч такую бойню устроили. А из Мюнхена через Швейцарию идёт войско в тридцать тысяч человек. Он же не знает, что у них нет ни Слонобоев, ни ружей Бейкера, ни Ермолова. Ничего у них нет. Может и обучены баварцы чуть лучше французов или австрияков, но не нам чета. Но там, в Милане, об этом не знают и в Париже, тем более. Там сыкотно им станет. Не берусь загадывать, как отреагируют, но как-то точно. Не могут тупо сидеть на попе ровно и ждать страшного удара тридцатитысячного войска. А ещё мы в тылу.
— Зверь, ты Пётр! — загугукал Ермолов после минутного почёсывания затылка.
— Я есть Грут. В смысле — крут. Это обычная информационная война.
— Вашество…
— А ты, Ванька, не слышал ничего и говори всё, что запомнил со зверской рожей. В конце скажи, чтобы, если сдаваться надумают, то кузнецов чтобы с собой из Болоньи прихватили, зубы вырывать кто-то же должен. Всё, корнет, дуй, исправляй ошибку. Всё правильно сделаешь, и французы примут это за чистую монету, точно вину искупишь. Столько жизней наших солдат убережёшь, что двадцать этих каплей покажутся.