Страница 24 из 76
Глава 8
Событие восемнадцатое
Это должно было произойти. Есть же Закон Ме́рфи: «Если что-нибудь может пойти не так, оно пойдёт не так». Но раз есть такой закон, то должен существовать и противоположный. Так сформулируем. «Если событие может произойти, хорошее или плохое, то оно обязательно произойдёт». И самое удивительное, по крайне мере Брехт точно удивился, произошло сразу два таких события, и произошли они одновременно.
Сидел, себе над детальным планом операции по захвату королевства Этрурия мозги ломал. Кстати узнал, что название не из пальца высосано. Оказалось, что там раньше было государство этрусков. Кто-то там из наших сказал, что название сей народ получил от словосочетания — «Это русские». Нужно бы восстановить историческую справедливость. Завоевать и переименовать в королевство «Русское» и передать братику австрийского императора Фердинанду с условием, чтобы название нельзя было заменить ни при каких условиях, а то опять войной пойдёт на него Бавария, и тогда нарушившему договор мало не покажется. Сначала завоевать надо.
Вчерне план был готов. Осталось немного. Наметить остановки на маршруте и попытаться на них создать продовольственные и фуражные склады. Тысяча километров, причём приличная часть по горам, это не самый простой маршрут. И некоторые места очень слабо обитаемые для армии в шесть, скажем, а то и в семь тысяч человек, на таком количестве они с Ермоловым остановились, еды в тех местах не купить. Ещё хуже с фуражом. Пехотинцев в этом походе не будет и егеря, и гренадёры будут на лошадях. То есть, с учётом шести рот конной кавалерии это семь, а то и все восемь тысяч лошадей, которых нужно кормить овсом. Если проходить, как и обычно, по пятьдесят километров в день, то это нужно создать двадцать магазинов воинских. С Италией сложно, а вот на территории австрийской империи вполне по силам. Нужно ли дозволение Франца? А чёрт его знает, часть маршрута пройдёт по землям, которые вскоре будут принадлежать Брехту, выставить небольшую охрану, а вот если со складами чего случиться, то ответка не замедлит прийти. И мало даже Францу не покажется. Пётр Христианович не рыцарь совсем, спросит, как с понимающего.
Так про закон товарища Мерфи. Александр Павлович рано или поздно должен был прислать посла в Баварию. Вроде как, стеснительно, эдак, поинтересоваться: «Князь, а чего теперь с Кавказом»? или «Генерал, а каковы ваши дальнейшие планы»? И вот посол приехал в Мюнхен и об этом Брехту выздоровевший почти Ванька и доложил. Только тут же и ещё доложил:
— Вашество, прибыл посол французский ещё.
— Вона чё⁈ Вместе в приёмной сидят? Прикольно.
— Никак нет, француз — маршал Эдуард Мортье поехал к Их Высочеству Людвигу Баварскому.
— Да, охренели лягушатники! Посла вернуть и выпороть на конюшне!
— Слушаюсь, Вашество! — Ванька метнулся к двери.
— Стоять! Шучу, я, корнет! Ты, что не знаешь, что посол лицо неприкасаемое⁈
— Так секут не по лицу, а по жопе…
— Смешно. Ладно, Ванька. Пусть мутит воду. Зови нашего посла. Людвиг хоть и обижен на меня, но не дурак. Даже умный, где-то в душе. Сам придёт, расскажет, на что его недобитый маршал склонял. Странный выбор. Его тут побили, и именно я, и побил, а император Женька его сюда послом. Вообще не вижу логики и здравого смысла. Хотя, где французы и где здравый смысл? А вообще нет. Знаешь, корнет, как звучит пятый закон Мерфи?
— Никак нет, Вашество!
— Не ори. Звучит он так: «Предоставленные сами себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему». Скажи министру иностранному пусть пойдёт к Людвигу и спросит у маршала, не заблудился ли он? Именно этими словами. Всё беги. Зови нашего посла.
Ух, твою же через коромысло! Александр знал, кого послать. Более того он послал обоих.
Графиня Дарья Христофоровна Ливен, она же Катарина Александра Доротея фон Бенкендорф, она же Дарьюшка, приехала в Мюнхен вместе с мужем.
— Ваше Сиятельство! — Брехт пошёл обниматься с российским послом.
— Ваше Величество! — Граф Ливен Христофор Андреевич протянул было руку, но Брехт его облапил и тому тоже пришлось медведя этого по спине похлопать.
— Ваше Сиятельство, — Пётр Христианович поцеловал ручку графини. У этой можно.
Дарьюшка отошла, оглядела короля медведеобразного и покачала головой.
— Всё больше и больше.
— Жирком обрастаю, корона опять-таки эта дурацкая, — Брехт стащил с головы красоту несусветную, не знал, же кто будет, надел для солидности.
— А жену не выписал? — задала вопрос графиня, а глаза хитрые — хитрые. Даже и сомневаться не стоит, и так знает, что жена детей в Студенцах растит. Навела справки перед командировкой.
— Тут война сплошная. Опасно. Пусть в хорошем намоленном месте живёт и дети тоже. Я уж как-нибудь один тут.
Врал. Уже месяц делит с ним дворец сестра императрицы Всероссийской. Мария Елизавета Вильгельмина Баденская инкогнито приехала. Муж теперь аж герцог Фридрих Вильгельм Брауншвейг-Вольфенбюттельский поехал к себе в Брауншвейг хоронить отца убитого при Аустерлице, а оттуда, несмотря на то, что герцогство унаследовал, вернулся на службу в прусскую армию. Дебил, наверное. Вместо того чтобы герцогством заниматься, солдатиков по плацу гоняет. По договору с Австрией он собирался на свои деньги сформировать в Брауншвейге целый корпус, вооружить и одеть его в Пруссии и подготовить к войне с Францией.
— Вильгельм — настоящий солдат! — на коронации сообщил Брехту эту новость Карл Баденский — отец русской императрицы и Марии.
— Точно. Солдат.
— Целый корпус на свои деньги! — снова воздел палец в небо тестюшка.
— Ещё и прусакам своё государство отдаст, — про себя вздохнул Пётр Христианович. Усилится Пруссия. Поборись потом с ней.
Событие девятнадцатое