Страница 12 из 16
– Будущее замечательно тем, что его можно изменить.
Лангвад первым опустился на колено и почтительно поцеловал руку Светлой госпожи, за ним это сделали все мужчины, включая Ксана
– Вам пора подниматься наверх, иначе мы все сейчас расплачемся, – проворчал Кэйд, у которого при мысли о предстоящем полете сводило внутренности, а неминуемое расставание с близкими разрывало сердце.
– Миледи, вам с мессиром Хартли не следует находиться на причале во время старта, возвращайтесь в первую пещеру. Все, что дальше будет происходить, вы увидите на экранах мониторов, связь с кораблем прекратится только после нашего ухода с орбиты.
В голос Себастьяна вернулась спокойная уверенность, и впервые с момента их знакомства Мона и Джастин безропотно повиновались. А через мгновение в огромной пещере, многократно отразившись от стен, прозвучал чистый протяжный свист, условный сигнал патрульных.
Глава 4
Себастьян вошел в общую каюту и невольно замер, не решаясь нарушить ту предельную сосредоточенность, с которой Анна изучала открытый космос. Она словно впитывала в себя его абсолютную черноту и воспаленный свет близкой красноватой звезды. Молодая волшебница стояла, вытянувшись в струнку, завороженная бесконечностью и величием Вселенной, которая теперь воспринималась ею на совершенно другом уровне.
«Эдера» уже несколько часов находилась на высокой орбите Фрома, куда Себастьян вывел ее без особых проблем. Молодой ученый довольно быстро разобрался с символами и обозначениями на пульте управления, потом приложил ладонь к пластине идентификатора и поспешил стартовать с планеты, чтобы опробовать двигатели. После долгих раздумий он пришел к выводу, что в первую очередь лететь нужно не домой, а на планету Марон, прибежище контрабандистов.
Самостоятельно Себастьян туда ни разу не летал, поэтому у него возникли трудности с расчетами. К счастью, в их команде нашлись два превосходных математика, которые абсолютно разными способами неизменно получали одинаковые результаты. Пока майор и архивариус трудились над поставленной задачей, Себастьян пошел размять ноги и навестить свою «невесту».
Помимо просторной рубки на «Эдере» имелись три маленькие спальные каюты, одна общая, крохотный кухонный отсек, медбокс и комнатка для личной гигиены. Несмотря на относительную тесноту, на корабле все было приспособлено для удобства пассажиров и членов экипажа. Одну каюту заняла Анна, вторую отдали Ксану, а в третьей разместились архивариус с Кэйдом, который переносил полет хуже остальных. Себастьян и майор Кроу все время находились в пилотских ложементах и рубку управления покидали по очереди.
В общей каюте имелась небольшая обзорная площадка. Она представляла собой обычную стену, на которую проецировалось изображение с нескольких внешних камер, отчего создавалась иллюзия окна в открытый космос. Молодая волшебница неохотно оторвалась от наблюдения за звездами и повернулась. На фоне абсолютной черноты ее изящный силуэт был очерчен слабо светящимся ореолом, и Себастьян вначале подумал, что это оптический эффект, но Анна сделала шаг и выступила из собственного контура.
– Нам пора отправляться?
– Да, совсем скоро.
Девушка подошла почти вплотную, и Лангвад не устоял перед искушением обнять ее, прижать к страждущему телу, прильнуть к губам в нежном поцелуе. Он вовсе не был робким любовником, но с Анной ни разу не переступал черту, потому что панически боялся отказа. Себастьян втайне опасался, что красивая легенда о внезапно вспыхнувшем чувстве между ним и дочерью знатного Дома с далекой планеты Талау так и останется легендой, а ему вместо пышной свадьбы уготована совсем иная судьба.
Каждый раз, когда Лангвад решался на маленькую вольность, ему казалось, что он пытается приласкать радугу или лунный свет, настолько эфемерной и неуловимой была в его объятиях молодая волшебница. Его осторожную попытку ощутить за магическим заслоном живую женщину прервало внезапное появление архивариуса. Фиарэйн деликатно постучал по переборке и помахал в воздухе записной книжкой Юджина, которая, как ни парадоксально, не утратила в чужом мире своих удивительных свойств.
– Все готово, друг Ботаник, теперь можно… прокладывать курс. Я правильно сказал? – Фиарэйн всегда держал руку на пульсе перемен и легко вписывался в новую реальность.
Не прошло и часа, как уточненные данные были введены в бортовой компьютер, а пассажиры рассажены в прочно закрепленные кресла общей каюты. Себастьян вручил каждому усовершенствованный гигиенический пакет и показал, как правильно им пользоваться. При переходе корабля в гиперпространство тошнило всех без исключения, и средства предотвратить это неудобство пока не существовало.
Предстартовая эйфория, которая немного смягчила путешественникам боль расставания, теперь поблекла, поэтому все чувствовали себя подавленными. Кианнасаху было настолько тошно, что он обрадовался физическому недомоганию, отвлекшему его от мрачных мыслей. Кэйда мучило предчувствие, что он вернется домой очень и очень нескоро.
Он закрыл глаза и мысленно увидел светлую улыбку, услышал любимый нежный голос: «Твоя судьба переменится, мой друг, и ты обязательно порадуешься этим переменам. Со временем». Кэйд представил себе белый замок в излучине реки и прекрасную всадницу, летящую с холма к ажурному мосту…
Взвыли разгонные двигатели, и корабль рванулся вперед, вжимая эльфа в упругую спинку кресла. Давление нарастало и нарастало, отнимая дыхание, наливая неподъемной тяжестью каждую частичку тела. Когда стало казаться, что он весит, как груженая камнями барка, одновременно наступили странная тишина и чувство полной дезориентации.
Кэйда стошнило, а потом на смену дурноте пришло полное изнеможение. Когда он, наконец, смог открыть глаза, рядом с его креслом стоял архивариус с кружкой в руках и хмуро вглядывался в лицо соплеменника.
– Очнулся, слава Богам, а то мы уже начали беспокоиться. Сейчас я отстегну сеть, и ты попробуешь сделать несколько глотков.
Космический перелет почти ничем не отличался от любой другой поездки, если не считать тесного замкнутого пространства, в котором путешественникам предстояло провести бок о бок не меньше десяти суток. Они жили по бортовому хронометру, где условные дни сменялись условными ночами, но каждый был волен располагать этим временем по своему усмотрению.
Пока «Эдера» находилась в гиперпространстве, они были слепы и глухи, и приходилось уповать только на точность математических расчетов. На Мароне Себастьян планировал снабдить всех въездными документами, подыскать временное пристанище для «Эдеры» и арендовать другой корабль, чтобы не привлекать к их пестрой компании излишнего внимания. К тому же им нужно было ввезти в Империю контрабанду.
Пассажиры коротали время за освоением технических новшеств и изучением языка, который Юджину представлялся беспорядочной смесью латыни, французского и еще бог знает чего. Благо, запоминался он довольно легко. На корабле обнаружился запас намертво замороженных пищевых брикетов, но после нескольких попыток оценить их пригодность, эльфы категорично заявили, что походной еды у них вполне достаточно, голодать никому не придется. А вот воду, в конце концов, пришлось использовать из ресурсов «Эдеры». Она имела странный вкус и запах, но ее, по счастью, оказалось много.
Себастьяна до сих пор поражала та неуловимая внутренняя связь, которая позволяла эльфам и волшебникам понимать друг друга с полувзгляда, словно они общались на каком-то глубинном ментальном уровне, недоступном простым смертным. Несмотря на то, что Александр был старше, последнее слово оставалось за его сестрой, и Себастьян догадывался, почему. В мире, который они только что покинули, решение всегда принимал самый сильный волшебник. Лангвад очень сомневался, что когда-нибудь сможет с таким же достоинством нести свой авторитет, как это удавалось Джастину Хартли рядом с могуществом Светлой госпожи.
В долгие часы вахты, пока майор Кроу спал в соседнем ложементе сном праведника, молодой ученый вновь и вновь переосмысливал свою жизнь. Он всегда был слишком нерешительным, слишком инертным, ему не хватало характера, чтобы всерьез противостоять отцу. Единственное, что он сделал по-своему – это выбрал себе профессию, да и то только для того, чтобы трусливо сбегать в свою лабораторию каждый раз, когда на горизонте появлялись проблемы. Теперь Себастьяну предстояло выяснить, что на самом деле натворил Анри Лангвад и чем это обернется для членов его семьи.