Изгои

Глава 5

Да уж… Шок — это по-нашему! В первый момент я почувствовал злость: как эта шмакодявка смеет копаться у меня в голове?! Вот на это-то она, похоже, и среагировала. Потом я ещё вспомнил, как нас в армии по секретности гоняли. Подписки всякие собирали. А она теперь все секреты, значит, в моей башке прочитала. Причём без пыток и не спрашивая разрешения. Тут я представил, как отреагировал бы наш секретчик, майор Трофимов, больше известный в части как Гамадрил. Тот ещё был Гамадрил — шалбаном алюминиевую солдатскую кружку гнул как нефиг делать! Хотя профессионал был сильный. Назло врагам и на страх своим. Вот представил я это, и тут меня на смех-то и пробило! Стою, ржу, смотрю на эту мелкую жучару. Хотя какая она мелкая? Для лошади, конечно — да, мелкая. У моих соседей по даче котяра был, рысь. Котёнком подобрали в лесу. Так он даже чуть побольше её был. Не… ну для жука-то она здоровая! Та ещё жучара! А та сидит и на меня глазки вылупила, и видно, что в полном офигении девчушка. И тут я подумал: а что кроме устаревших секретов государства мне есть скрывать? Несколько неблаговидных поступков, за которые до сих пор стыдно? Или времена юности, когда… э-э-э-э… из-за отсутствия «второй половинки» смотрел «интересные» фильмы? Или как и чем занимался уже с найденной «половинкой»? Тоже мне тайны! Оно ей вообще надо?

— Эй, мелкая! — думаю я. — Что скажешь?

А она сидит, молчит, глазёнки свои сияющие вылупила и смотрит. Тоже мне — нашла экспонат! Хотя, если подумать, то с её стороны я представляю довольно странное зрелище. Ещё и ржал тут как конь! Мда…

— Ну, — говорю уже вслух, — долго смотреть будем? Чего глазки таращим?

— Чиии?! — чирикнула она вопросительно. Да ещё и голову так наклонила, прям как собака какая, когда к словам хозяина прислушивается. Забавно это у неё получилось. Как говорят японцы и другие анимэшники: «Кавайи!». Ну да мне сейчас не до кавая — всё же переговоры ведём, а не в бирюльки играем.

— Чего «Чиии»? — переспрашиваю. — Давай решать, что делать-то с тобой будем?

— Чиии? — снова чирикнула тварюшка.

— Да не чирикай ты, а сюда иди! — хлопнул я рукой по колену. И она поняла! Сначала медленно, нерешительно, а потом, немного осмелев, быстрее подошла ко мне и упёрла своё копытце в мою ногу. Меня как холодной водой окатило! В голове стали быстро-быстро мелькать образы и эмоции: «СТРАХ! БОЛЬ! ОДИНОЧЕСТВО! БОЛЬ! БОЛЬШОЙ! СТРАШНЫЙ! СПАС! ЖАЛОСТЬ! КИСЛО! ТЕПЛО! СТРАШНО! ОГРОМНЫЙ! СТРАХ! УЖАС! ПОМОГ! ЛЕЧИТ! ЖАЛОСТЬ! КИСЛО! ТЕПЛО! СТРАХ! ДОБРЫЙ! БОЛЬШОЙ! ЗЛОСТЬ! ОПАСНОСТЬ! УЖАС! ОДИНОЧЕСТВО! УЖАС! БОЛЬ!»

Я аж чуть не свалился от нахлынувших на меня образов. Это ж как по оголённому нерву электричеством! Помню, как мне так нерв врач током убивала. Ощущения почти такие же. Та же боль и последующие за ней мурашки от того что всё закончилось… а потом снова боль! И так много раз!

— Ты погоди! — говорю я, убирая её копыта от своей ноги, внезапно охрипшим голосом, — Ты так мне последние мозги сожжёшь! Давай с простого. Меня Лёхой зовут, а тебя?

Мелкая на это снова что-то чирикнула и копыто протянула.

— Угу, — дошло до меня. — Тебе контакт нужен, чтобы в мою голову залезть. А давай-ка на сушу вылезем! А то сидим как какие-то водоплавающие в этой луже. Засмеют ещё, если кто увидит.

Поняшка, к тому времени уже коснувшаяся копытцем моей ладони, ответила образом, который я расшифровал как согласие. И мы вдвоём вылезли на берег. Хм… А она уже практически совсем здорова! Даже ужасная дыра, в которой я разглядел рёбра, уже зажила и блестела новеньким хитином. Честно говоря, я поражён её живучестью!

Тварюшка снова протянула копыто. И снова удар по мозгам! Хотя в этот раз не так сильно, но всё равно неприятно. В голове снова понеслись образы: «ТЫ! БОЛЬШОЙ! СТРАШНЫЙ! НЕПРИВЫЧНЫЙ! ТЫ! ЛЁХА! Я! [ОБРАЗ КРУЖАЩЕГОСЯ С ОГРОМНОЙ СКОРОСТЬЮ ВИХРЯ ЗВЁЗД В ЧЕРНОТЕ НОЧИ]!»

У меня даже голова закружилась! Великолепное зрелище! И как мне её звать? Каждый раз представлять этот звёздный хоровод? Звёздный вихрь? Звёздный тайфун? Или Звёздный Водоворот? Проблемка…

— Чиии-кааа… — снова чирикнула мелкая и наклонив к плечу головку, блестящую новым хитином, вопросительно уставилась на меня.

— Во! — обрадовался я. — Будешь Чикой! Поняла? — я представил показанный ей звёздный вихрь и произнёс: — Чика! Понятно? Я — Лёха! Ты — Чика!

Жукопони о чём-то задумалась, потом по моему сознанию шарахнуло такой сильной радостью и восторгом, что аж зубы заныли! Похоже, поняшке понравилось новое имя. Ну и нормально.

Однако надо решать, что делать. Не сидеть же тут, пока припасы не кончатся. Но и идти, совсем не подготовившись, тоже не стоит. Кто-то же чуть не угробил эту мелочь рогатую. Не хотелось бы встретить это неподготовленным. Так что продолжим доп… тьфу! опрос местной жительницы.

— Чика, кто на тебя напал? — спрашиваю мелкую, держа её за копыто.

В ответ тут же получаю: «СТРАХ! УЖАС! ОТЧАЯНИЕ! БОЛЬ!» А также поток образов случившегося. Ба! Да её свои гнобили! Причём толпой! Челове… тьфу! Особей тридцать чейнджлингов ростом гораздо больше неё чуть ли не в футбол ей играли! Вот су… сволочи! Я как-то машинально подхватил малышку на руки и обнял. А она? Она прижалась ко мне и… заревела! Да так, что у меня, довольно циничного мужика, прошедшего огонь, воду и медные трубы, что-то сдвинулось в душе!

— Не плачь, малышка. Я с тобой! Теперь всё будет хорошо! Никому тебя в обиду не дам!

Я утешал её, гладил, убеждал, чувствуя, что слова эти — не просто слова. Они становились клятвой. Данной даже не ей, а самому себе!