Страница 6 из 7
Пока Аня возилась с паспортами и сдавала в комнату для багажа – до обратного возвращения в Тегеран через пять дней – рюкзаки с ненужной в Иране теплой одеждой, в которой они прибыли из Москвы, гид турагентства уже прибыл, идентифицировал в лобби гостиницы Сергея и, с места в карьер вручив последнему два бланка формы обратной связи («Не забудьте заполнить и проставить оценки в конце нашего путешествия, это очень важно для моего отчета перед турагентством!»), раскрыл перед ним карту и принялся описывать, какие достопримечательности Тегерана их сегодня ожидают.
Парень этот был не прост. Хотя программа тура предписывала в первый день в Тегеране осмотреть дворец Голестан, гид предложил Ане и Сергею на выбор либо северную часть города (то есть как раз включая Голестан), либо его южную часть (дворцы династии Пехлеви), причем его вопрос как бы уже содержал правильный ответ: южная часть, мол, и ближе, и народу меньше.
Ну, супруги не задумались, почему народу-то меньше, и сделали парню приятное – согласились на южную часть. Но потом Аня пожалела об этом выборе. Сказать по правде, дворцы иранских шахов, правивших в ХХ веке, не намного были шикарнее некоторых поместий на сегодняшней Рублевке. А Голестан, по свидетельству очевидцев, – один из самых красивых дворцов в Иране. И если это так, и если ориентироваться на те изумительные образчики, которые Аня и Сергей потом увидели в других иранских городах, то Голестан наверняка стоил дополнительной дюжины километров по Тегерану. Ну да Аня в течение всей последующей поездки надеялась, что Голестан они еще посмотрят в предстоящие им два свободных дня до вылета из Тегерана.
Их гида звали Омид, что с фарси переводится как «надежда». Омид очень бегло и правильно говорил по-русски, немного нараспев и с очаровательным акцентом, который никак не затруднял понимание всего им сказанного. Когда Аня поинтересовалась, как это ему удалось так хорошо выучить русский язык, Омид пояснил, что изучал его в тегеранском университете и что по образованию он преподаватель русского и немецкого языков.
Этот парень щеголял огромным количеством русских пословиц и поговорок, вставляя их в свою речь к месту и – иногда, но не часто – не к месту. Когда он был не уверен в прогнозе, он говорил «бабушка надвое сказала», на «спасибо» порой отвечал «спасибо на хлеб не намажешь». А когда вечером первого же дня программы в аэропорту Тегерана, перед вылетом в Шираз, супруги пригласили своего гида перекусить вместе с ними, Омид сообщил, что «сыт по горло». Это прозвучало несколько двусмысленно, с учетом того, что Аня уже в течение того же первого дня умотала двух своих спутников сумасшедшей скоростью ходьбы, постоянной погоней за сувенирами и нескончаемыми обнимашками и совместным фотографированием с местным населением.
Впрочем, в тот момент, когда Омид употребил свою поговорочку про «сыт по горло», Аня еще верила, что гид на самом деле ничего такого не имел в виду. Но это было только начало их совместных приключений! А к концу их путешествия Омид мог бы вполне легитимно и обоснованно утверждать, что «сыт по горло». Собственно, так он и утверждал, и даже гораздо более открытым текстом. Но обо всем по порядку.
Омид однажды даже побывал туристом в России – в Санкт-Петербурге несколько лет назад. Оттуда он привез множество футболок с надписями «СССР», «Санкт-Петербург», «Россия» и так далее, которые надевал по очереди в ходе их совместного недельного турне, тем самым демонстрируя, по всей видимости, особое внимание к своим русским клиентам. Когда Аня пригласила Омида приезжать в Россию еще и останавливаться у них с Сергеем, то гид сказал, что обязательно сделает это «после дождичка в четверг», а сейчас у него просто «бабок нет».
Супруги привезли с собой симпатичное подарочное издание альбома «Династия Романовых», купленное как раз в Санкт-Петербурге вместе с другими сувенирами для предстоящей поездки в Иран. Правда, альбом был на английском. Они подарили его Омиду. Тот принял этот скромный знак внимания с благодарностью и даже вспомнил, что видел эту книгу, когда был в Санкт-Петербурге.
Вообще, за время своей поездки Аня и Сергей убедились, что иранцы в целом и Омид в частности с большим пиететом относятся к книгам. Омид обладал богатым багажом литературных знаний. Он нередко останавливался со своими гостями напротив витрин книжных магазинов или развалов, встречавшихся им на улицах и в аэропорту, порой рассказывал что-то интересное, вдохновленный тем или иным изданием, или обращался к деталям на обложке. Иногда Омид экзаменовал Аню и Сергея по «пройденному материалу», задавая проверочные вопросы по недавно совершенным экскурсиям.
Отношение иранцев к книгам и чтению чем-то напоминало Ане Советский Союз ее юности, когда хороший литературный вкус и любовь к чтению были так же свойственны многим ее согражданам, как сегодня им свойственны потребительские настроения и изощренный вещизм. Насколько Аня могла судить, в Иране до сего дня люди читающие и обладающие знаниями и широким кругозором встречаются гораздо чаще, чем люди, обладающие дорогими вещами, квартирами и машинами, и такая иерархия ценностей ей импонировала и была очень близка.
Не только Ане, вполне себе приземленной особе, ничего не смыслящей в географии, культурологии и истории, интересно было общаться с Омидом. Не менее интересно, а точнее – более интересно, чем ей, было Сергею. Анины «мальчики» моментально нашли общий язык, понимали друг друга с полуслова и беседовали на равных.
Серега блистал знанием истории и культуры Древнего Востока, осведомленный и начитанный едва ли не более самого Омида. Они внимательно слушали, дополняли и поправляли друг друга, подчас дискутируя, а подчас – с готовностью соглашаясь с оппонентом. Так что уже в первый день их совместного тура, когда они наведались во дворцы династии Пехлеви, Аня поняла одну важную вещь относительно их будущего путешествия по Ирану: им троим предстоит необычайно лёгкое, интересное и познавательное странствие по сказочному миру Персии! Персии древней и Персии современной. Странствие географическое и странствие в глубь веков.
Итак, персидская сказка выглядела следующим образом. «Мальчики» были заняты историей и культурой, Аню же всецело поглотило иранское настоящее. Она бегала кругами по залам музеев, лишь изредка и одним ухом прислушиваясь к беседе Сергея и Омида, общалась с прохожими, объясняла им, что они с Сергеем, мол, из «Руссии», фотографировалась с семьями, обнималась с детьми и задаривала их русскими сувенирами, время от времени залезая в Серегину сумку, чтобы пополнить убывающий запас в своем собственном рюкзачке.
Анино блаженство несколько портил лишь платок, в котором ей было жарко и который сковывал голову, если был туго завязан, и норовил предательски соскользнуть на плечи, если был завязан слабо. Ане совсем не удавалось в подражание иранским девушкам закрепить платок где-то на задней половине головы, кокетливо открыв волосы спереди. Может быть, у них есть какие-то потайные заколки? – недоумевала она.
Сама она поначалу не нашла ничего лучшего, чем наглухо закрыть платком всю голову и туго застегнуть его под подбородком булавкой. Впрочем, чуть позже она освоила другой, гораздо более комфортный, способ ношения головного платка: обматывала его концы вокруг головы и завязывала сзади, подражая задорным кубанским казачкам.
Шираз и Персеполь
Из Тегерана в Шираз наша троица прилетела внутренними авиалиниями на «старом добром» американском Дугласе (привет санкциям!). А путешествие своей машины Омид организовал отдельно – так Аня и не поняла, на поезде или, может, шофера нанял. С утра в Ширазе супруги были предоставлены сами себе: Омид встречал запаздывавшую машину. Пока Серега дрых в номере, Аня набралась смелости и, одевшись во все черное и крепко обмотав голову черным платком, вышла из гостиницы и пошла разыскивать обменный пункт.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».