Девочка Грешника

Долго. Муторно. Пресно.

И только переписки и разговоры с Ромой хоть как-то реанимировали меня, за волосы вытаскивая из прокисшего болота моей привычной, жизненной рутины. Увижу на экране от него сообщение – и черно-белый мир постепенно раскрашивается в яркие краски, а потом снова тускнеет, когда наше общение затухает.

В ночь перед вторником почти не спала, все места себе не находила от радости, что вот – уже совсем скоро я опять увижу его прекрасные зеленые глаза и самоуверенную улыбку. А еще перебрала весь свой гардероб в поисках «того самого» купальника. Придирчиво меняла одно бикини на другое, хмурилась, губу жевала бесконечно, но так и не пришла к окончательному решению, что же надеть.

Причина? Ну… моя грудь. Никогда не замечала, но именно сейчас она меня начала смущать и показалась особенно большой, налитой и вообще неприлично выпирала из всех лифов, нехорошая! Что ни примеряла, все не то. Ну вот как в таком виде парню на глаза показаться, скажите? Я просто не понимала.

В итоге, рано утром я все-таки остановила свой выбор на белоснежном раздельном купальнике с лифом-бралетт, который хотя бы более или менее прикрывал мое выдающееся хозяйство, что умещалось только в чашке «С».

Встреча с Ромой была назначена на десять утра. Но, в этот раз, мне не пришлось сильно ломать голову, чтобы незаметно для всех встретиться с парнем. Бабули и деда к этому времени уже не было дома, а потому я только еще раз предупредила Марьяну, чтобы она прикрывала меня на всякий пожарный. А затем выбежала из дома с большой пляжной сумкой, в легкой белой майке и коротеньких джинсовых шортиках и припустила на привычное место нашей с парнем встречи.

Вот только знакомого мотоцикла под деревом не оказалось, и я тут же нахмурилась, с удивлением смотря на наручные часы. Семь минут одиннадцатого.

Ну и что за дела?

Но почти сразу же я заметила, как мне дальним светом моргнул, стоящий чуть в отдалении, арендованный автомобиль. И только тогда я поняла, что к чему. Улыбнулась, увидев, как Красавин выходит из машины, приваливаясь к ней бедром и выжидательно складывая руки на груди.

И к нему!

А уже спустя всего минуту мы страстно целовались в салоне автомобиля, и я жмурилась от счастья, слушая довольное урчание парня и его тихий шепот:

– Маленькая моя, я так скучал! Чуть не тронулся без тебя головой! Слышишь?

– Слышу, – улыбалась я и ловила его губы, наполняясь каким-то запредельным напряжением от соприкосновения наших языков и их упругих толчков.

Кипела!

А уж когда его ладонь уверенно скользнула мне под майку, так вообще вспыхнула, чувствуя, как его пальцы поднырнули под тесемку верха от моего купальника.

– Ты… обещал мне Мальдивы, – сглотнула я, судорожно сжала бедра и оглянулась по сторонам.

– Прости, Сонь, – тут же убрал от меня руки Красавин и скривился, будто бы ему было больно, – но это сумасшествие какое-то!

– Рома, – прислонилась я лбом к его плечу.

– Ладно, ладно… едем!

– Далеко?

– Ну так на Мальдивы же! – рассмеялся он, завел мотор и тронулся с места.

– Это поэтому ты не на мотоцикле сегодня?

– Угу, – кивнул он и надавил на газ, а потом и музыку чуть прикрутил, по своей привычке подмигивая мне.

– Долго ехать, да? – все не теряла я попыток вытянуть из него подробности конечного пункта назначения.

– Долго, – только и ответил Рома, переплетая наши пальцы.

И я больше не приставала с пустыми расспросами, а только наслаждалась этой поездкой в никуда. Мы скользили по полупустым улицам Питера, выехали на скоростную трассу и двинули в сторону Гатчины. А еще в своем подстаканнике я с удивлением обнаружила дынный смузи. И так стало тепло на душе от этого его, казалось бы, незначительного жеста. Но Рома действительно запомнил, что мне понравился именно этот напиток.

И это что-то, да значило! Ведь так?

Наверное, именно поэтому я бесконечно улыбалась, смотря на самого красивого парня, которого я когда-либо видела. Смотрела и не могла отвести глаз. И два часа в дороге за этим нехитрым занятием пролетели совершенно незаметно, а вскоре автомобиль с основной трассы свернул на дорогу поуже, а затем и вовсе съехал на грунтовое проселочное бездорожье.

– Почти на месте? – спросила я.

– Что? Не похожа местность на Мальдивы, Сонь? – рассмеялся вдруг Рома.

– Откуда мне знать, похожа или нет, – пожала я плечами, а потом, не моргнув и глазом, соврала, – я там никогда не была.

– Видишь, какую скучную жизнь ты вела, пока меня не встретила, – хохотнул парень и я не могла с ним не согласиться.

Всего несколько минут прошло и вот автомобиль, пропетляв по пролескам и проехав какой-то пункт пропуска, вдруг неожиданно выехал к озеру, а потом остановился и заглох.

А я выпучила свои глаза и охнула, не веря в то, что вижу. Прозрачная кристально чистая вода аквамаринового цвета и белоснежный песок – и все это всего в ста километрах от Санкт-Петербурга.

Уму непостижимо!

– Офигеть! – потянула я и выпрыгнула из машины, а потом сразу же припустила к берегу.

– Нравится? – услышала я в спину.

– Еще спрашиваешь? Конечно! – с восторгом кричала я, на ходу снимая с ног сандалии.

А затем вбежала в прохладную воду и замычала от наслаждения, оглядывая бирюзовую гладь.

– Это бывший карьер по добыче гажи, в простонародье водоём прозвали просто Донцо или питерские Мальдивы, – произнес Рома тихо, подойдя ко мне сзади, обняв за талию и положив свою белокурую голову мне на плечо.

– Что-то слышала про это место, теперь припоминаю. Но здесь никого, а говорят, что в летний зной тут яблоку негде упасть, – оглянулась я по сторонам.

– Это частная территория. Мы проезжали пункт пропуска, помнишь?

– И как нас сюда пустили? – чуть обернулась я к нему.

– Магия моей улыбки, – рассмеялся Рома, и я вместе с ним.

А спустя всего пару секунд случился поцелуй, и ослепительная яркая молния ударила в низ моего живота, стоило только нашим языкам встретиться. И я не смогла сдержать тихого, полного наслаждения, стона. Мужские пальцы скользнули под майку, а затем потянули ее верх, одним уверенным движение снимая с меня тряпицу.

Еще мгновение и ширинка на моих шортах оказалась расстегнутой. Раз – и я осталась стоять перед Ромой в одном бикини. Два – и его руки с протяжным шипением пробежались по моему телу, задевая напряженные соски. Три – и меня закинули на плечо вверх тормашками.

– Рома! – взвизгнула я.

– Мне кажется тебе пора остыть, маленькая, – все глубже и глубже заходил парень в воду.

– Не смей! – хохотала я и одновременно негодовала, дубася его по крепкой заднице.

– Ах, эти жаркие взгляды! Ах, эти тихие стоны! Ах, ах, ах…

– Пусти! – рвалась я из его рук.

– Как скажешь, бесстыдница ты моя, – и тут же, вместе со мной занырнул в прохладу озера.

И мы, словно малые дети, почти час резвились в воде. Ныряли, брызгались, плавали и целовались, а потом, окончательно выбившись из сил, выбрались на берег. Расстелили огромное покрывало, что Рома прихватил с собой, и улеглись на него, счастливо прикрыв глаза.

– Как жарит, – потянула я спустя минут пять и смахнула со лба мокрую прядку.

– Жарит, – согласно прошептал рядом с моим ухом парень, а потом я почувствовала, как его пальцы пробежались по верху от моего купальника.

Замерла. Зажмурилась. Сглотнула.

Но и Рома останавливаться не собирался. Он ко мне даже не прикасался толком – он порхал надо мной как бабочка, едва дотрагиваясь до разгоряченной и чувствительной кожи. Легонько задевал соски, спускался к пупку, скользил вдоль линии трусиков и вновь поднимался выше. И с каждым его касанием меня начинало все больше и больше потряхивать, а затем и вовсе пришлось судорожно сводить ноги.

Еще одно едва заметное, но острое прикосновение и его пальцы отодвигают в сторону ткань моего лифа.

Еще.

И еще…

Пока полностью не открывают себе обзор на напряженную вершинку.