Страница 43 из 49
— Ты здесь одна? — задает Гемера вполне ожидаемый вопрос.
— Разумеется, нет, — елейно улыбаюсь я, стараясь хотя бы немного подыгрывать ее невозмутимой манере держаться.
— О, — кажется, мой ответ ее несколько удивляет. — Выходит, ты и впрямь явилась сюда в одиночку.
Сработало. Двойной блеф, чтоб его. Главное не выдать своего внутреннего ликования, что у меня получилось обмануть ее хоть в чем-то.
— Все, что мне нужно — это лишь знать больше о моих родителях, — выпаливаю я, пытаясь изобразить плохо скрываемые, почти что подростковые эмоции.
Я так и должна сейчас выглядеть. Трудным ребенком, от которого всю его жизнь скрывали правду.
— Даже ценой собственной жизни? — Гемера наконец расслабляется от моих слов настолько, что позволяет себе усмешку, после чего опускается вальяжно в кресло, глядя на меня так, словно она хозяйка целого мира, а не только этого захудалого лживого домишка.
— Могла бы и не тратить на меня песика, — пожимаю плечами я, не отказывая себе в удовольствии огрызнуться. Тем более, что сейчас это более чем уместно для моего образа. — Хотя, уверена, ты и тысячу таких наколдовать можешь.
Гемера смеется. Похоже даже, что искренне. На нее действует моя наигранно-неумелая лесть. Удивительно.
Удивительно так же и то, что у меня хоть что-то получается.
— Создавать живые иллюзии стоит больших энергетических затрат. Почему ты не знаешь таких элементарных вещей? Или…делаешь вид?
Мне требуется небольшая пауза, чтобы обдумать свои действия и реплики на несколько шагов вперед. Я ею пользуюсь, чтобы посмотреть на Гемеру с негодованием и скрестить руки на груди.
Да, я множество раз играла в свое время обиженного подростка перед Кло. И сейчас блестяще возвращаюсь к этой роли.
— Не люблю, когда меня тыкают носом в то, что я выросла не в этом мире.
Очень надеюсь, что Каэль там старается расправиться со своим ритуалом, или что он там сейчас делает, как можно быстрее. Долго такую ролевую игру с невероятно опасной психопаткой я не вынесу.
— Ну, детка, ты в этом не виновата, — Гемера откидывается чуть набок, изящно отставляя локоть на боковину кресла, — Но, быть может, расскажешь мне, зачем ты на самом деле здесь? А то мне становится уже скучно.
Скучно ей, надо же. Зато мне охренеть как весело.
— Дэмиан, — вдруг неожиданно для самой себя выпаливаю я. — Сними с него печать… Ты ведь это можешь, верно?
На лице ведьмы появляется и впрямь некое подобие не то удивления, не то интереса. Она чуть подается вперед, цепко изучая меня своим внимательным взглядом.
— Похитила моего ручного песика, а теперь ждешь, что я дам отдам тебе его поводок? — удивительно, но впервые голос Гемеры звучит столь серьезно и низко, без намека на наигранно-елейные нотки в нем.
— Он мне нужен, — когда я говорю эту фразу, мне даже лгать не нужно, — И я сделаю все, чтобы быть с ним.
— Наверняка он сейчас проклинает тебя? Горит заживо, не в силах исполнить мой приказ… Как тебе вообще удалось пленить такого сильного демона?
Гемера до сих пор не догадывается о том, что мне удалось снять печать самой. Кто знает, быть может, это станет призрачным козырем в моих руках… Пусть поверит в то, что она единственная, кто может дать мне то, что я хочу.
— Просто помоги мне, — уходить от ответов на неудобные вопросы — лучший способ избежать уличающей тебя лжи, — Я не дура. Знаю, что ты потребуешь что-то взамен. Если это будет в моих силах, то…
— Не утруждайся, девчонка, — вдруг перебивает меня Гемера, снова откидываясь назад. — Лучшее, что ты мне можешь дать — твои страдания. Напомни убить этого мальчишку на твоих глазах, как можно изощреннее, и тогда, возможно, мы будем в расчете.
До меня словно бы не сразу доходят ее слова. Они звучат, но не имеют смысла. И только спустя секунду я вдруг понимаю, о чем она говорит… Когда мое сердце в груди вдруг замирает, болезненно пропуская удар.
Все это время я думала, что у мне удавалось водить ее вокруг собственного пальца, а оказалось, что совсем наоборот.
— Мои страдания? — мне уже даже плевать, что мой голос дрожит. Какой смысл скрывать эмоции, если твое присутствие перед противником уже — одна большая слабость?
Каэль, уж лучше бы тебе появиться прямо сейчас. С волшебным заклинанием, которое упечет эту маразматичку как можно дальше и глубже.
Плохо мне дается роль героя, который может заговорить зубы злодею. Да и, будем честны, сам злодей мне достался не совсем как в голливудских фильмах — ни о планах своих не треплется, ни смакует месть, ничего такого… Лишь молча смотрит, упиваясь моей беспомощностью.
И уже в тот момент, когда я хочу все бросить, развернуться и уйти, чуть ли не плюнув в Гемеру на прощание, тем самым точно подводя черту… В моей голове вдруг возникает острая по своей внезапности мысль.
“Зависть”. То, о чем Каэль сказал, что это может сработать.
— Думаешь, ты можешь заставить меня страдать? — уж не знаю, откуда эти дерзкие слова берутся в моей голове, но я в эту секунду целиком и полностью отдаюсь интуиции, а еще — чему-то безудержно-безбашенному, словно бы я снова налакалась местного алкоголя. — Ты? Меня?
Гемера едва заметно, но напрягается. Это видно по тому, какой становится слегка скованной ее поза, когда та подается вперед.
— Буквально одним шевелением пальца, человечишка, — ну вот мы уже и отвечаем на мои вопросы, отлично. Хоть что-то.
Я смеюсь, тихо, но вкладывая в это все свое отчаяние и даже отчасти безумие, потому что — клянусь! — я уже успеваю свихнуться за последние минуты, да что там, за все эти дни, что я провела в Шеоле. Гемера ошибается — от “человечишки” во мне сейчас куда меньше, чем от кого угодно другого. И вот так издевательски смеется во мне точно не человек. И не ангел, несмотря на распахнутые белые крылья у меня за спиной.
— Сдается мне, что сама ты страдаешь куда сильнее, — я смотрю на себя словно со стороны, настолько мне не верится, что все эти слова и впрямь способна сказать такая, как я, — Убила собственную дочь, чтобы занять ее тело… Ни семьи, ни друзей, ни верных слуг не осталось. Все, что у тебя есть — одна лишь месть. Или что? Жажда власти? Обида на весь мир? Уж не знаю, что тобой движет…
Договорить я не успеваю. Гемера, оскалившись в безумной гримасе, резко бросается вперед, и я даже не успеваю понять, как ей удается так быстро разорвать расстояние, разделяющее нас.
И пусть даже я пытаюсь увернуться, предпринять хоть какую-то попытку бегства, очень надеюсь, что в этот раз не приземлюсь на собственное крыло, ломая его… На деле все мои надежды оборачиваются прахом, потому что это разъяренное по моей вине существо набрасывается на меня, словно цербер, которого я развеяла несколько минут назад, прижимая к полу лицом из-за моей неудачной попытки увернуться, и, кажется, с неземным наслаждением вцепляется в мои крылья прямо у основания, больно выкручивая их и сжимая, вынуждая меня буквально взвыть от боли.
Невыносимо. Она словно вонзила свои острые когти прямо мне в душу. Мне хочется не просто выть — но еще и царапать в бессилии мраморный пол, извиваться, будучи в агонии, умолять пощадить меня, согласиться на все, что угодно, рассказать о плане Каэля, вообще обо всем, что она спросит…
Но Гемера лишь склоняется к моему уху, ослабляя через бесконечные несколько мгновений хватку, и с победными нотками в голосе жарко шепчет:
— Ну и кто теперь тут страдает сильнее?..
А моя провокация явно удалась, ага. Если зверь бросается на тряпку, значит, та определенно была нужного цвета… Интересно, как долго я вынесу эту пытку под названием “выводить из себя ту, у кого в руках твоя жизнь”?
— Я тебе напоминаю о них, да? — хриплю я. — Потому ты и срываешься на их дочери, верно?
Я успеваю услышать лишь то, как из Гемеры вырывается дикий вопль ярости, а после, кажется, почти теряю сознание от боли. По крайней мере, я уже ничего не слышу, кроме своих собственных криков, а потом и они угасают, когда перед моим взором разверзается ало-черная пелена болезненного забытья.