Страница 47 из 47
Но ее лицо — округлое и будто светящееся в обрамлении волос и меха — по-прежнему казалось ему божественно прекрасным и необыкновенно родным. Это было непросто признать, но любовь к этой маленькой женщине заполонило все его существо, поэтому каждое ее слово, каждый жест или шаг он теперь не мог воспринимать иначе, как дар богов, который достался ему именно в тот момент, когда он смирился с закатом своей жизни.
Анифа и правда стала его сердцем и душой. Его дыханием. Смыслом его существования под этим солнцем.
Она разбудила его давно омертвейший дух, просыпающийся лишь в пылу битвы, и заставила дышать полной грудью. Научила, каково это — страстно желать и беречь дорогое себе существо, думать о его комфорте, здоровье и потребностях. Подозревал ли он, что ему это окажется необходимым? Ни в коем случае. Но, как оказалось, Рикс в этом нуждался.
А еще эта маленькая женщина подарила ему счастье отцовства. Она воплотила их чувства и эмоции в его продолжении — прекрасном и умном мальчике, сейчас уверенно сидящем на сгибе его локтя и смело глядящего вместе с ним вперед.
Нет, наверняка у него были дети — чернявые и смуглые, рожденные степными женщинами и воспринимающиеся как дети всего стана. Но Анифа родила мальчика с голубыми глазами и светлыми, как спелая рожь, волосами — совсем как у него самого.
Это был его сын. Его плоть и его кровь. И он видел в нем себя и одновременно — неотъемлемую часть своей любимой женщины.
Ран стал результатом их любви — страстной и порой отчаянной. Внезапной и по-прежнему горящей, как необузданное пламя.
И это пламя подтолкнуло его спуститься на дно ладьи и быстро приблизиться к стоящей у перил женщине. Как всегда, ей пришлось задрать голову, когда он оказался рядом, и Рикс порывисто припал к ее холодным губам жадным поцелуем. Правда, Ран почти тут же недовольно заворочался и забавно закряхтел, демонстрируя свой протест.
Отпрянув, Анифа тихонько рассмеялась и тут же звонко поцеловала сына в щеку.
— Маленький собственник! — воскликнула она почти восторженно, — Хуже, чем отец!
— Мама! — пронзительно взвизгнул мальчик, ревниво потянувшись к ней ручками, — Теперь хочу сказку!
— А как же отец? — притворно удивилась девушка, тем не меняя послушно забирая Рана в свои объятья.
— Тяжело же… — недовольно проворчал Рикс.
— Теперь я хочу послушать тебя! — упрямо заявил мальчик, — А то опять будете обниматься, а про меня — забудете! Не хочу!
— Конечно-конечно, родной… Будет тебе сказка…
Повернувшись, Анифа неторопливо пошла в хвостовую часть ладьи, где под небольшим навесом ей с сыном и еще нескольким путешественникам было обустроено тесное, но столь необходимое в нынешних походных условиях укрытие. И заговорила — привычно и негромко:
— Давным-давно, когда солнце было больше, а небо полыхало огнем, в далеком королевстве жила маленькая принцесса. У нее был совсем крошечный замок, но большая-большая семья. И однажды она встретила огромного белоснежного дракона. У него были большие крылья и острые когти. И холодное-холодное сердце, которое не могло растопить никакое пламя этого мира…
— Это я, что ли, большой и страшный дракон? — насмешливо спросил Рикс спустя какое-то время. Дослушав до конца историю, их сын, убаюканный и довольный, крепко уснул, и поэтому мужчина задал свой вопрос тихо, практически бесшумно.
— Ой, конечно, нет! — Анифа невинно хлопнула ресницами и при этом посмотрела на своего мужчину с необыкновенной нежностью и страстью, — Это же просто сказка!