Измену не прощают

Когда мы подъезжаем к трассе, я довожу себя до такого состояния, что хочется убежать подальше и не оглядываться. Это все от страха. Я слишком переживаю из-за возможной встречи с лучшей подругой. Я ведь так ни с кем и не подружилась после Даши. В Париже появилась пара приятельниц, но они и близко не стали мне так дороги, как когда-то была Даша.

— Приехали, — объявляет Стас, паркуя машину у входа.

Мы вылезаем из салона и направляемся сразу в ложу для VIP-гостей. Ничего не изменилось за пять лет. Гонки проходят так же: приглашённые гости идут в отдельное помещение с самым лучшим обзором, а зрители по билетам на трибуны. Чем дороже билет, тем лучше видно.

Вероника от предвкушения чуть ли не припрыгивает.

— Папа, а ты тоже был таким гонщиком? — спрашивает с придыханием, глядя на двух парней в гоночных комбинезонах, которые стоят поодаль.

— Да.

— Ого! Как круто! Когда я вырасту, я тоже хочу быть гонщицей.

— Еще чего не хватало! — резко обрываю.

— Ну мааам, — капризно тянет.

— Я сказала, нет.

— Папа, а ты мне разрешаешь? — поворачивает голову к Стасу.

— Я разрешаю.

— Мама, а папа мне разрешил!

Я аж закипаю от негодования. На каком вообще основании Стас позволяет Веронике то, что не позволяю я? Надо серьезно с ним это обсудить. Мне категорически не нравится слышать от дочери: «А папа мне разрешил».

— Я решаю, что тебе можно, а не папа.

— Ты ошибаешься, Полина, — спокойно парирует Стас.

Я бы возмутилась и даже поругалась со Стасом, как резко замираю на входе в ложу.

Потому что вижу там Дашу.

Сердце подскакивает и тут же ухает в пятки. Лучшая подруга держит за руку девочку примерно одного возраста с Вероникой.

— Даша, привет! — громко говорит ей Стас.

Подруга поворачивается в нашу сторону и моментально меняется в лице. Видимо, из-за меня. Мы с ней неотрывно глядим друг на друга и даже не моргаем.

Глава 24. Бывшие подруги

Даша не изменилась. Та же стройная фигура, те же длинные темные волосы. Как и пять лет назад, почти без косметики. И от этого особенно красива.

— Как дела? — Стас делает к ней несколько шагов. Мы с ребенком идём рядом. — Познакомься, — указывает на Веронику. — Это наша с Полиной дочка.

Лицо Даши вытягивается в еще большем изумлении, глаза становятся, как десятирублевые монеты. Стас расслабленно смеется.

— У меня была точно такая же реакция, когда я узнал. Вероника, — опускает взгляд на дочь. — А это Алиска, — показывает на девочку, которую Даша держит за руку. — Я думаю, вы подружитесь.

Алиса такая же темненькая, как и Даша с Витей. Они с Вероникой уже заинтересованно друг друга разглядывают. А вот мне не по себе. Нервно переминаюсь с ноги на ногу.

— Что-то я в шоке, — Даша наконец-то подаёт голос. Переводит взор со Стаса на меня.

— Я понимаю. Где Витя?

— Где-то здесь.

— Пойду найду его.

— Папа, я с тобой! — тут же восклицает Вероника.

— Ну пойдем.

Видимо, это Стас так тактично хочет оставить нас с Дашей наедине. Войцеховский с дочкой направляется на выход из ложи, и атмосфера между мной и подругой накаляется еще больше. В воздухе витают незаданные вопросы и невысказанные обиды.

— Как дела? — первой прерываю тишину и выдавливаю из себя улыбку.

— Хорошо, — Даша тоже натягивает на себя вежливую улыбку. — Как ты?

— Я нормально. Приехала работать в Россию, и оказалось, что Стас мой начальник, представляешь?

— Удивительное совпадение.

— Да. А тогда пять лет назад я от него забеременела.

— Надо же, я не знала.

— Я никому не сказала, — и поспешно добавляю: — Ну ты ведь тоже долго не говорила, что беременна от Вити.

На этих словах я перевожу взгляд на Дашину дочку. Девочка отошла от нас на несколько шагов и смотрит на трассу с балкона. У нее длинная темная коса, хрупкое телосложение. Мне кажется, с таким телосложением подошло бы заниматься гимнастикой или фигурным катанием.

— Вы со Стасом снова вместе?

— Боже упаси! Нет, конечно! — восклицаю, пожалуй, слишком громко. — Я рассказала ему о дочери, он захотел с ней общаться. Да и Вероника все время просила папу. Пришлось наступить себе на горло и контактировать со Стасом не только на работе, но и за ее пределами. Это очень тяжело, но другого выхода у меня нет.

— Почему тяжело?

— В смысле, почему тяжело? Он мне, вообще-то, изменил, если ты не забыла.

Даша как-то странно кривит лицо.

— А, ну да… Изменил, — и ухмыляется.

Мне это не очень нравится. Как будто ей смешно. Странно вообще смеяться над тем, что твоей подруге изменил парень. Меня это задевает. Посмотрела бы я на Дашу, если бы ей изменил Витя.

— Извини, что пропала, — решаю перейти к тому, что на самом деле волнует нас обеих. — Просто я не хотела, чтобы Стас хоть что-то обо мне знал, особенно про дочь. А ты вышла замуж за его лучшего друга. Я опасалась, что ты можешь что-то рассказать про меня Вите, а он в свою очередь Стасу.

— Странное опасение. Витя мало интересуется жизнью моих подруг.

— Тем не менее, когда я улетала в Париж, именно Витя сказал об этом Стасу. В итоге он приперся в аэропорт и устроил там целую сцену.

Пять лет прошло, а я до сих пор зла за это на Витю. Он бы и остальное про меня докладывал Стасу, если бы хоть что-то еще обо мне знал. Так что прекратить дружбу с Дашей было необходимой мерой.

— Понятно, — Даша снова натягивает на себя улыбку. — Была рада тебя повидать, Полина. Располагайся, отдыхай.

На этом Даша обходит меня и стремится к выходу. Я на автомате поворачиваюсь ей вслед. В ложу вошли Витя со Стасом, разговаривают, смеются. Даша останавливается возле них. Вите кто-то звонит, он достаёт из кармана мобильник и отходит на пару шагов. Даша остается стоять со Стасом.

— Мама, поскорее бы уже гонки начались, — Вероника обнимает меня за ноги.

Я машинально глажу дочку по голове, продолжая наблюдать за Дашей и Стасом. Очевидно, что бывшая подруга с пристрастием расспрашивает Войцеховского про меня. Тот ей охотно отвечает.

Наблюдая за ними, я отмечаю то, чего не было пять лет назад. А именно легкость в общении. Они разговаривают оживленно и эмоционально, словно хорошие друзья. Такого раньше не было. Пять лет назад Даша и Стас относились друг к другу формально. Для Даши Войцеховский был просто парнем ее подруги. Ну или другом ее возлюбленного. Так же и Даша была для Стаса просто моей приятельницей. А сейчас…

А сейчас Даша и Стас — хорошие друзья, и это видно невооруженным глазом.

Почему-то я чувствую болючий укол в самое сердце. Мне обидно. Да, я плохо поступила по отношению к Даше, когда перестала с ней общаться, но разве она не поступила еще хуже, когда сдружилась с тем, кто меня предал?

А сейчас они вовсе смеются. Громко, заливисто, аж на всю ложу слышно. Витя заканчивает говорить по телефону и возвращается к ним. Обнимает Дашу за талию и включается в разговор.

— Пойду к папе, — объявляет мне Вероника.

Я даже не успеваю ее остановить. Дочка подходит к Стасу, Витя треплет ее по макушке, затем поворачивается ко мне и кивает. Я не успеваю кивнуть в ответ, как Витя уже отвернулся. К ним присоединяется Алиса, и вот они уже стоят большой дружной компанией, где, очевидно, нет места для меня.

На глаза выступают слезы обиды. Желание — схватить Веронику и убраться отсюда. И мне наплевать, как это будет выглядеть со стороны. Мне не перед кем блюсти здесь меры приличия. И я бы именно так и поступила, если бы не прозвучал первый звонок, уведомляющий о начале гонки.

Дружная компашка наконец-то отрывается друг от друга. Витя уходит из ложи, Стас и Вероника возвращаются ко мне.

— Давайте уже садиться, — предлагает Стас.

Мы выходим из ложи на балкон, садимся на первые попавшиеся места. Я делаю все на автомате, на самом деле желание умчаться с ребенком никуда не делось. Боковым зрением наблюдаю за Дашей. Она не садится с нами, занимает с Алисой места в другом ряду.