Кадры решают всё

– А случайных путников? – Лимейна снова облизнулась, и Тео внутренне содрогнулся. – Если кто-то заблудится, например?

– И что, много тут за прошедшие столетия было этих «случайных путников»?

– Ни одного, – помолчав, вынуждена была признать болотная красавица, – но если вдруг они будут?

– Кроме тех, кто идёт в Академию, – пошёл на определённые уступки Тео, решив, что постарается сделать так, чтобы ни одна тропинка не вела в сторону болота.

– Договорились, – подозрительно легко согласилась болотница, и Тео задумался, где он просчитался, так как жуткая красотка была слишком довольна, – травы и ингредиенты в обмен на магическую энергию. Кто может остаться жить в теперь уже вашей части болота?

– Ты хочешь предложить кого-то конкретного? – будущий ректор в очередной раз напрягся, пытаясь угадать, почему она не только пошла на его условия, но и явно осталась при своём интересе.

– Я пришлю тебе своего помощника, – показав в улыбке острые зубы, изрядно подпортившие впечатление от её удивительной красоты, сообщила Лимейна. – Он будет ждать тебя завтра на этом же месте. И мы договорились, король Теодор, если ты согласишься на одно-единственное моё условие.

– Какое? – молодой человек на всякий случай отсел чуть подальше от границы болота, чем вызвал пренебрежительную гримаску на идеальном лице. Впрочем, она тут же исчезла, сменившись прежним равнодушием.

– В день Летнего Солнцестояния почти своим присутствием Бал Летней Ночи, юный король Академии.

– Впервые о нём слышу, – Тео пожал плечами, – как я могу дать обещание, не зная, куда ты меня приглашаешь.

– На этот Бал собираются все те, в чьих руках сосредоточена власть над этим краем, – снова дохнув на молодого человека тиной и гнилью, сказал Лимейна, – живые и мёртвые, те, кому принадлежат реки, болота, горы и земля. Если ты хочешь строить здесь своё королевство, тебе придётся с ними договариваться. Иначе у тебя ничего не получится. Так ты придёшь?

– Я могу взять с собой кого-нибудь? – спросил Тео, вспоминая, что что-то подобное он когда-то давно читал или слышал.

– Нет, если он не правитель, – качнула головой Лимейна, – это против правил. Так ты придёшь? Это будет через месяц.

– Приду, – решительно ответил Теодор, – обещаю.

– Ты дал слово, запомни это, юный король Академии, – повторила Лимейна и медленно опустилась куда-то в болотную глубину. Видеть, как такая красавица постепенно погружается в трясину, было, мягко говоря, не слишком приятно, но Теодор не спешил отвести взгляд. С этой странной болотной королевы станется устроить под занавес какую-нибудь гадость. Но чёрная вода сомкнулась над её головой, и над болотом снова начали летать беззаботные стрекозы, а где-то в тине заквакали лягушки.

Теодор неспешно поднялся с бревна, на котором сидел, и задумчиво покачал головой. Мышь сорвался с ветки, где пережидал эпохальную беседу с болотной королевой, и перелетел поближе к Тео. Судя по сердито сверкающим бусинкам глаз, он был не слишком доволен результатами переговоров.

– Между прочим, мог бы меня и предупредить, как твоего секретаря, что ты категорически не дружишь с головой, – проворчал он, – я бы тогда как следует подумал, прежде чем соглашаться на должность. Быть секретарём при сумасшедшем ректоре — увольте меня от такого сомнительного счастья!

– Ты подаёшь в отставку? – невозмутимо спросил Теодор, не глядя на возмущённого Кеннета.

– Почему сразу в отставку-то? – сбавил обороты мышь, но сверкать глазами не перестал. – Просто ты пообещал этой болотной ведьме прийти на Бал Летней Ночи, но так как ты туда, естественно, не пойдёшь, то получится, что ты солгал, а эти твари жутко злопамятные.

– Почему не пойду? – Теодор удивлённо посмотрел на опешившего Кеннета. – Я как раз обдумываю, кого мне взять с собой, чтобы не нарушить правил, но и одному в это логово не соваться.

– Как это — взять с собой? – Кеннет перелетел к Тео на плечо и демонстративно приложил крыло ко лбу будущего ректора. – Хм… вроде жара нет, а такие глупости говоришь, словно бредишь.

– Ты случайно не правитель чего-нибудь? – не обращая внимание на осуждающе сопящего мыша, спросил сосредоточенный Теодор. – А то я тебя пригласил бы. Представляешь, какой простор для наблюдений, какая уникальная возможность посмотреть на представителей всех правящих сил этой части мира!

– Спасибо, но я на них лучше на картинках посмотрю, – замахал крыльями Кеннет. – Сам не полечу, и тебя постараюсь от этого безумного шага отговорить. Ничего страшного, что-нибудь придумаем.

– Ты не понимаешь, – терпеливо начал объяснять Тео, – нам здесь жить, обустраиваться. Ты же прекрасно знаешь, какое тут непростое место, сколько видов магии здесь пересеклось. Неужели ты думаешь, что при другом раскладе король оставил бы без внимания такой огромный участок земли? Но никто не может здесь жить, так как местные обитатели готовы вынудить сбежать любого, кто будет им мешать. Но дело в том, что я — не любой, понимаешь? И те, кто прибудет в ближайшие дни, — тоже. Наша задача — если уж не подружиться с местными, то хотя бы прийти к некому равновесию.

– Постой… постой… Потому и Академия, да? – Кеннет от возбуждения засвистел, слетел с плеча Тео и повис напротив его лица, зацепившись за ветку. – Много сырой магии, много самой разной энергии, молодой ректор, склонный к принятию нетривиальных решений и при этом сильный некромант. А рядом огромное кладбище… и болото с нечистью… Ну и хитрец этот ваш король! И факультеты какие выбрал… я в восхищении! Передай ему это при случае.

– Сам скажешь, – усмехнулся Тео, – его величество обещал прибыть на церемонию торжественного открытия Академии. А сейчас пойдём смотреть, чем порадует нас Зайка.

– Всё-таки это очень странное имя для замка, – Кеннет снова перебрался на плечо к Тео, – какое-то совершенно девчоночье.

– А может, наш замок — девочка? – засмеялся будущий ректор. – Такая, знаешь, с бантиками, в платье с воланами, любящая игрушки и пирожные?

– Не уверен, – скептически отнёсся к этой идее Кеннет, – ты же не хуже меня знаешь, кто становится душой замка. Как правило, это доблестный воин, защищавший замок и павший в бою. Его хоронят под одной из башен, проводят специальный ритуал, и он становится душой замка. Не может же это быть девочка?

– Вряд ли, – согласился Тео, подумав, – но я сомневаюсь, что какому-нибудь закалённому в боях солдату понравилось бы имя Зайка.

За разговорами они и не заметили, как дошли до замка и поднялись на крыльцо. Массивная дверь на этот раз гостеприимно распахнулась перед ними сама, а в холле явно была сделана пусть минимальная, но уборка. Теодор громко выразил своё восхищение трудолюбием Зайки и получил в ответ волну слегка смущённого удовольствия.

Дверь в апартаменты Теодора была открыта и, перешагнув порог, молодой ректор замер, не в силах вымолвить ни слова. Кабинет, а в том, что большая комната именно кабинет, сомнений не было ни малейших, был отделан в коричнево-зелёных тонах. Тёмное дерево старинной мебели и стеновых панелей, обивка благородного малахитового цвета и такого же оттенка большой овальный ковёр на полу. На тон светлее были плотные шторы, между которыми виднелось кружево лёгких гардин изумительного мятного оттенка. Одну стену полностью закрывал книжный шкаф, другие украшали идеально подобранные пейзажи.

Потрясённый Тео подошёл к двери, которая виднелась в дальнем углу и, открыв её, не сдержал восхищённого вздоха. Это была личная комната будущего ректора, выдержанная в серо-синей гамме. Комната была одновременно строгой и очень мужской: необходимый минимум мебели, кровать под балдахином и большое старинное овальное зеркало. За небольшой дверцей, спрятавшейся в углу, Тео обнаружил ванную комнату со всеми возможными удобствами, а когда он повернул кран, оттуда полилась горячая вода.

Теодор вернулся в кабинет и, обращаясь к пустоте, проникновенно сказал:

– Зайка, это просто восхитительно! У меня даже нет слов, чтобы выразить восторг, который я испытываю. Ты угадала всё, вплоть до моих любимых оттенков! Это просто невероятно! Огромнейшее тебе спасибо!