Кадры решают всё

– Забава, – включился в игру Теодор, – заноза, зануда, затея, защита, зачёт, – тут ему по лбу стукнула непонятно откуда взявшаяся шишка, – понял, не нравится.

– Зазеркалье, – предложил Кеннет, и все трое — Теодор, мышь и замок — задумались, но в итоге отвергли и этот вариант.

– Заря, – неуверенно предложил Теодор, но сам тут же замахал руками, – заметка, заикание, зайка…

Не успел Теодор произнести последнее слово, как его окатила волна такой радости, что он зажмурился, а открыв глаза, осторожно уточнил:

– Хм, правильно ли я понимаю, что тебе нравится имя «зайка»? – при этих словах Кеннет подавился заготовленной фразой. – Замок по имени «Зайка»?

В это мгновение в кабинете непонятным образом появилось удобное кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Теодор вспомнил, что, кажется, видел его среди старой мебели. Но сейчас оно радовало взгляд новой обивкой, обновлённым лаком деревянных деталей и сияющими металлическими шляпками обивочных гвоздиков.

– Спасибо, – ошарашенно проговорил будущий ректор и, помолчав, добавил, – спасибо, Зайка.

– Вот теперь я могу сказать, что видел в этой жизни всё, – задумчиво сказал Кеннет, – стоящий между кладбищем и болотом с монстрами замок по имени Зайка — на такое даже у меня фантазии не хватило бы.

Теодор осторожно опустился на кресло, поёрзал и не смог не признать, что сидеть очень удобно: сидение, подлокотники, спинка — всё словно было сделано специально для него.

– Спасибо огромное, Зайка, очень хорошо, просто замечательно! – искренне поблагодарил Теодор замок, а Кеннет неверяще покачал головой. – А скажи, мы можем и остальную мебель так же… ммм… отреставрировать и вернуть сюда? Или это сложно?

– И мне перекладину какую-нибудь хорошо бы, – всё ещё ворчливо добавил мышь, – а то даже повисеть приличному крылану негде.

Замок задумался, и Теодор почему-то очень явственно это ощутил, где-то на уровне эмоций, мыслей. Он вообще с каждой минутой чувствовал замок всё лучше и лучше, словно знакомился, свыкался с ним. Вот и сейчас он почувствовал, что замок хочет, чтобы они вышли из комнаты и не мешали ему наводить красоту.

– Только, умоляю, без розового цвета, хорошо? – Теодор сложил руки в молитвенном жесте и жалобно посмотрел куда-то в потолок. – Вот с детства его терпеть не могу!

По кабинету пронёсся вздох разочарования, но никаких иных, более чётких возражений не последовало. Так, с недовольным Кеннетом на плече, Теодор спустился на первый этаж, пересёк просторный холл и вышел на крыльцо замка.

– Предлагаю пройти к будущим общежитиям, – сказал молодой человек и решительно зашагал по дорожке в сторону одного из строений, очень напоминающих казарму. Именно такие видел Теодор в той части королевского дворца, где проживали гвардейцы. Там, правда, и здания были побольше, да и выглядели они более презентабельно, чего уж там.

– Слушай, а что в этих зданиях было раньше? – поинтересовался у Кеннета будущий ректор, скептически оглядывая потемневшие от времени каменные стены, покосившиеся двери и зияющие провалы окон.

– Точно не помню, – помолчав, признался мышь, – при мне они всегда стояли пустыми, но по логике вещей это были дома либо для слуг, либо для солдат. Других вариантов я как-то не вижу. Может, если внутри посмотреть, станет понятнее? Там мы сможем использовать более значительный объём данных для анализа.

– Не исключено, – согласился Теодор и мужественно шагнул внутрь.

В здании было сыро, промозгло и почему-то пахло затхлым подвалом, причём так сильно, что даже Кеннет чихнул и чуть не свалился с Теодора. Молодой человек быстро проверил здание на предмет призраков и прочих неупокоенных сущностей, но никого не обнаружил: то ли их не было, то ли они все очень хорошо попрятались.

– Скорее всего, ты был прав насчёт этих помещений, – осмотрев несколько комнат и вернувшись в холл, сделал вывод Теодор, – больше всего это похоже на крыло для прислуги, только стоящее отдельно. Для общежития подойдёт просто идеально. Сколько тут комнат? Слетаешь посмотреть?

– Ох, хоть разомнусь, – не стал спорить мышь и, взмыв к потолку, сделал круг и упорхнул в один из коридоров. Его не было минут пятнадцать, в течение которых Теодор пытался вспомнить свои годы учёбы и представить себя на месте будущих студентов. Так как обучение в университете закончилось не так давно, то воспоминания были свежи, и Теодор прекрасно помнил, как ему, например, не хватало в общежитии какого-нибудь информационного стенда с новостями, расписанием или личными объявлениями. Нет, в центральном здании всё это, разумеется, было, но не станешь же вешать на доске, мимо которой ходит ректор, объявление типа «Срочно ищу конспекты по пространственной магии за третий курс. В обмен могу предложить лекции по стихийной магии за первый семестр четвёртого курса». Или, например, «Кто стащил спрятанную за статуей основателя бутылку коллекционного вина, лучше верните по-хорошему, всё равно найдём, но бить будем уже больнее!». Ректору ни к чему видеть всё это, иначе неприятностей не оберёшься. Тут Теодор внезапно вспомнил, что ректор с недавнего времени — это он сам, и тяжело вздохнул. Но доску нужно будет сделать, и даже защитить от постороннего прочтения. Вот!

Впрочем, доска — это мелочь, так, мысли по поводу. От тяжких размышлений о ремонте, без которого сюда никого нельзя заселять, его отвлёк едва слышный шум крыльев. В вестибюль влетел Кеннет, но не стал устраиваться на плече, а, зацепившись когтями за какую-то поперечную балку, повис вниз головой и отчитался:

– Комнат по двадцать в каждом коридоре, следовательно, восемьдесят в сумме. У нас сколько студентов-то намечается?

– Я пока толком не знаю, – подумав, сказал Теодор, – король не уточнял, но я просил его сразу много не присылать. Может, вообще ничего не получится из всей этой безумной затеи.

– Провинившихся что ли сюда ссылать будут? – мышь завернулся в крылья, как в кокон, но голос был слышен по-прежнему очень чётко. – Вместо тюрьмы? Хотя тогда тебя ректором не поставили бы… Или ты тоже из этих? Проштрафившихся?

– Не то чтобы провинившихся, – Теодор задумался, как правильнее объяснить Кеннету, с кем им придётся столкнуться, – это будут дети из аристократических семей, которые пока ещё не нашли своего места в жизни…

– То есть те, которые так достали всех, что их отправляют сюда на перевоспитание, – тут же уловил суть Кеннет. – А тебя-то как угораздило в это вляпаться? Ты же вроде нормальный? Или это ты так умело маскируешься?

– Это была моя идея, – честно признался Теодор и тяжело вздохнул, – и теперь я должен справиться. Надеюсь, те, кого король отправит сюда в качестве будущих деканов, станут хорошей поддержкой на первых порах.

– Я бы не стал на это рассчитывать, – помолчав, осторожно высказался мышь, – если я правильно просчитываю логику вашего короля, он постарается выжать из этой ситуации максимум. И попытается перевоспитать не только студентов, но и тех, кого пришлёт преподавать. Боюсь, Тео, что в итоге нормальным здесь будет только одно существо: я.

– А я? – почему-то обиделся Теодор.

– Ты? После того, как ты не только придумал эту Академию, но ещё и озвучил эту идею королю? И ты претендуешь на звание нормального?! Кстати, тебе нужны будут коменданты общежитий. И я бы предложил тебе один достаточно любопытный вариант.

– Какой?

– Сейчас увидишь, – таинственно сказал мышь и вылетел на улицу.

Глава 2

Выйдя вслед за Кеннетом на улицу, Теодор даже не удивился, когда увидел, что мышь, быстро взмахивая перепончатыми крыльями, полетел в сторону поля. Ну, того самого, которое бесконечное кладбище: до горизонта и дальше. Что-то в этом роде он и предположил, услышав слова своего секретаря. Как говорится, какой секретарь, такие и идеи. Если пойти дальше, то вполне логичным видится вывод: каждый ректор получает того секретаря, которого заслуживает. Впрочем, где-то в глубине души, очень-очень глубоко, Теодору всё это ужасно нравилось: летучая мышь в роли секретаря, кладбище и болото в качестве пейзажа и замок по имени Зайка как место проживания. Романтика же!