Страница 28 из 29
День прошёл в каких-то бытовых хлопотах и пролетел незаметно. Я ходила вместе с Освальдом по дому, стараясь не приближаться к двери в подвал, потому как испытывала перед этим помещением глубочайший иррациональный страх. Но Освальд и не настаивал, умело переключая моё внимание на другие вопросы: какую комнату отвести потенциальным гостям, нужно ли мне какое-то подобие кабинета, раз уж мне так приспичило заниматься делами, как разобрать и привести в порядок комнату, в которой обнаружились лежащие на полу, на столе, на полках стопки книг…
В общем, когда я взглянула в окно, то с изумлением заметила, что чаща уже почти полностью погрузилась во мрак, а лёгкие перистые облачка, беззаботно плывущие над крышей моего нового дома, приобрели золотисто-розовый оттенок.
Из кухни доносился упоительный запах еды, и я, наплевав на правило «я после шести не ем», отправилась туда, где хозяйничал кругленький и уютный Майкл. Увидев меня, он просиял и, погремев кастрюлями, поставил на стол дымящуюся тарелку с какой-то похожей на овсянку кашей, украшенной сверху ягодами маниолы.
– Миледи, я вам сегодня больше не нужен? – спросил он, убирая тарелку, которую я порывалась вымыть, но была остановлена суровым взглядом.
– Нет, – я улыбнулась, – Майкл, раз уж мы все тут такие демократичные, пожалуйста, обращайся ко мне по имени, а то я ужасно неловко себя чувствую. Хорошо?
– Благодарю, – слегка неуверенно проговорил Майкл и переглянулся с Освальдом, – могу я сейчас идти…Лиз?
– Конечно! – я была откровенно удивлена вопросом, о чём и сообщила. – Разве ты должен у меня отпрашиваться? Мы ведь скорее семья, чем что-то другое…разве нет?
– Мы хотели ненадолго оставить тебя, – пояснил Освальд и неуверенно нахмурился, к чему-то прислушиваясь, – буквально на полчаса…Ты же не станешь делать глупости и никуда не собираешься идти?
– Сейчас?! В этот кошмарный лес? – я поёжилась. – Да ни за что на свете…Я вон там посижу – на террасе, полюбуюсь на закат. Вы же скоро вернётесь, правда?
– Разумеется, – Освальд почти незаметно переглянулся с Майклом и, выйдя из дома, торопливым шагом направился к границе с чащей. Толстячок снял белоснежный фартук, аккуратно пристроил его на спинку стула и быстро посеменил за Освальдом. И вот вторая почти чёрная тень, ничуть не менее жуткая, чем первая, изящно скользнула за периметр. Видимо, заслышав звуки, о которых я предпочитала не задумываться, оставшиеся воплощения моего дома решили, что тоже заслужили участие в развлечении.
Я взяла чашку с чаем, полной грудью вдохнула пьянящий аромат вишенника и маниолы и устроилась в кресле-качалке с видом на чащу. Свет решила не зажигать, дабы не привлекать раньше времени внимание к своей очень скромной персоне.
Франгай был…потрясающим: высоченные деревья с мощными стволами устремлялись к тёмному небу, пронзая туманные волны; то тут, то там вспыхивали и тут же гасли огоньки – не то чьи-то глаза, не то светлячки; ветер развлекался, скручивая туманные ленты в причудливые узлы и швыряя их из стороны в сторону.
Я сидела на защищённой от всех непогод террасе и, маленькими глоточками отпивая божественный чай, пыталась понять, что я чувствую к этому месту. То, что оно мне не чужое, я ощущала на удивление чётко. Но поверить в то, что я – именно я – жила здесь…пока не получалось.
Мои размышления были прерваны уже ставшим привычным скрипом ступенек – раз-два-три-четыре, и я повернулась в сторону крыльца, даже не удивившись, что возвращение кого-то из моих домочадцев осталось для меня незамеченным. Но, как ни странно, на террасе никто не появился. С минуту я вслушивалась в оглушительную тишину, не нарушаемую ни малейшим звуком, и, решив, что мне послышалось, снова протянула руку к столику.
Раз-два-три-четыре – проскрипели ступеньки, и моя рука замерла, не успев коснуться чашки с чаем. Если бы это был кто-то из ушедших «развеяться», то он уже обязательно как-то проявился бы. Но здесь же не может быть никого другого…меня бы предупредили…я уверена…Тогда кто это? Мамочки, страшно-то как…
Я медленно встала и, прихватив в качестве оружия обнаружившийся подсвечник, осторожно прошла через холл и, глубоко вздохнув, выглянула на крыльцо. Во дворе абсолютно ожидаемо никого не было. Я постояла на крыльце, не выпуская дверной ручки, ещё раз огляделась, чувствуя, как по спине сбежала капелька холодного пота, и осторожно шагнула назад в дом. Но, стоило мне закрыть дверь, как раздалось «раз-два-три-четыре»…
Взвизгнув, я отпрыгнула от двери и до боли в пальцах стиснула подсвечник: там кто-то ходил по ступенькам, но я ведь точно видела, что двор был совершенно пуст! И скрипеть ступеньками было просто-напросто некому! Но кто-то же это делал…
Ну и где мои мужчины, которые «четыре в одном»? Гоняют по Франгаю ни в чём не повинных монстров, а я тут от страха умираю?!
Но, только я собралась снять с пальца выданное Домианом кольцо и позвать его на помощь, как ступеньки снова заскрипели, но в этот раз я явственно почувствовала зов. Вот даже не знаю, как это объяснить, но словно от того, кто стоял на крыльце, ко мне протянулась очень тонкая ниточка, за которую несильно, но настойчиво тянули с той стороны двери.
– Нет, ни за что, даже не проси, – дрожащим от страха голосом произнесла я, забираясь с ногами на стоящий в холле диванчик, – я тебя боюсь. Ты просто даже не представляешь – как…
Ниточка натянулась сильнее, и я ощутила (только не спрашивайте меня, как – всё равно объяснить не смогу!) боль, страх и отчаяние того, кто был за дверью. Он просил, уговаривал, умолял, в общем, делал всё для того, чтобы я вышла на крыльцо.
– Ага, я выйду, а ты меня сожрёшь или ещё что, – отказывалась наученная многочисленными фильмами ужасов я, чётко помня, что призрак, вампир и прочая нечисть могут войти, только если хозяин дома сам впустит их. Я такой глупости делать не собиралась. Ниточка натянулась и умоляюще задрожала.
Раз-два-три-четыре…Раз-два-три-четыре…Раз-два-три-четыре….
Этот скрип, продолжавшийся уже с полчаса, сводил меня с ума, и я не выдержала. Перехватив поудобнее подсвечник и посетовав, что среди оставленных Максимилианом и Каспером продуктов не оказалось чеснока, я приоткрыла дверь.
Раз-два….
Скрип прервался, и я затаив дыхание, смотрела, как прямо напротив меня в прозрачном ночном воздухе медленно начинает вырисовываться женский силуэт Вот проявился общий контур фигуры, потом стали различимы длинные распущенные волосы, затем – черты лица. Я вздрогнула и сделала шаг назад: прозрачная незнакомка не была на меня похожа, но что-то общее в чертах лица у нас, несомненно, было. Она смотрела на меня и молчала – то ли привидения не умеют разговаривать, то ли именно этот призрак был неразговорчивым…Хотя вероятнее первое – зря она меня что ли столько времени выманивала на крыльцо?
– Ну и чего ты хочешь? – я изо всех сил старалась казаться храброй и, так сказать, мистически подкованной. – Не зря же ты меня звала…
Лицо девушки искривила гримаса бессилия и отчаяния, она явно пыталась мне что-то сказать, но не могла. На призрачной щеке появилась дорожка от несуществующей слезы…
– Ты хочешь мне что-то сказать? – зашла я с другой стороны, давая возможность призраку ответить без слов. Девушка отчаянно закивала в знак согласия. Ну ладно – уже какое-то подобие диалога. Всяко лучше, чем ничего.
– Это важно для тебя или для меня? – то, что вопрос построен неверно, я поняла только увидев досаду на полупрозрачном лице. – Прости. Спрошу по-другому. Это важно для тебя?
Незнакомка отрицательно качнула головой и пожала призрачными плечами.
– Для меня? – я с удивлением приподняла брови. – Ты хочешь меня о чём-то предупредить?
Снова энергичные кивки и жест, который я никак не могла истолковать. Девушка указывала куда-то мне за спину, но там была только дверь.
– Ты хочешь войти?
Отрицательный жест и снова умоляющий взгляд. Дьявол, да как понять-то? Я языка жестов не знаю, хотя не факт, что это помогло бы. Ладно, будем играть в угадайку дальше.