Снафф

— Допустим, — после некоторого молчания отозвалась Саммер.

— Превосходно. Потому что я устал.

Даррен остановился, тяжело дыша и глядя себе под ноги — тропинка обрывалась, а впереди виднелись лишь валуны и кустарники.

— Проклятье, — сказал Даррен.

Он повернулся к Саммер, которая с детской наивностью наблюдала за ним.

— Ладно, слушай, — сказал Даррен, — я понятия не имею, куда идти. Раз ты здесь знаешь каждый куст, то наверняка сможешь показать дорогу.

— Возможно, — согласилась Саммер. — И куда именно тебе нужно?

— К колодцу. Тот, что после ржаного поля.

— Какого поля?

— Ржаного. Ну, знаешь, Сэлинджер.

Саммер задумалась.

— Весьма поэтично, — сказала она наконец, после чего развернулась и махнула рукой, тем самым дав понять Даррену, что он должен следовать за ней. — Ну тогда вперёд за белым кроликом.

Даррен усмехнулся и пошёл за девушкой. Золотая копна волос позволяла ему всегда видеть Саммер, даже когда та исчезала среди хитро переплетённых деревьев.

Они продвигались молча через трескучие кустарники и травяные заросли, пока ветви деревьев защищали их от палящих лучей солнца. Летний сезон был в самом разгаре.

Даррен шёл медленно, сохраняя дистанцию и своей проводницей. Всё это выглядело для него слишком странно. Всего несколько минут назад он спал под деревом, а теперь бредёт непонятно с кем неизвестно куда. Не то что бы девчонка вызывала недоверие, но всё же… Что-то в ней такое было. Нечто гармонично смешанное с привлекательностью и обманчивой кротостью и спокойствием. Она была не похожа на него во многом. Они были контрастами в этой вымершей пустоши. Разные лица и, почти наверняка, чертовски разные характеры. Если бы кто-то сейчас увидел их идущими, то решил бы, что Даррен — это всего лишь тень, которая почему-то выросла в размерах и теперь следует за своей хозяйкой. От такого сравнения Даррен улыбнулся и вновь обвёл Саммер любопытным взглядом. Да, решил он, что-то в ней точно есть. Не бесючая, в отличие от всех знакомых ему девчонок. И терпеливая, раз согласилась зачем-то проводить его, хотя могла ведь бросить в этих зарослях, оставить наедине с его дрянным характером. Но нет же, осталась, спокойно повела… Пусть это было и нелепым, что она вообще нашла его под деревом, но того факта, что теперь она тратит на него своё время, хватило для внутреннего удовлетворения самим собой. Может, он ей нравится? Не просто так ведь она остановилась посмотреть, как он спит, могла ведь пройти мимо и даже не плюнуть в его сторону.

Они перешагивал через валуны, пока Даррен мысленно находил в своей спутнице всё больше плюсов помимо внешних данных. Пусть они и разные, но всё-таки до сих пор умудряются уживаться, хотя видят друг друга впервые. Ему даже не хотелось особо грубить ей или огрызаться. То ли дело и правда во внешности, то ли здесь было нечто большее. Даррен этого не знал. Он лишь чувствовал, как сильно хочет курить.

— Давай остановимся здесь, — сказал Даррен, заметив поваленное дерево.

— Но мы почти вышли к тропе, — сказала Саммер, остановившись и указав куда-то вперёд.

— Тем более давай остановимся, тропа не убежит, а солнце ещё высоко.

Даррен сел на поваленное дерево и достал из кармана кофты пачку сигарет. Поняв, чего именно он хочет, Саммер закатила глаза, но всё же села рядом.

— Разве ты не можешь курить по пути? — спросила она, когда Даррен сделал первую затяжку.

— Курение — процесс особый, по крайней мере для меня, — ответил Даррен, разглядывая сигарету.

— Ты просто зависим, вот и всё.

— Возможно. Но это не отменяет факт того, что здесь у меня последний шанс спокойно покурить, в тишине и безопасности. Ты представить себе не можешь, как это тяжко — пытаться курить дома, особенно когда родители сидят в соседней комнате. А раз мы почти вернулись, то я должен хотя бы напоследок покурить.

Он сделал ещё одну затяжку и зашёлся кашлем. На глазах вновь выступили слёзы. Саммер, глядя на его покрасневшее лицо, засмеялась.

— Чего ты смеёшься? — спросил Даррен, пытаясь унять разрывающий внутренности кашель. — Мне же плохо…

— Да ты и курить не умеешь, — сказала Саммер.

— И что с того?

Даррен выдавил из себя ещё один громкий хрип, после чего почувствовал облегчение.

— Чёрт, я потерял классную рифму, — сказал он, облизывая губы и туша об бревно недокуренную сигарету. Она стала ему омерзительна.

— Какую ещё рифму?

— Чудесную. По крайней мере, мне так показалось. Знаешь, такое озарение, когда ты на короткое мгновение видишь полностью готовое стихотворение, но твой разум подчеркивает только первую строфу. И ты цепляешься за это яркое видение, судорожно ищешь ручку, чтобы поскорее записать и не забыть.

Даррен выругался и достал из кармана блокнот. Посмотрел на него несколько секунд и тут же запихал обратно.

— Нет, бесполезно, — вздохнул он. — Ни черта не помню.

— Так ты поэт? — спросила Саммер, придвинувшись к нему чуть ближе.

Даррен покосился на неё, заметив пару сияющих любопытством глаз.

— Нет, я дилетант, — сказал он. — Неудачник и просто конченый человек по своей природе. Всё это относится и к стихам. Они у меня никакие, пустые, жалкие и глупые, уровня Даррена Мура.

Он хотел рассказать про сигареты из этих самых стихов, но прикосновение Саммер рукой к его плечу притормозило ход нелепых мыслей.

— Не говори так, — сказала Саммер мягко.

— Как — так?

— Вот так. Как будто ты вещь, а не живой человек, ошибающийся и из ошибок создающий что-то новое. Человек разрушающий и возводящий.

— Ничего я не возвожу, — Даррен смахнул её руку с плеча. — Так странно… Я ничего не мог придумать дельного, пока не проснулся и не побыл с тобой.

— Так ты там стихи сочинял, под деревом?

— Я страдал от скуки. Но да, параллельно я пытался что-нибудь написать, чтобы мне не было за это стыдно. Иногда здорово вот так уйти подальше от всех, засесть где-нибудь, включить расслабляющую музыку, вроде «pink floyd» и их «mother», после чего попробовать рифмовать. Правда, потом созданные стихи лучше не читать самому, иначе придёт тошнота. Но я всё равно этого и не захочу делать, потому что знаю их наизусть. А когда ты знаешь свои стихи наизусть, то тебе становится легче оценить их ничтожность.

— Не думаю, что так всё плохо, — сказала Саммер после короткого молчания. — Я уверена, что в тебе есть нечто от поэта.

— Ну да, — протянул Даррен, после чего встал на ноги. — Ладно, давай, веди меня дальше. Я понял, что хочу есть, а для этого мне нужно попасть домой как можно скорее.

— Как скажешь.

И они вновь зашагали сквозь заросли травы, пока наконец не вышли на узенькую тропу. Повертев головой, Даррен разглядел в дали «ржаное поле». Значит, колодец был уже близко. При осознание того, что вскоре ему придется попрощаться со своей новой знакомой, стало как-то тоскливо.

Глядя на идущую впереди Саммер, Даррен вдруг вспомнил утерянную рифму и поспешил достать блокнот, чтобы записать составленную в голове строфу. Полюбовавшись на неё, он тут же на ходу написал ещё одну. Прочитав двустишие вслух, Даррен впервые за долгое время остался доволен и улыбнулся, после чего спрятал блокнот обратно в карман.

Солнце уже склонялось к горизонту, когда они подошли к пересохшему колодцу. Здесь они как по команде остановились и уставились друг на друга. Даррен, усмехнувшись, сказал:

— Это нелепо.

— Что именно?

— Такое чувство, будто у нас свидание.

— В некотором роде это действительно так, — спокойно сказала Саммер. — Так тебе надо туда, — она махнула на поле, заросшее высокой травой, — сквозь это твоё ржаное поле?