Охотник на людей

Как и сержант Габриэль Карузо.

В КККП, скорее всего, просто избавились от достойного полицейского, если судить по его послужному списку, который только что высветился на экране. Что, разумеется, не вызвало у Сильвер большей симпатии к федеральному начальству. Зато этот человек неожиданно перестал быть ее врагом.

Или все же оставался им?

Она оторвала взгляд от телеэкрана, чтобы украдкой взглянуть на его суровый профиль. Такому человеку, как он, будет что доказать. И если детективу отдела по расследованию тяжких преступлений из большого города заняться в Блэк-Эрроу-Фоллз больше нечем, он мог запросто начать рыться в папках нераскрытых дел.

И рано или поздно он выйдет на нее.

Новости закончились, но Гейб продолжал сидеть, тупо глядя на плазменный телеэкран. Сама не зная, зачем она так поступает, Сильвер протянула руку и осторожно вынула пульт из его пальцев.

– Они неправильно преследуют его, – произнесла она, приглушив звук, и положила пульт на барную стойку.

Гейб резко посмотрел на нее.

– Что?

– Я о Лесовике. Им его не поймать.

Внезапно он подался вперед и весь напрягся. В его прищуренных глазах вспыхнул неподдельный интерес.

– Почему вы так сказали?

– Потому что они преследуют его как беглеца, пустившегося в бега.

– Но он и есть беглец.

– Нет, – тихо возразила она. – Этот человек не беглец. Он никуда не убегает. Он хищник. Он снова вышел на охоту.

– Откуда вы это знаете?

– По поведению прирожденных хищников. Они охотятся. И когда они ранены и загнаны в угол, они не убегают. Они просто становятся более опасными. Они идут на тебя… нападают.

Мускул на его челюсти начал подергиваться.

– И как бы вы выследили его?

– Точно так же, как я выслеживаю любого хищника.

Гейб покачал головой.

– Нет. Даже не думайте. Стайгер – пограничный гений, хитрый стратег. Этот тип – не животное. Он хитрый психопат.

– Именно это и делает его похожим на животное. Очень умное и очень опасное.

Гейб одним глотком допил остатки пива, со стуком поставил стакан на стойку и поднялся на ноги.

– Не обманывайте себя, Сильвер. – Он указал на экран телевизора. – Вам никогда не выследить этого человека. Наши парни охотились за ним месяцами. Я видел отчеты профайлеров. Я изучил в них каждое чертово слово. Я проник в больную голову этого ублюдка. – Он впился взглядом в ее глаза, и по ее позвоночнику вновь пробежал непривычный холодок. – Вы погибнете, даже не успев это понять. Возможно, вы хороший следопыт, Сильвер, но вы не ровня Курцу Стайгеру. Вы не охотитесь на людей.

Она поджала губы и прищурилась.

– Не думайте, что вы что-то обо мне знаете, сержант, – сказала она очень тихо, поднимаясь на ноги и всем своим видом бросая ему вызов. Ее пульс участился. – Вы хотя бы знаете, откуда взялось слово «игра»?

В его глазах мелькнула неуверенность. Она выдержала его взгляд, отлично понимая, что ее голубые глаза способны сделать с мужчиной.

– Некоторые считают, – продолжала она, – что оно произошло от древнегреческого слова gamos, означающего «брак» или «союз», как особые родственные отношения между охотником и добычей. И да, когда я охочусь, детектив, это моя игра. Отношения, эмоциональная связь с моей добычей. Здесь все так делается. Мы все связаны. И это та же самая игра, в которую играет Курц Стайгер.

– Что заставляет вас думать, что вы вообще что-то знаете об этом человеке?

– Потому что я сразу же увидела в выпуске новостей, что люди нужны Лесовику не просто как мишени, чтобы поупражняться в стрельбе. Это было бы слишком просто. Он изматывает их, обнажает до самых примитивных, атавистических эмоций, затем заставляет их бежать, иногда целыми днями преследует их, играя с их разумом, играя на их ментальных слабостях. Ему нужно, чтобы они знали: он где-то рядом, он наблюдает за ними, охотится на них, рассчитывая, в конце концов, убить их. Он жаждет этих отношений, близких и личных, потому что он питается запахом человеческого страха.

– И вы думаете, что говорите мне что-то новое?

Она злила его, однако не собиралась отступать и признавать поражение.

– Да, я так думаю, – сказала она. – Это лишь вопрос перспективы, сержант. Однако он имеет огромное значение.

Он сердито выдохнул и пригладил волосы.

– Не могли бы вы называть меня просто Гейб?

Сильвер искренне удивилась этой просьбе, ее губы тронула улыбка. Она почти купилась на нее, но вовремя одернула себя.

– Вам нужно увидеть дикую природу по-другому, прежде чем вы сможете «увидеть» Стайгера, – сказала она. – Возможно, некоторые из этих полицейских и военных следопытов знают, как переходить от одного следа к другому, но те, кто действительно способен «видеть», знают, где прячется их добыча, даже не глядя, по одному только следу. Подобно тому, как археолог по одной кости может реконструировать все животное целиком, хорошему следопыту бывает достаточно одного следа, чтобы собрать воедино сложную историю взаимосвязанных событий. И это может, не сделав и шага, привести его прямо к их началу.

– Только не грузите меня этой заумью. – Он наклонился ближе, его рот приблизился к ее губам. Ее кровь тут же потеплела. Где-то в глубине мозга Сильвер звякнул крошечный колокольчик, но она не желала отступать. Наоборот, она смело посмотрела ему прямо в глаза.

– А такой женщине, как вы, не следует даже думать о том, чтобы связываться с таким чудовищем, как Стайгер. – Голос Гейба сделался низким, чуточку хриплым.

– Почему? Потому что я женщина? – тихо спросила она.

– Потому что я видел, что этот тип делает с женщинами. Может, вы и хороши, Сильвер, как следопыт, но не настолько. Вам не по силам тягаться с ним. Уж я это знаю.

– Возможно, там, откуда вы родом, Гейб, все так, но здесь все по-другому. Мы знаем, что, хотя волк и силен, его может перехитрить заяц.

С этими словами она повернулась и вышла. Сердце было готово выскочить из груди, ладони стали липкими, во рту пересохло. Она не собиралась давить на него. Бог свидетель, ей следовало оставить его в покое.

Она только создает себе проблемы.

Сильвер глубоко втянула воздух. Тугой рваный шрам на груди тотчас дал о себе знать, напоминая, насколько осторожной ей следует быть с сержантом Габриэлем Карузо.

Он спустился с холма к Доусон-сити, к месту слияния рек Клондайк и Юкон. Утренний туман окутывал старый город, некогда столицу давней золотой лихорадки. С момента его побега прошло почти три дня, и его лицо было во всех выпусках теленовостей. Ему нужно быть осторожным.

В небольшой городской библиотеке, чтобы остаться неузнанным, он низко опустил уши своей подбитой мехом охотничьей шапки и принялся искать в интернете информацию о Блэк-Эрроу-Фоллз.

Он забрал шапку и кое-какую одежду из маленькой хижины у реки, где зашил рану на ноге. На заправочной станции, в нескольких милях от хижины, он выполз из леса и пристегнулся ремнями под кузовом лесовоза. Он слышал, как водитель сказал, что едет на север. Затем неподалеку от Уайтхорса он забрал из охотничьего лагеря оружие, вломился в другую хижину чуть дальше по Клондайкскому шоссе, где нашел еду и антисептик для все еще беспокоящей его раны.

Каждый раз он тщательно убирал после себя, стараясь не оставлять никаких следов. Не хотел телеграфировать Карузо о своих действиях.

Он хотел преподнести ему сюрприз.

Он владел собой, но пульсирующая боль в ноге держала его в постоянном напряжении. Боль была его другом. Терпение – искусством хищника.

Когда он просматривал онлайн-архивы юконской газеты, его внимание привлек материал о Сильвер Карвонен. Эта женщина-следопыт в прошлом месяце к северу от Уайтхорса нашла потерявшегося одиннадцатилетнего мальчика, хотя все уже потеряли надежду отыскать его. Он наклонился ближе к экрану. В статье говорилось, что ее умение ходить по едва различимому следу граничило с даром экстрасенса. Но то, что он прочел в следующей строчке, заставило закипеть его кровь: Сильвер Карвонен была из Блэк-Эрроу-Фоллз.