Не зарекайся

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне, девочка, — наиграно ласково пропел, чуть ли не касаясь моих губ своими, вызывая у меня неожиданный ступор, а затем развернулся и решительно направился к дому, таща меня собой.

Я еле переставляла ногами, до сих пор находясь в шоке и не понимая, почему так реагирую на брата Виталины. Руку жгло в местах соприкосновения, а по телу разливалось необъяснимое тепло.

«Наваждение какое-то…», — тряхнула головой, пытаясь сбросить дурман.

Когда Луциан дёрнул меня на себя, а наши лица разделяли жалкие миллиметры, показалось, что сейчас мужчина поцелует, и на долю секунды даже разрешила себе случиться этому. И это очень странно, учитывая, что на Луциана никогда не смотрела, как на мужчину, он вообще меня бесил одним своим присутствием. С самого нашего первого знакомства я была для него пустым местом, когда Виталина однажды попросила его приглядеть за мной пару часов, казалось, Луциан готов был меня закопать в собственном саду. А я, будучи мстительным и непоседливым ребёнком, заваливала Стружинского бесполезными и глупыми вопросами, откровенно мешалась и отвлекала от работы. Злился, но молчал. Даже не прикасался ко мне никогда, словно я была прокажённой, даже на мой день рождения три года назад удивлялась, как он вообще на танец со мной решился, понятно, что Дамиан заставил: этикет и все дела, но даже спустя эти года кажется, что после танца мужчина не желал особо отпускать меня. И вот сейчас…

«Нет! Я сама себе надумываю! Луциан просто…», — и вновь задумалась.

«Что он — просто? Явно это не проявление заботы, на это он не способен. Вежливость? Дамиан попросил меня разыскать? Что…?».

Внятного ответа так и не нашла, хотя пыталась всеми силами, лишь бы не допускать мысль о том, что Стружинский заинтересован во мне, как в женщине.

«Нет! Фу! Фу! Фу!», — замотала головой, зажмуривая глаза.

И пусть Луциан был мужчиной видным, женщины слюной при виде него исходили, но вот я к нему относилась иначе. У меня всегда был другой типаж избранников, хотела лёгкого на подъём, весёлого, жизнерадостного, а не вот такую…глыбу льда. Он же даже шуток не понимал, сразу всё воспринимал в штыки, и в принципе было понятно, почему он в жёны выбрал Ирмилу, но даже она его не смогла вытерпеть. Вот уверена, что именно женщина от него сбежала, а не наоборот.

Оказавшись в доме, ни Виталину, ни Дамиана не встретили. Луциан чуть ли не закинул меня в мою спальню, захлопнув дверь, оставляя наконец-то одну и растерянную.

— Кому-то явно нужен мозгоправ, — невесело усмехнулась, на деревянных ногах заходя в ванную комнату.

Я долго простояла напротив зеркала, держась двумя руками за раковину и смотря на быстро льющийся поток холодной воды из крана. Мысли метались загнанной птицей, я отгоняла от себя навязчивые предположения, но не могла найти более объяснения всему происходящему. И всё же для себя решила, что мне лишь показалось, не выспалась, голову напекло, вот и мерещится всякое.

Переодевшись в шёлковую пижаму, состоящую из коротких шорт и майки на тонких бретелях, наконец-то легла в мягкую постель, чуть ли не с головой закутываясь в тёплое покрывало. На удивление сон пришёл быстро, но лучше бы я не засыпала, ибо снился мне далеко не невинный сон…

Сначала мягкое дуновение ветра, вызвавшее табун мурашек по коже, а затем лёгкое приятное прикосновение к ноге, словно кто-то пером водил, вызывая лёгкую улыбку на устах. А затем кожу колена обжёг вполне себе ощутимый и словно клеймящий поцелуй. Не смогла сдержать стона, пытаясь перевернуться на бок, но на живот опустилась тяжёлая ладонь, не давая и шелохнуться.

А меж тем дорожка поцелуев поднималась всё выше, на миг останавливаясь у края шорт. Ткань майки поползла вверх, и теперь губы могли касаться беспрепятственно живота, ребёр, а когда поцелуй коснулся груди, не смогла сдержать очередного стона, уже откровенно выгибаясь на холодных простынях.

Дыхание учащённое, сердце колотится, и выплывать из сна совершенно не хочется. Вновь застонала, едва чьи-то зубы прикусили сосок на груди, а грубая рука нагло проникла под трусики, касаясь самого естества.

Порочно, дико, жадно.

Всего лишь прикосновения и поцелуи, но они скручивали меня, не давали спокойно лежать, и я, как заведённая просила:

— Ещё, ещё, ещё!

Но ведь это сон, мои фантазии, и я могу желать, чего угодно.

Не было стыда, всё казалось естественно правильным. И даже когда мои шорты и трусики опустили ниже, а лона коснулся откровенный мужской поцелуй, я не зарделась, аки невинная девица. Откровенно выгибалась, и просила не останавливаться. Краем уха слышала удовлетворённый звериный рык, и в очередной раз удивилась своим фантазиям.

А затем мой ночной визави оказался сверху, вдавливая в матрац и обрушивая на губы столь порочный и подчиняющий поцелуй, что даже во сне сознание повело куда-то далеко. Мы словно пили друг друга и не могли насытиться. И я поняла, что мне мало, хочется продолжение банкета, но мужчина не торопился.

С каким-то извращённым наслаждением получала кайф даже от имитации полового акта. В промежность раз за разом упиралось мужское естественно, скрытое тонким хлопком трусов, и хотелось большего, но мужчина не позволял, то и дело возвращая мои руки к себе на плечи.

В какой-то момент я решилась открыть глаза, увидеть черты своей фантазии и почему-то не особо удивилась, разглядев Луциана. От испуга всё равно глаза закрыла, и не понятно почему. А поцелуй становился всё более порочным и практически неконтролируемым…

— Ох, чёрт! — резко проснулась, кладя руку на бешено колотящееся сердце.

Также резко села на кровати, оглядывая постель и себя, понимая, что это и правда мне всего лишь приснилось. А яркое солнце твердило о новом дне.

Упав обратно, зарылась лицом в подушки, совершенно не представляя, как теперь буду смотреть в глаза брату Виталины.

«Стыд-то какой!», — чуть ли не простонала в голос, ударяя по подушке.

Хорошо, что Луциан не умеет читать мысли, иначе бы явно подкалывал и долго смеялся над моими извращениями мозга. Но ведь это всего лишь сон. Стружинский просто был последним, кого я вчера видела, вот подсознание его и выдвинуло на передний план.

Пытаясь саму себя успокоить и взять в руки, долго шоркала кожу мочалкой в душевой, желая даже ночные прикосновения стереть начисто, забыть о них раз и навсегда. И оделась в больно уж закрытую одежду для тёплого дня, выбрав джинсы и тонкую водолазку с высокой горловиной. Волосы оставила распущенными, они словно служили дополнительным укрытием. Сразу взяла сумку с документами и телефоном, любимые кеды, и вышла из спальни.

Постучалась в комнату Дамиана и Виты, но услышав в ответ тишину, медленно и с опаской направилась на первый этаж. Вздрагивала от каждого шума, боясь встретить конкретного человека. Но встретила только Виту на кухне, сидящую на барном стуле у острова, и медленно попивающую кофе, что-то просматривающую в планшете.

— Доброе утро, — радостно поздоровалась, чувствуя, как напряжение покидает тело.

— О, ты уже проснулась! — вторила блондинка, отрываясь от планшета и улыбаясь в ответ. — Садись, я приготовлю тебе кофе.

— Спасибо, — машинально ответила, присаживаясь на свободный стул и наблюдая за мельтешащей девушкой. — Может, позавтракаем и сразу поедем в город?

Виталина словно задумалась о чём-то, прислушиваясь к тишине дома, но вскоре кивнула, и тут же поставила передо мной объёмную кружку с кофе.

Быстро позавтракав, я чуть ли не вылетела из дома и заняла водительское место за рулём Мерседеса. Нужно было хоть чем-то занять себя, отвлечься, забыться…

Благо Вита не задавала лишних вопросов, она вообще была на странность молчаливой и задумчивой, что на неё совершенно не похоже. И превратилась в прежнюю Виталину только будучи в торговом центре.

«В последнее время люди вокруг меня сами на себя не похожи».

2 ГЛАВА

— Дамиан! Я уже раз сто пообещала, что после ресторана мы с девочками поедем сразу в гостиницу и до самого утра оттуда ни ногой, — пыхтела от злости, складывая вещи в небольшой чемодан.