Баланс Темного 2

Мин принёс бодрящий чай и сладости. Как бы сильно заварка не воняла тиной и не горчила, чай я выпил. Поедая засахаренные фрукты и выпечку, я слушал историю о походе на рынок. Если верить словам травника, стоящий в углу мешок, набитый сеном, стружкой и насекомыми — это едва ли не выигрыш в лотерею.

— И всего за девятьсот золотых! — воскликнул Мин.

— Везёт же.

— Вот именно!

Травник растёкся в улыбке и с наслаждением втянул запах чая. Вкусы у нас сильно отличались. Да и вообще я подозревал, что, пользуясь золотым правилом травника: «чувствуешь горечь в горле — блюёшь», у Мина могли к хренам атрофироваться вкусовые рецепторы. Что, если травник вообще не различает вкусы? И ему пофигу: что бодрящий чай, что сваренная в рыбьем жиру крыса?

Гадир, Согда и Хриплый пускай и видели моё лицо, но не знали моего имени. А ведь в мире Отры имя — оно как номер банковской карты, мобильного телефона или номер машины. Стоит узнать одно из трёх на Земле, как на экране следователя появятся: фотография, характеристика и отпечатки пальцев. В Шэлесе принцип хоть и другой, но такой же быстрый. Можно распечатать листовку и пообещать вознаграждение за голову, а можно попросить Меченного, и тот отыщет человека за час.

Я побаивался выходить на улицу, хоть и понимал: найти человека в таком большом городе по описанию — не просто. К тому же, в первую очередь бандиты будут искать детей, потому что Борг приказал Исиласу отправить мальчиков в Плертон. Бирюзовому клинку придётся попотеть, иначе от второго промаха в течение суток его репутация скатится в помойную яму.

Гильдия воров обо мне не забудет, на это рассчитывать не стоило. Однако сейчас у них хватало других хлопот.

За ночь город не изменился. Для людей начинался обычный день: кузнецы растапливали печи, торговцы раскладывали товары, пекари готовили формы. О кровавом побоище под мостом знали лишь несколько человек. Быть может, это не такое уж значимое событие? Кто знает, сколько Бирюзовых клинков, мирных жителей, членов гильдии воров или жриц любви не дожили до этого утра. Что, если кровавая разборка с четырьмя трупами — такая же обыденность, как драка у ночного клуба субботним вечером?

К лавке Персумора мы пришли ещё до открытия, но были уже не первыми. Перед нами в очереди стоял парень седьмого уровня Митры. Когда внутри лавки щёлкнул замок, парень открыл деревянные воротца, что наглухо закрывали прилавок со стороны улицы, и протянул продавцу серебряный кубок:

— Доброе утро! Посмотрите, пожалуйста, вот это!

Персумор. Уровень Митры — 11. Торговец предстал перед нами худеньким бойким старичком. Он носил седую бороду и усы. Волосы зачёсывал на бок. На длинных и высохших пальцах я насчитал аж шесть перстней. В левой руке, прижимая мизинцем к ладони, он держал окуляр, какими пользуются ювелиры. На изрезанном морщинами носу сидели очки с толстыми выпуклыми линзами.

Парень смотрел на Персумора, пожёвывая губу и потирая ладони. Руки старика были худыми и морщинистыми, однако держали кубок крепко. Персумор осмотрел товар со всех сторон, провёл подушечкой пальца по гравировке и взялся за окуляр.

— Ну что? — спросил парень, когда Персумор вернул кубок.

— Обычное серебро, — бросил старик. — Неси на барахолку!

— Треул бы тебя побрал! Когда же мне повезёт?! — ругнулся парень и убежал, подхватив кубок.

— Что-то определённое интересует? — спросил Персумор.

— Здравствуйте, мы пришли из деревни Хандо, чтобы передать вам кое-что от мастера-травника Дарпинуса.

— Дарпинуса?

— Да, — я достал из сумки колбу. — Это зелье восстановления зрения. Выпив его, вы сможете снять свои очки навсегда.

— Хмм-м-м, — Персумор поправил очки, как будто боялся, что я их отберу, а затем подозрительно нахмурился. — Я должен что-то дать взамен?

— Нет. Дарпинус ничего не простил, но если вам не сложно, не могли бы вы ответить на один мой вопрос?

— Спрашивай.

— Мне нужно найти человека по имени Меркес, вы не знаете где он живёт?

— Он не живёт, — ответил старик, глядя мне в глаза.

— Как это?

— Меркеса убили три дня назад.

— Как? — непослушной рукой я поставил колбу на прилавок.

— Также, как убивают остальных, — Персумор взял зелье и, сощурив глаза, посмотрел на прозрачную жидкость. — Пришли домой и зарезали. Говорят, он нажил себе много врагов. Если это правда, значит Меркес — глупец. У него было достаточно золота, чтобы нанять телохранителя или даже двоих. Почему он этого не сделал?

— А? — я попытался ухватить нить разговора, но мысли уносились куда-то далеко, словно я опьянел.

— …или хотя бы клинки! Им не составило бы труда защитить старика. Тем более он работал на них! Уж не знаю, чем занимался Меркес, но Тирис — бывший придворный слуга сказал, что король рассвирепел, узнав эту новость.

Я отыскал глазами надпись: Доступное количество переходов — 5. Тело, будто по указке невидимого кукловода, стало зачерствевшим и неподатливым. Связанные в предложения слова Персумора превратились в набор звуков. Продавец что-то говорил, разглядывая банку с зельем восстановления зрения, а я выхватывал лишь отдельные слова, пропуская общий смысл. Во рту скопилась тягучая и неприятно-сладковатая слюна.

— И куда катится Отра?! Кому понадобилось убивать старика?! — Персумор откупорил колбу и понюхал.

Обращай я внимание на Персумора, заметил бы, что запах зелья ему понравился. Не будь я шокирован новостью о смерти Меркеса, заметил бы и радостный блеск в глазах старика и приподнятые уголки губ. Будто загипнотизированный, я уставился на круглую вещь, что висела на дальней стене лавки. Помнится, я очерчивал глазами узор на этой штуковине и залипал на каждом изгибе. Вместе с тем, если бы у меня спросили: что висело за спиной у Персумора, я бы не вспомнил. В памяти сохранилось что-то среднее между украшенным изумрудами золотым щитом и деревянной крышкой от кастрюли.

— Я и сам подумываю убраться из Шэлеса! — с этими словами Персумор присосался к горлышку и двумя большими глотками опустошил колбу. — С новым зрением сама Отра велит отправиться в путешествие по Хрустящему морю! Полагаю, пришло время — закрыть лавку.

Спустя пару секунд Персумор вздрогнул и, сощурив глаза, потянулся к очкам. Лоб покрылся глубокими складками. По всей видимости, ему было неудобно и даже больно — смотреть через двухсантиметровые линзы. Он убрал очки с носа и посмотрел на возвышающийся над городом колокол.

— Вот это да! — глаза старика забегали, будто у ребёнка, замирая на предметах, зданиях и прохожих. Он заново открыл для себя красочный и резкий мир, взамен серого и расплывчатого.

Зазевавшийся травник толкнул меня в плечо. Я отодвинулся на полшага в сторону. Мину этого оказалось мало, и он толкнул меня ещё раз! Прежде чем повернуться и навтыкать ему за криворукость, я заметил шевеление над головой Персумора. Что случилось?!

Старик больше не радовался зрению. Искривилось лицо, будто он съел что-то горькое или невкусное. Шея покрылась бугристыми венами, костлявые руки прижались к груди. В сжатом изо всех сил кулаке лопнула колба, впиваясь осколками в ладонь. Красные ручейки заструились по предплечью к локтю, а откуда, собираясь каплями, падали на ногу и пропитывали штаны. Глаза Персумора потускнели. Сквозь сжатые зубы вырвался шипящий стон.

Только спустя несколько секунд я разобрался с шевелением над головой старика. Его полоска! Шкала здоровья опустошалась также быстро, как опустошается перевёрнутая бутылка с водой, и также мерно, как утекают песчинки в песочных часах.

Грудь Персумора дважды наполнилась воздухом, полоска здоровья сменила цвет с зелёного на жёлтый. Ещё два вздоха и над головой старика — красная шкала. Не знаю зачем, но я потянул к Персумору руку, будто хотел закрыть пробоину в полоске его здоровья, но продавец антиквариата рухнул на прилавок прежде, чем я успел что-то сделать.

Персумор. Уровень Митры — 11. Торговец убит.

Получено Митры 500.