Отец и сын с «Безупречного»

Когда последний солдат ступил на палубу, Новоспасский скомандовал:

— Малый вперед!

Отходили тихо, не отвечая на огонь врага. Полярная ночь зажгла над заливом голубые сполохи.

Так и не поняли фашисты, куда исчезли окруженные и прижатые к воде разведчики.

Когда Советская Армия перешла в наступление, фронт в Заполярье тоже двинулся на запад. В залив Варангер-фьорд был высажен крупный десант. Первым во фьорд ворвался катер старшего лейтенанта Новоспасского. Он высадил группу десантников на вражескую батарею, прямо под самые стволы фашистских орудий.

Подвиги отважного североморца высоко оценила Родина. Офицер-гвардеец Новоспасский получил звание Героя Советского Союза.

Леонида Леонидовича уже нет в живых. Умер он после войны. Это был удивительный человек. В молодые годы окончил математический факультет. Сам научился играть на виолончели. Но ни математиком, ни музыкантом не стал. Всю свою жизнь он посвятил морю.

В квартиру № 136 дома № 1/2 по набережной Шевченко в Москве, где жил Новоспасский, до сих пор приходят письма. Пишут люди, с которыми он плавал, работал, воевал. Пишут те, кого он спас во время войны, и те, кому он помог добрым советом в мирное время.

Его жизнь была подвиг. А подвиги не забываются.

ОТЕЦ И СЫН С «БЕЗУПРЕЧНОГО»

Шла Великая Отечественная война. Из Новороссийского порта к осажденному Севастополю каждую ночь уходили боевые корабли Черноморского флота…

Темно, беззвездно. Гудит в антеннах теплый ветер, вспыхивает белыми пятнами за бортом вода, дрожит металлическая палуба. Эсминец идет к берегам Крыма. У 37-миллиметрового автомата прикорнули двое комендоров. Второй номер — совсем мальчишка.

— Ну как, Володя, что говорит отец? Дойдем?

— Отец молчит.

И снова дремлют, привалясь кто к столу, кто к борту.

С рассветом обозначились голубые горы. Острым зубцом поднялся Ай-Петри. И тогда ударили колокола громкого боя. Тревога! В рассветном небе повисли черные точки. Двадцать «юнкерсов» шли на корабль. Часто захлопали автоматы, затрещали крупнокалиберные пулеметы. С тяжелым ревом один за другим стали пикировать на эсминец «юнкерсы». Они снижались почти до мачт, светлые трассы снарядов неслись им навстречу. Три фашистских самолета рухнули в воду. Огненный столб вырос над кораблем. Бомба попала в котельное отделение. «Безупречный» разломился пополам. По приказу командира люди стали покидать корабль.

Сам командир — Петр Максимович Буряк, отец Володи, — оставался на мостике и погиб со своим кораблем.

И Володя не доплыл до берега. Слишком далеко был этот синий, похожий на длинное облако берег…

Две музейные фотографии. Отца и сына. Они плавали на одном корабле. Володя Буряк пошел на флот добровольцем, юнгой. Суровая мужская дружба не позволила отцу оставить сына на берегу, когда корабль уходил в свой самый трудный поход.

ХОЗЯИН МОРЯ

Варангер-фьорд…

Здесь, у северных берегов Норвегии, теплые волны Гольфстрима борются с вечным холодом Арктики.

…В декабре 1943 года у черных скал Варангер-фьорда отряд советских торпедных катеров несколько дней поджидал караван фашистских кораблей.

Командовал отрядом капитан-лейтенант Шабалин.

Северные воды ему были знакомы. Вырос на рыбачьей шхуне. И корабль чувствовал и море знал… Погоду угадывал по едва заметным, вéдомым лишь рыбакам-поморам приметам. По цвету воды, по шуму волн угадывал в тумане берег, когда все приборы слепы. Знал, где можно отстояться в непогоду. Понимал: малое суденышко с моря в черноте берега заметить невозможно. На этом и строил свои расчеты, поджидая караван. Недаром Шабалина звали «хозяин моря»…

Часами капитан-лейтенант простаивал в открытом люке рубки, вглядываясь в горизонт, но с моря несло только снеговые заряды.

Катера покачивало на зыби; о борта ломался и шелестел ледок.

Команды грелись и спали по очереди на кожухах моторов. Питались консервами и галетами.

Наконец заметили: из-за скал серыми тенями, грозными и безмолвными, потянулись фашистские эсминцы и тральщики — конвой транспортов. Весь караван жался к берегу: фашисты думали, что опасность может прийти только со стороны моря.

— Атака! — скомандовал Шабалин.

Катера вылетели из бухточки на предельной скорости, расходясь веером, охватывая караван с двух сторон.

У Шабалина в руках штурвал. Он — командир. Он решает все: где прорваться, какую скорость держать, когда ударить торпедой. Только ему видна вся картина боя. Чуть ниже — стоит моторист. Командир толкает его в плечо. Один раз — прибавь, старшина, ходу, два — сбавь обороты… Голосом команду не подать, никакого голоса не хватит: моторы ревут, грохочет поток рассекаемой воды.

Страшен торпедный катер, идущий в атаку.

Миг — он еще едва виден вдали — черная точка в белом ожерелье буруна. Но не успеют вражеские артиллеристы навести орудия и еще путает прислуга прицелы и целики, а катер вот он, рядом, лег на боевой курс, и командир поймал в свой прицел врага. Еще миг — торпеды уходят в цель. Вздрагивает море от могучих взрывов, мечется грохочущее эхо, поднимая со скал тысячи птиц.

Кренясь носом или кормой вперед, уходят под воду тонущие фашистские корабли.

А катера Шабалина уже под берегом — невидимые и недосягаемые. Смертельно ужалили и скрылись. Настоящие москиты моря.

Семь кораблей и транспортов фашистов потопил в годы Великой Отечественной войны отважный катерник-североморец, дважды Герой Советского Союза, ныне контр-адмирал Шабалин.

За атаку у Варангер-фьорда Александр Осипович Шабалин получил свою первую Золотую Звезду Героя Советского Союза.

БОЙ У МАЯКА ОСТРОВА СУХО

Это было на Ладожском озере. Командира катеров — морских охотников — срочно вызвали в штаб.

— Фашисты решили захватить и уничтожить маяк на острове Сухо. Они начали штурм острова. Быстро идите к маяку и помогите нашим!

— Боевая тревога! — объявили на катерах.

Взревели моторы, выбросили облака черного дыма. Пошли катера. Команды стали по боевым постам — к пушкам и пулеметам. Из порта вылетели — навстречу волна бьет: штормит Ладожское озеро. Курс взяли на Сухо.

Сухо — небольшой островок в южной части Ладоги. На острове — маяк. В октябре 1942 года фашисты, блокировавшие Ленинград, решили захватить остров: маяк на Сухо помогал обходить опасные камни советским кораблям, которые везли в осажденный Ленинград оружие, продовольствие и подкрепление. Почти тридцать фашистских кораблей с десантом подошли к островку. А гарнизон Сухо был невелик — всего сто человек, да служители маяка — шестеро. Командовал гарнизоном старший лейтенант Гусев. Гусев был артиллерист, три орудия числились под его начальством, охраняли остров.

Завыли над маяком «мессершмитты», ударили пушки с десантных кораблей. Посыпались в волны, побрели по пояс в холодной воде фашистские солдаты, строча перед собой из автоматов.

Жаркий разгорелся бой. Три тысячи против ста человек… Наши заняли круговую оборону, тяжело им отбиваться. Пять раз уже ранен Гусев. Разрушена радиостанция, разбит снарядами командный пункт. В подвалах маяка залегли наши бойцы.

А в это время морские охотники пробивались сквозь шторм к острову. Волны все выше. И далеко еще до Сухо. Сжимают кольцо фашисты, прорвались к орудиям. Заняли траншею, уже подрывные заряды подложили под наши пушки. И тогда, пять раз раненный, но живой, Гусев повел бойцов в контратаку. В рукопашной схватке очистили наши траншею от фашистов, гранатами и пулями батарейцы оттеснили врагов от орудий.

Не выдержали фашисты. Бросив свой десант, стали отходить корабли, потому что подоспели и с ходу, качаясь на волнах, открыли огонь морские охотники.