Страница 3 из 7
Снова вахтенные докладывают командиру:
— Видим обломки корабля… Людей… Слева по борту…
Развернулся тральщик. Подошел. Застопорил машины. Хорошо, что самолетов врага не видно, где-то в другом квадрате, в другой части залива нападают на наши корабли. Чуть движется тральщик по инерции в тишине. Люди с воды кричат, руками сильно по воде плещут: боятся, что не заметят, не подберут. Пулеметы тральщика стерегут небо, пушки стволами нацелились в море…
— Подобрали сорок четыре человека, — доложили командиру. — Все помещения на корабле заняты спасенными.
— Возьми ключ, — сказал командир комиссару, — открой мою каюту. Двух человек можно положить на койку, трое поместятся на полу. — И скомандовал: — Полный вперед!
Помчался, полетел на крыльях белой пены тральщик. На предельных оборотах работают машины. Уже далеко позади оставили остров Сескар, и до Кронштадта несколько часов ходу. Снова вахтенные:
— Человек за бортом! Много людей на воде!
И снова командир приказывает остановиться. Сам на мостике словно застыл, навис над палубой. Уж и людей принимать некуда. Но и в море не бросишь! Командир молчит не подгоняет матросов, ждет. Всех до единого, кажется, подобрали… Нет, видят, один еще далеко плывет… Командир присмотрелся: человек в одном нижнем белье, в руке — винтовка со штыком, другой рукой подгребает… Подобрали и его… На палубе обессилел человек, упал на руки матросам.
— Прикажи, чтобы дали одежду, — сказал командир комиссару, — да узнай фамилию. Этого солдата к награде бы представить… Солдатский долг твердо помнит. Штаны не успел надеть, а винтовку взять не забыл…
Помчался вперед тральщик. Уже близко и Кронштадт, виден кронштадтский собор.
…Добрался тральщик до своих и всех спасенных доставил в порт.
А тот солдат с винтовкой так среди других незаметно на берег и сошел.
СПАСЕННЫЙ ТЕНДЕР
Когда в 1941 году фашистские войска замкнули кольцо блокады, к осажденному Ленинграду осталась одна дорога — Ладожское озеро.
По Ладоге на канонерских лодках, баржах, катерах к городу подвозили патроны, хлеб, горючее, медикаменты, а обратно эвакуировали детей, женщин и раненых.
Стояла глубокая осень. Холодные ветры гнули прибрежные камыши.
Небольшой тендер с трудом шел по озеру. Тендерами на Ладоге называли плоскодонные суденышки, похожие на маленькие баржи. Двигатель на них был слабый, а о мореходности и надежности и говорить не приходилось… На палубе, завернувшись кто во что мог, лежали дети и старики. Их переправляли на Большую землю.
Вдруг заглох мотор, и тендер понесло к берегу, занятому фашистами. Наблюдатели на нашем берегу заметили неладное, и на подмогу был выслан катер — морской охотник № 215. Маленькому катеру было трудно бороться с волнами. Его сильно качало, и морякам казалось, что еще мгновение — корабль их уже не выпрямится.
Наконец сигнальщик катера заметил среди волн тендер.
Подошли ближе. Командир катера смотрит по карте: там, где тендер, малые глубины начинаются. Тендер-то плоскодонный, у него осадка маленькая, а катер вот-вот на мель сядет. И оба кораблика на виду у фашистов. Фашисты уже из минометов начали пристреливаться…
Только бы успеть, пока на мель не выбросит. Тогда и тендер, и катер погибнут.
Подошел морской охотник, матросы буксирный конец приготовили. Мины уже рядом с бортом падают. Неужели не успеть? Прыгнул один матрос на палубу тендера, закрепил конец. Рванули моторы, потянули на глубокое место. И как раз туда, где только что тендер покачивался, фашистская мина упала…
В тот день морской охотник № 215 спас тридцать шесть ленинградцев от верной смерти.
ДОНЕСЕНИЕ
Один человек написал в редакцию газеты письмо, в котором просил разыскать матроса по фамилии Клименко. В письме сообщалось, что Иван Клименко служил на Черноморском флоте и храбро воевал. И все. Редакция начала поиск матроса по фамилии Клименко. Наконец, спустя немного времени, из далекого алтайского села откликнулся другой человек, очевидец боя, в котором отличился матрос Иван Клименко. Рассказ об этом бое был очень подробный и яркий.
Вот он, этот рассказ, слово в слово.
В штормовую январскую ночь 1942 года тральщик «Взрыватель» после боя возвращался в Севастополь. Бесконечные гряды волн свинцово-черного цвета шли с моря.
Светало, когда на тральщике сыграли боевую тревогу. Вынырнув из-за лохматых туч, закружились над кораблем «юнкерсы». Зацокали по палубе осколки…
Одна бомба упала под самой кормой, и тральщик вдруг покатился влево. Командиру доложили: рулевое управление вышло из строя. Через час неуправляемый тральщик неподалеку от берега сел на мель.
— Связи нет! — доложили командиру. — Рация разбита…
А берег, занятый фашистами, рядом. Подоспели уже фашистские танки. И прямо с шоссе начали из пушек бить по кораблю.
Упал, обливаясь кровью, комиссар тральщика. Ранен в ноги командир.
Но и у фашистов горело несколько танков — это метко стреляли комендоры тральщика.
— Держаться! — шептал, слабея, командир. — Держаться до последнего…
Замолчало орудие тральщика, кончились снаряды.
Только винтовочными выстрелами отбивались моряки. Командир подозвал матроса:
— Ваня… Клименко…
Клименко подполз к командиру. Тот протянул ему пакет:
— Доберись, Ваня, до наших. Передай донесение. Расскажи, как мы тут держались, не уронив чести русского флота, чести советских моряков.
Командир умолк. Клименко надел спасательный жилет, спрятал пакет с донесением и прыгнул в море.
Отфыркиваясь от студеной воды, поплыл прочь от тральщика, на восток, к медно-красному горизонту.
К сердцу подступал холод, ноги сводила судорога. Но Клименко плыл, и под его бушлатом, в промасленном пакете лежало донесение командира.
Матрос плыл целый день, и силы начали покидать его. Дышал он с трудом. То ли небо почернело, то ли волны потемнели, то ли в глазах темно…
Вдруг среди волн Клименко заметил корпус тральщика. «Наши или фашисты?» Тральщик приближался быстро, и Клименко увидел название на его борту: «Гарпун».
Когда матроса подняли из воды, он прохрипел:
— В бушлате… Донесение… Наши ждут помощи.
ГЕРОИЧЕСКИЙ РЕЙС
Когда началась Великая Отечественная война, мирному грузовому теплоходу «Старый большевик» поручили возить из портов наших союзников — Америки и Англии — военные грузы: танки и взрывчатку для Советской Армии. Это были опасные рейсы: на морских дорогах затаились фашистские подводные лодки, а в небе летали фашистские бомбардировщики…
В мае 1942 года «Старый большевик» вышел из английского порта в составе каравана судов. Караван охраняли английские эсминцы.
Едва ли не каждый час на судах играли боевую тревогу: то вахтенные замечали перископ, то из-за туч на бреющем полете появлялись торпедоносцы врага.
Отчаянный бой разгорелся в Баренцевом море. Моряки «Старого большевика» отбивались из пулеметов, отстреливались из скорострельных пушек. Но силы были неравные. На тихоходное судно пикировали с разных сторон сразу девять бомбардировщиков! Вокруг теплохода поднялась от разрывов сплошная водяная стена… Бомба попала на полубак, и раненый теплоход потянул за собой гриву огня и дыма.
Тогда с эсминца передали приказ английского адмирала, начальника конвоя: «Команде срочно покинуть судно и перейти на эсминец сопровождения!»
Капитан «Старого большевика» Иван Иванович Афанасьев просигналил: «Судно не покинем. Тушим пожар своими силами».
Караван и корабли конвоя ушли на восток. Они не могли ждать: каждая минута промедления грозила гибелью. И помочь теплоходу было нельзя: остановись любой из кораблей каравана, и он превратится в неподвижную мишень, в легкую добычу подводных лодок…