Измена. Дочь отца

— Знаешь, а я ведь даже не ожидала, что именно Наталья Юрьевна встанет на нашу сторону. — И улыбнулась впервые за эти тяжелые дни. Настоящей, широкой, но счастливой улыбкой, сквозь слезы конечно. Но она искренне радовалась и была счастлива душевному общению.

— Ну и замечательно. — Одевая ошейник на поскуливающего от нетерпения Джу, ответила Лиз. — Я не буду выходить за ограду, слишком темно. Погуляем на газоне, разомнём кости. Джу где мяч? — Пес быстро достал из угла массажный мяч с пупырышками. — Идем. — И парочка весело вывалилась на свободу.

Похоже, ночь не задалась, мало того, что Лиз вновь не могла уснуть, перед сном ее ментально подбрасывало, как будто кто-то на другой стороне эмоционировал, страдал. Известно кто. Но он сам это выбрал. Страдание и «любовь», скажем так. Но по ней, это была иллюзия, самообман, мазохизм в чистом виде. Как «белый русский», отвратительный на ее взгляд коктейль, который она однажды попробовала, а потом долго отпаивала себя водой.

— Успокойся ты там! — Прошептала девушка, утыкаясь в подушку.

Бросившись в пучину снов, Лиз вновь обломалась. То были далеко не единороги, прыгающие по перистым розовым облакам безмятежности, а настоящий фильм с героями и действием. В этот раз она была непосредственным участником этого сценарного хода режиссера. Лица перед ней были размыты, но она прекрасно их знала. Папа и Лидия Орлова. Эта зараза вульгарно висла у него на плече, а он стоял к Лиз спиной в упор не видя. Факт такого эгоизма до жути разозлил девушку, она подбежала к ним и попыталась отцепить эту пиявку от его шеи, но та повернулась к ней, скалясь, как шакал Табаки. Она не говорила, но Лиз все равно слышала ее смех, который буквально душил ее изнутри. Слышала одну единственную фразу, причинявшую невероятную боль, которая не могла сравниться ни с одной из физических, коих она нацепляла за свою жизнь больше любой собаки. «Я его забрала, он мой».

Спать она больше не смогла, ее буквально колотило. Единственное, что она придумала, так это включить компьютер, и уставилась в экран пустым взглядом. На глаза попала папка «мои книги». Была, не была, хоть что-то может отвлечь ее от назойливых и надуманных мыслей. Ее фантазия порой работала против нее самой, но в большинстве случаев Лиз была права. И это чертовски пугало девушку. До чертей из табакерки. Лучше узреть рогатого, чем встретится с этим страхом в ближайшее время. Пальцы били по клавишам со скоростью света, на часы никто не смотрел, только когда рассвело, Лиз обратила внимания на мигающий экран сотового. То было сообщение от Таисии. Подруга настрочила их щедро. Взглянув на часы Лиз, опомнилась, остался час до того, как подруга обещала заехать за ней.

«Уже собираюсь, дорогая». — И прибавив смайлик отправила.

«Ты хоть глядела, где твоя книга»?! — тут же последовал ответ.

«Меня сейчас это мало интересует. Есть и есть».

Лиз отложила телефон и начала собираться. Уже через полчаса она была полностью готова, и спустилась вниз к традиционному завтраку. Но теперь он отличался, во главе стола никто не сидел, и она подумала: «Почему нет»? Обойдя свое излюбленное место, она заняла «трон». Мама ничего, не сказав переставила ее завтрак и села рядом. Молчание угнетало, ни кто не хотел говорить лишнего, что — бы не расстраивать друг друга. Лиз, по крайней мере, старалась держать себя в руках и не устраивать истерику, как на выходных, когда она выкрикивала пожелания в сторону любовницы с конкретными неправомерными деяниями. Пиликнул сотовый.

— Тася подъехала. Я побегу, мама. — Хватая сумку и спешно собираясь, сказала Лиз.

— Прожуй бутерброд.

— Угу.

— Передавай привет их семье!

— Ок. Пока. — Она чмокнула ее в щеку и торопливо, как жихорка слетела со ступеней вниз.

— Будь аккуратнее, не цепляй травм и не спорь ни с кем!

— Я прослежу, тетя Лена! — Высунулась из машины Тася, открывая переднюю дверь. Женщина лишь держалась за сердце, смотря как уперто, и энергично шагает ее дочь. Лиз всегда была такой. Как будто и не болела вовсе.

4. Сталкер

В машине играла легкая, ненавязчивая музыка фоном, Тася тихо напевала мелодию себе под нос, как она это любила делать. Лиз же сидела и смотрела в окно, вновь капаясь в себе, и вспоминая этот ужасный сон.

— Говори уже, что снилось. — Улыбнулась ей подруга.

— Шакалиха. — Лиз не удивилась ее просьбе, Тася знала ее наизусть. Они выросли вместе, ходили в один детский сад, пока Лизу от — туда не погнали поганой метлой, когда у нее случился один из первых приступов. Сказали «Ваша девочка нам не подходит. Пугает остальных. Заберите». Единственный человек, что ее не испугалась, была Таисия Улисова и ее родители, что вступились за нее вместе с мамой и целые дебаты на собрание родителей устроили. В итоге Лиз оставили, лишь бы не связываться с инстанциями. Потом школа и те же истории. И вот они вместе поступили на факультет психологии и социологии. Учится на дипломированного психолога. В наше время это хорошая работа. Можно хоть консультировать, хоть курсы саморазвития открывать и так далее. В творчество тоже удариться можно.

— Ээй! Ты слышишь? — перед глазами щелкнули, и Лиз очнулась от воспоминаний.

— Я не говорила тебе вчера, но я видела эту Орлову.

— Молодуху любовницу?! Ну, ты совсем подругу уважать перестала! А еще, дай ка угадаю, она тебе снилась. Это все твоя эмоциональность. И фантазии писателя. Что говорила наша шалавушка? — Лиз как сейчас все помнила.

— Я его забрала. Он мой. — Повторила она за призраком сна.

— Ой, да брось. Она долго не продержится. Твой папа конечно статный мужчинка. Но гормоны то шалят у молодых. Помни. Посмотри на меня. Разве я сижу на месте?! — Лиз взглянула на подругу оценивающе. Уже вчера она флиртовала с одним из одногруппников. Сам подкатил. Но не на ту напал. Поигралась, улыбнулась, помахала ручкой в шелковой перчатке, что называется, и тот понуро побрел к своим. В отличие от нее она, какая — то морозильная камера. — Забудь эти слова. Слышишь? Сотри из памяти. Все, делит.

— Без проблем. Это проще всего, а вот что делать, если они лобызались прямо напротив остановки, где стоят студенты, не подскажешь?

— Вау! То есть полная жопа «счастья».

— Причем двойная. С одной стороны Марк Миронович подсобил, а с другой родной папаша. — Лицо Таси стало непривычно задумчивым.

— Я не думаю, что Алексей Егорович хотел тебя подставить. Он сейчас влюбленный, прости, конечно, дурак.

— Кое — кто выражался покрепче тебя, так что это ты сейчас моему папе комплемент сделала.

— Реверанс так сказать. — Улыбнулась подруга. А затем продолжила полет мысли. — Ты сказала, что в салоне пахло дешевыми помоями, и ты с папой повздорила. Смело могу заключить, что влюбленный баран мог что — то ляпнуть этой фифе на работе. — Слова Таси не были лишены смысла. — Вот мегера и решила тебе отомстить, приехав с ним. Захотело воочию показать превосходство. Думала, что ты, как наивная дуреха сядешь в машину. Наверное, именно так ее примитивный мозг представляет таких милах как ты. Заодно проблем тебе прибавила жаба.

— Проблем не то слово. — вздохнула Лиз.

— Еще десять минут и мы на месте. Морально готова?

— Да мне плевать на всех с высокой колокольни! — Улыбнулась Лиз.

— Юху, так держать, подруга!

— Красный! — Воскликнула Лиз, заметив, что Тася слишком отвлеклась.

— Мой штурман номер один! Дружеский поцелуй с меня. — Хитро подмигнула Тася. — На меня засматривается прыщавый очкарик с филфака.

— Да ты как магнит у нас.

— Кстати, открой бардачок. Пожалуйста. — Няшно растянула слово подруга. — Давай! Смелее!

Не без подозрения Лиз открыла бардачок. На самом деле в этом ящике Пандоры могло лежать все, что угодно, кроме необходимого. Тася использовала этот маленький аэрбэг как дамскую сумочку, а дамскую сумочку, как бардачок. Только сумка то валялась, где только можно, но не под рукой, из-за чего время от времени случались казусы. Из маленького бардачка в руки Лиз вывалились различные купоны, пригласительные и абонементы.