Измена. Дочь отца

Что?…

— У тебя усики. — Улыбнулся Марк.

— У меня нет Усов!

— Пенка от кофе. — Марк наклонился и нежно провел указательным пальцем над верхней губой девушки. Лиз вздрогнула, и непроизвольно выдала какой — то ранее непроизносимый ей звук. А лицо Марка наклонялось все ближе.

— Е…еще пенка? — задыхаясь от непонятных ощущений, спросила его девушка.

— Возможно… — Его лицо находилось уже так близко, что Марк мог ощущать ее прерывистое дыхание, касающееся кожи. — Можно я?… — Лиз знала, что последует дальше, но даже не попыталась сказать нет. Никакого сопротивление. И ее робкое молчание было воспринято, как призыв к действию. А вдруг она сама хочет попробовать поцеловаться по-настоящему?! Не так как вчера. Узнать эти непередаваемые ощущения, так, чтобы гормоны счастья зажигали на дискотеки так, как никогда?!

Честно сказать, Марк не был уверен, что Лиз подпустит его к себе после вчерашнего инцидента. Да и вообще он был удивлен, увидев ее стоящую напротив его дома. Проще сказать глазам не поверил. А сейчас она сидела перед ним, и даже не капли, не тряслась, а как обычная девушка, что влюбилась первый раз, смотрела на него слегка испуганным и удивленным от осознания своих чувств взглядом. И тут Марк понял, что это его единственный шанс признаться в ответ. Будь что будет. Хоть прокляни она его после, он сделает это. Поцелует ее так, что она никогда в жизни его не забудет. Если это конечно ее первый поцелуй. Он на это очень надеялся, потому что то, что было вчера, вряд ли можно таковым назвать вообще.

Марк нежно коснулся Лиз, не настаивая ни на чем большем, но та на удивление приняла его робкое ухаживание, приоткрыв губы. Терпкий запах кофе вскружил обоим голову, словно афродизиак в духах. Мгновение спустя Марк был уже более настойчив в своих предложениях, а Лиз с удовольствием принимала правила игры, что предлагал мужчина. Никто не знал, куда бы все это их завело, потому что страсть превышала разум. Марк буквально сходил с ума от их поцелуя, и даже зарылся в волосы Лиз, растрепав ее распущенные волосы к чертям. Они не слышали, как хлопнула входная дверь и шагов, что послышались позади. Лиз поддавшись своей, женской интуиции неуверенно положила свои трясущиеся руки Марку на шею. Но тут на пол что-то с намеренным грохотом упало, и Лиз подскочив на месте, вжалась Марку в грудь. А затем из ее груди вырвалось короткое недовольное урчание дикой кошки.

— Оставь дебила, он и делов наделает! — Послышалось за спиной Марка. Это был Семен. И честно говоря, за все время Марк действительно был рад видеть брата. Он мог и не прийти. А что было бы дальше? Марк мог совершить фатальную ошибку, поддавшись страсти. И свихнувшись лишь от одного поцелуя с Лиз. — Я пойду наверх. — Подобрав пакет с вредной едой, сообщил брат. — А вы! Лобызайтесь, сколько влезет! Смотреть на вас — зрение садить! — И он поднялся наверх. Вскоре послышался «Король и Шут». Семка любил «Ретро».

— Я… пожалуй пойду… — Лиз начала мяться на месте, словно не хотела уходить. Но и оставаться, если Марк ей ничего не скажет, она не будет.

— Ты наверняка пришла ко мне не за тем… Что мы только что делали. А поговорить о чем то.

— Да…

— Так о чем ты хотела поговорить? — Мягко беря ее за руку, Марк провел ее к дивану в холле, и отнес туда же недопитый кофе.

— Сегодня приезжал папа… Он, наверное, мучается от комплекса плохого родителя…

— И как ты это поняла?

— Он повел меня в то место, с которым у меня действительно связано много хороших воспоминаний. — Глотнув немного горького напитка, ответила Лиз. Ее лицо еще чуть горело, краска смущение не сходила, и все это выглядела очень миловидно. Лиз сейчас походила на наивную девушку, хоть и не была таковой. Но образ ей шел. — Но под конец, я все испортила. Как всегда.

— Что ты сделала?

— Сказала все что накипело.

— И про то, что ты желаешь той женщине?

— Не прямо так. Но вкратце. Думаю, папа понял, как я ее ненавижу. Кричал мне вслед… Но я… даже не обернулась. Жестокая стерва, правда? — Усмехнулась Лиз.

— Нет. Твои желания объяснимы. Он поступил необдуманно и ужасно. По отношению к семье, заставляя вас качаться на подрезанном канате. Вам остается только ждать, когда трос лопнет. Все надо решать сразу, а не тянуть резину. А то, что ты ему сказала… Он должен осознать, какую боль принес семье, из которой не хочет уходить. И там ему тоже хорошо.

— Тебе так просто об этом говорить. Сам в такой ситуации не оказывался.

— Нет. Но пообещай мне одно.

— Что?

— Не преступай закон. Ни в коем случае!

— Ты хоть понимаешь, что даже если бы я захотела, то вряд ли смогла. Одно дело говорить. Кидаться угрозами. Другое смотреть своему оппоненту в лицо, слышать его дыхание, осознавать, что он тоже живет на этом свете. — Марк изучал ее, и понимал, что с девушкой не все потерянно. Лиз любит разбрасываться лишь красивыми фразами. Изображать непотопляемый корабль. А на самом деле она небольшой парусник, заплутавший в океане. А пучина жизни пытается поглотить ее. Лиз барахтается изо всех своих силенок.

Лиз зашла домой, не замечая ничего вокруг. Даже припаркованной машины Натальи Юрьевны. Если бы она не окликнула ее приветственно, то и ее Лиз пропустила. Перед глазами проносился стремительно прошедший вечер в гостях у Марка, их первый, робкий поцелуй, перешедший в настоящую страсть, неловкий момент с Семёном. Наверняка скоро все соседи будут знать о «романе», и мама в первую очередь. Но Лиз было наплевать.

— Лизанька, как хорошо, что ты пришла! Мы с твоей мамой болтаем. Обсуждаем, стоит ли идти на фотосессию. — Улыбнулась Наталья Юрьевна, подмигнув ей. И поманила к себе предлагая сесть рядом.

— Конечно, стоит. Надо. — Бескомпромиссно ответила Лиз. Маму надо было встряхнуть, как котенка.

— Я тут Елене Демьяновне еще одну идейку подкинула. Ты не против послушать, Лизанька?

— Да, конечно. — Стащив одно сырное канапе с тарелки, ответила Лиз.

— Елена Демьяновна, раньше работала бухгалтером. Ты же в курсе? — Спросила Наталья Юрьевна.

— Конечно. До замужества. Там и встретились с папой… — Небрежно ответила Лиз. Вспоминая «историю любви». Влюбился, погулял, понял, что все, а уже поздно. Незапланированное «счастье» прикатило.

— Я предлагаю твоей маме пойти работать по специальности, а она трусит! Говорит, что многое забыла. Врушка!

— Это точно. Все она помнит. — Усмехнулась Лиз.

— Лиз!

— А что? — Продолжила ее дочурка. — Ты же все время ведешь статистику домашних расходов. И деньги за месяц еще получается оставлять. Мы обычно выходим в плюс. Все благодаря тебе.

— Вот-вот! Слушай свою дочь! — Подключилась Наталья Юрьевна. А то этот Козий Рог совсем растаял! Ничего и никого перед собой не замечает! Чтобы я ему не талдычила каждый божий день. Он даже контракты не читает! Просто у меня сложилось такое впечатление… Ошалел вообще! — Лиз слушала Наталью Юрьевну молча. Сама же она понимала, почему папа себя так ведет. Он сейчас просто сходит с ума от щенячьей влюбленности. Это сродни старому псу и молодой сучки, которая вертит задом перед носом, заманивая «малиной».

— Вы меня извините, но я сегодня немного устала. — Вставая, сказала Лиз. — Наверное, пойду, мне еще немного по предметам осталось, и спать. Завтра опять тяжелая неделя.

— Конечно, дорогая. — Кивнула мама, а Наталья Юрьевна одарила Лиз добродушной улыбкой.

Женщины еще долго сидели, внизу полоща кости всем «врагам» человечества. Но особый упор все же был направлен на главную козу. Виновницу этой печальной ситуации. Болота, в которое погрузилась семья Градовских.

— Я не хотела говорить об этом при Лизаньке. — Сказала гостья. А Елена лишь слушала свою новую подругу. Лишь Наталья Юрьевна стояла на их стороне. Многие, с кем Елена была знакома или перебежали к ее мужу или отмалчивались, потому что не знали, что сказать в этом случае. Да и лезть в проблемы семейные было некрасиво. Елена понимала всех, практически. Но многие показали свою мерзкую личину. Лишь школьные друзья остались на своем мести, и поддерживали женщину. Вот настоящая дружба, что познается в беде.