Измена. Дочь отца

— Идите куда шли. — И та медленно развернувшись, быстро засеменила прочь.

— Иди ка сюда. — Марк аккуратно убрал ее руку и осмотрел порез, а затем достал упаковки одинарных салфеток из KFC. — Вот вытри и прижимай, пока идем до машины.

— Какой машины?!

— Моей конечно! Я отвезу тебя домой, а может в травм пункт сначала?

— Домой!

— Что, больше сталкера не боишься? — Улыбнулся Марк.

7. Это был поцелуй

Машина выехала на подъездную дорогу, ведущую к коттеджному поселку. Все это время ни Лиз, ни Марк так и не обмолвились больше и словом. Чувствовалось неудобное напряжение, Лиз сжимала в руках перепачканный комок салфеток. Кровь удалось остановить, осталась только воспаленная полоска, пересекающая бровную дугу.

— Я… не хочу сейчас домой. — Наконец произнесла Лиз, ей было не по себе, страшно попасться маме на глаза. Она сразу начнет расспрашивать, что с ней произошло, а Лиз не из тех, кто бежит плакаться родителям. Да и проблем после не оберешься. Начнутся звонки папе, а Лиз видеть его не хотела. План, что она построила, разом сорвется. Превратится в прах земли.

— Зайдешь ко мне. — Бескомпромиссно ответил Марк. Машина завернула на одну из аллей, и мгновение спустя уже припарковывалась во дворе дома, отводные ворота медленно и бесшумно закрылись.

Не ожидала Лиз от себя такого, что напросится к Марку в дом уже на второй день. Но почему-то именно сегодня, перед тем как Тася заехала за ней, аккуратно сложила мужскую одежду в пакет и, положив в свою вместительную сумку, отправилась, как тогда думала развлекаться. Девушка так бы и стояла, переминаясь с ноги на ногу, прижимая кожаную сумку унисекс к груди, но Марк опять повторил трюк джентльменов и, подойдя к ней, галантно без слов помог снять пальто.

— Разувайся, и проходи на кухню. Я заварю кофе. — Сказал он, направляясь туда, но вдруг остановился и, обернувшись, добавил. — Обещаю, в этот раз я его не пережгу.

Лиз неуклюже опираясь о стену, сняла свои потертые временем и самые любимые кроссовки. И достав телефон из сумки, а заодно и пакет с вещами потелепалась за хозяином. Зайдя за угол и оказавшись в большой гостиной, совмещенной с кухней, Лиз с удивлением обнаружила на столе не кофе и закуски к нему, как обычно делают, когда встречают гостей, а большой чемоданчик с красным крестом. Аптечка стояла открытой, а Марк рылся в ней, то и дело, бурча под нос.

— Извел практически все, зараза! Ты уже здесь… Проходи и садись за стол. — Кивнул он в сторону стула. Лиз неуверенно прошла к месту экзекуции. Она с детства боялась врачей, всего, что с ними было связано. Слишком часто ее таскали по поликлиникам, доказывая каждый год тот факт, что она каким — то чудом не излечилась от своей болезни. Да и как? С их то медициной? Странно слышать от знающих людей «Ну что? В этом году меньше приступов? Ходить легче? Препараты привыкания не вызвали»? Вот реалии ее жизни. — О чем задумалась? Может голова кружится? — Тёплая рука коснулась ее лба и вывела из ступора.

— Нет… — Марк аккуратно подтолкнул девушку к стулу и посадил Лиз. В глаза непривычно ярко бил свет от лампы. Вчера он был приглушенного оттенка. Видимо стоял регулятор яркости. — Словно в мед кабинете… — Прошептала она так тихо, чтобы ее не услышали.

— Давай ка помоги мне. — Сказал Марк, подходя ближе. В руках он держал пинцет с ватным тампоном и перекись водорода. — Откинь голову повыше. — Деваться было некуда, и Лиз подчинилась просьбе «доктора стрэнджа». Он аккуратно снял запекшуюся вокруг ранки корочку, что все время чесалась и, отложив инструменты, начал вновь рыться в сумке. Лиз уже хотела, была встать, но ее становили. — Еще не все. — Порывшись еще немного в аптечке, он торжественно вытащил тонкие пластыри, и, отделив парочку начал аккуратно приклеивать на рану. Марк наклонился так близко, что Лиз чувствовала его горячее дыхание на своем лице. Она почувствовала, как на нее накатывает, и позора не избежать. Лиз вцепилась двумя руками в стул, чтобы не упасть, куда — ни будь. И тут это случилось. Ее весело дернуло, но приступ решил жестоко подшутить над девушкой, и она вместе со стулом полетела вниз, с широко распахнутыми глазами от страха. — Осторожно! — Ее голову подхватили буквально в нескольких сантиметрах от кафеля, тело соскользнуло со злополучного стула, и распласталась там же. Над ней навис Марк, а самое ужасное было в том,… Их губы соприкоснулись! И это ее первый поцелуй с мужчиной за всю сознательную жизнь?! Родственники не считаются. Они оба долго смотрели друг на друга, Марк похоже не спешил отлипать от своей «жертвы». А он удобно устроился! Сосед, западающий на странных особ. Что за отклонение от нормы?!

— Будьте добры, Марк Миронович… Перестаньте меня лобызать! — Собравшись с духом, прошипела Лиз сквозь их слипшиеся губы. Но его глаза, как то странно блеснули на фоне отблесков света. — Быстро! — это уже был тон бабушки Лиз, и он сработал. Марк отодвинулся и помог ей встать.

— Кофе? — Виновато спросил он.

— Нет. Спасибо за заботу, но мне пора домой. Ох, и кстати. Вот, возьмите, я вам искренне благодарна. — Лиз всучила Марку пакет и быстро, насколько могла, пошла собираться. Она еще отходила, от чертова «прилива бодрости».

— Давай провожу тебя до дома. — В голосе хозяина чувствовалось беспокойство.

— Не стоит. Уж сама, как — ни будь через дорогу перейду. — И Лиз громко хлопнула дверью перед носом хозяина.

— Твою мать, что на меня нашло?! — Ругался сам на себя Марк, скидывая все, что доставал ранее в аптечку. Даже не смотря, как он это делает, а Марк любил последовательность и аккуратность во всем. — Черт! — У него перед глазами до сих пор стояла картина прямого падения. Он знал, что эпилептиков может напугать все, что угодно, но даже не подумал о том, что перешел границы своей навязчивой заботой. Но он не мог иначе. Его взбесила та баба! Да кто она такая, чтобы набрасывается на человека ни за что ни про что?! На любого. Темная женщина с дремучим миром в башке вместо серого вещества. Он обязательно узнает, кто это был. И почему Лиз так спокойно с ней разговаривала? Неужели знакомая?! Нет. Тут что то иное. Ее взгляд был холоден, Марк даже издалека мог заметить это. Ни один мускул на лице не дрогнул, тогда, как дамочка явно была не в себе. И как Лиз позволяла с собой так говорить? Намеренно выводила. Смысл тогда отказывается от элементарного вызова полиции? Нет, Градовская явно что-то замышляет. А может.… Это и есть та Орлова!

— Эй, братуха, чего застыл как истукан? — Марк не заметил, как в дом зашел младший брат, Семен. Он же должен был приехать в воскресенье?! У Лиз точно чуйка сродни собачей…. Семка повел носом, и расплылся в широкой улыбке. — Ну наконец-то. — Промурлыкал засранец. — Завел, таки женщину! Вот чем ты теперь занимаешься, когда меня нет?!

— Заткнулся бы.

— А пахнет вкусно. Познакомишь? — Не отставал брат.

— Нет.

— Зануда ты. — Проходя мимо него и распахнув холодильник, ответил Сема. — И ни фига не ешь дома. Только кофе накачиваешься. Где моя салями? И сыр… Я же подписал, чтобы ты не хомячел! — Парень с грохотом захлопнул холодильник, зло взглянул на брата, и направился наверх.

— Долбаный пубертат… Когда он угомониться?…

Лиз забежала домой, словно ошпаренная кошка, она ещё чувствовала на своих губах его дыхание и невесомое прикосновение. Сердце выпрыгивало из груди, а в низу живота все замерло, похолодело, лишь иногда трепыхаясь. Напоминая о существование органов, но это было, что-то иное. Лиз никогда ранее такого не испытывала. И все из-за него! Зачем она подпустила Марка так близко? Затем позволила обжечь ее? Сотни раз зачем.

— Не понимаю… Я, не понимаю! — Прижав ладонь ко рту, вскрикнула Лиз, что бы, не побеспокоить маму. — Что со мной? Какого черта со мной происходит?… Это не правильно…

Обернувшись, она увидела, как в соседнем доме зажегся свет той самой комнаты. Фигура Марка стояла у окна и всматривалась в ее комнату. Хоть свет был приглушенным, Лиз решила задернуть шторы. И чтобы отвлечься взяла в руки сотовый. Тася закидала ее сообщениями, где та пропадала, и что ей пришлось выдержать без нее.