Страница 9 из 22
– Ладно, беги за гарнитуром, пока супруга твою карту не обезжирила вконец, – и первый направился к выходу из кабинета. Подойдя к двери, взял шапку Охлестина. Взглянул внутрь, словно проверяя, не его ли. Потом снял свой пуховик, висевший рядом, и передал шапку Валере:
– Куда покупать поедешь?
– В Мебель Сити сначала, на Горького.
Глава 5
Дождавшись выезда машины с четой Охлестиных со служебной стоянки, Бадрам выскочил на улицу и почти бегом помчался в отдел ФСБ, находящийся по соседству. В кабинете его уже ждали приехавшие с ним сотрудники из состава первой оперативной группы, созданной приказом директора ФСБ для проверки и разработки пограничника. Несмотря на то, что фигурант сам был офицером ФСБ, а возможная вербовка осуществлялась вроде как спецслужбами соседней страны, вести дело поручили ЦРУшному отделу полковника Кадяева. Основным доводом такого решения являлось наличие обоснованных подозрений о причастности к вербовке резидента ЦРУ в Киеве Джеймса Хоупа. Именно его агент – Бронников, он же Сёма, вероятно, привёз из Владивостока ту самую пресловутую перфоленту, послужившую основным средством давления на Охлестина. А так как дело оперативного учёта в отношении Сёмы в отделе вёл Бадрам, то непосредственным исполнителем и координатором проверки американской версии назначили тоже его. Безусловно, на 31 декабря никаких прямых доказательств, подтверждающих рассказ пограничника о факте и обстоятельствах его вербовки, не было. Вместе с тем, слова фигуранта косвенно подтверждались логикой предшествующих событий и результатами первичных оперативно-розыскных и следственных мероприятий.
– Так, парни, вроде есть выход связного, – Андрей почти ворвался в кабинет. Обратился к одному из офицеров:
– Лёх, позвони семёре11, срочно. Пусть мне сводки наружного наблюдения за вчерашний день быстро занесут. Если не готовы, то весь материал в первичном виде. Скажи им, с данной минуты особое внимание всем контактам, даже мимолётным. Передай, Лерик поехал в мебельный на улице Горького. Потом, возможно, по другим магазинам. Самый плотный контроль, но очень аккуратно! И скинь на комп мне записи по его кабинету и квартире за вчера и сегодня.
Бадрам тяжело вздохнул пару раз и сел за стол:
– И ещё, Лёх. Вместо меня поедешь на продолжение осмотра со следственной группой. Я предупредил уже старшего следака. Мне нужно здесь сегодня поработать. Они через двадцать минут уже отъезжают, поэтому поторопись. Там… слушай меня! – Андрей чуть повысил голос, видя как опер уже схватил телефонную трубку. – Там, кроме всего прочего, ещё раз хорошо осмотрите место, где на Охлестина напали. Понял? Лично, в радиусе метров двадцать, всё прошерсти. И будь осторожней, слушай больших дядь в броне. Под ноги смотри.
– Что-то конкретное ищем, или как всегда, то – не знаю что? – уточнил молодой опер, уже взведённый в боевой режим напором старшего товарища.
– То – не знаю что… и плюс к этому, шапку… шапку-ушанку. Вон такую, как та, – Бадрам пальцем показал на вешалку у двери.
Валера зашёл в парфюмерный магазин, но увидел супругу только после второго обхода стеллажа с благоухающими флаконами, стоящего в центре салона. Наталья появилась из соседнего зала, который делили между собой маленькое кафе и какой-то офис в американском стиле, где сотрудники сидят в общем помещении.
– Пойдём, – жена взяла мужа под локоть и повела к стеллажу. – Вот, всего-то четыре триста.
Она открыла флакон и помахала им в воздухе. Валера принюхался, театрально прикрыв глаза, словно получал несказанное наслаждение от аромата:
– Ну… на конский навоз не походит, ммм… чувствуется лёгкий аромат прелых листьев андалузского тиса…
– Ну, Лер, не паясничай, – девушка улыбнулась, но не поддержала игривого настроя партнёра. – Нравится? Твои тоже замечательные, но я ими буду на работе пользоваться. А этими для всякого там романтИ́ка, рЭсторана, дЭскотЭки…, – продолжила Наташа, зачем-то коверкая последние слова на кавказкий манер. И не дожидаясь ответа, направилась вместе с духами к кассе. Там она вернула банковскую карту мужу, недвусмысленно показав глазами на терминал оплаты.
– Кстати, я почти уложился меньше чем в десять минут, – уже в машине ехидно заметил Валера.
– Ну, во-первых почти, во-вторых, это я тебе помогла отпроситься у начальника, в-третьих, ты кавалер, мог бы девушку и просто так побаловать, и в-четвёртых… почему-то у меня ощущение, что ты всё равно накосячил.
– В чём это? – искренне недоумевая поинтересовался Валерий.
Наталья достала из сумочки проспект, рекламирующий скидку на турпутевку в Таиланд. Похожую на ту, что накануне Охлестин нашёл на своём стуле в кафе:
– Ты вчера такую же принёс, – Наталья, холодно глядя вперёд, положила рекламку на колени мужу.
– Ты… что, лазила у меня по карманам?
Женщина резко повернулась, на лице застыла надменная улыбка с прищуром подозрительности. Взгляды встретились:
– А чего ты так занервничал? – спокойно произнесла она. – Значит, есть причина. – Презрительно отвернувшись от мужа, резюмировала сама себе Наталья.
Валера впал в ступор от неожиданного поворота. Наташа была странно спокойна, словно в её голове наконец-то сложился какой-то пазл.
– Запомни раз и на всегда. Я никогда не лажу по карманам и телефонам. Ты был пьян, когда пришёл. Кстати, пил явно хороший коньяк. Листовка выпала. Я её тебе назад в карман положила, – и после паузы, – Андрей, остановите, пожалуйста.
Водитель испугано глядел в салонное зеркало попеременно то на Наталью, то на Валерия, не понимая, как ему поступить.
– Андрюх, останови на минуту, – Валера старался держать себя в руках. Машина припарковалась у обочины:
– Нат, давай выйдем.
Валера первым выскочил из УАЗика и оббежав вокруг, успел взять жену под локоть, не дав ей возможности отойти от машины.
– Наташ, подожди. Объясни, что за капризы с утра, что происходит?
– А ты где был вчера?
– Я же говорил тебе, с друзьями встречался в кафе. С танкистами, что спасли меня.
– С танкистами? Французский «Камю» пили? Валера, ты, наверное, забыл, что я фармаколог, и в отличие от тебя, кроме конского говна и вонючих портянок ощущаю и помню тысячи различных запахов! В том числе и запах лжи! Твоей лжи!
– Какой лжи!? – Валера уже говорил на повышенных тонах. – Ну да, коньяк пили. Ребята принесли, что здесь такого? Водку выпили, достали коньяк.
– Дай мне рекламку, – Наталья требовательно протянула руку. Охлестин отдал листок.
– Не эту! – тоже перейдя на полукрик, рявкнула жена. – Твою, вчерашнюю!
Валера, было, полез в карман, но вспомнил, что отдал листовку Бадраму.
– Да я хрен знаю, где она. Выкинул, наверное, уже, или потерял. Это в кафе рекламки раздавали, вот я и сунул с собой, пьяный же был… Нат, ты чего к ней прицепилась? В чём дело-то, объясни, я не понимаю?!
Наталья не моргая смотрела на мужа. Утреннее солнце светило прямо в лицо, и от этого цвет ее глаз стал невероятно глубоким, лазурево-синим, почти васильковым. Валера никогда не видел таких прекрасных глаз… на щеках блестели слезы.
– Наташ, ты что? – паника начала охватывать молодого мужчину. Паника от непонимания ситуации и какого-то сюрреализма всего происходящего.
Девушка опустила голову, и развернувшись пошла прочь. Валера в два прыжка догнал жену, взял её под локоть и как можно ласковее попытался продолжить диалог:
– Мы же помнишь, когда ещё только знакомы были, договаривались всегда говорить открыто друг с другом. Если возникают какие-то вопросы, то не ждать, что другой догадается о проблеме, а прямо всё рассказать. Наташ, что случилось? Ладно, коньяк я тебе честно объяснил. Хочешь прям сейчас поедем к Пахе, с кем я пил, он тебе подтвердит. Да и ребята подтвердят, что они коньяк принесли. Но, что в рекламках-то не так? Откуда ты, кстати, ее взяла?
11
Седьмая служба, оперативно-поисковая.