Страница 22 из 45
Самослав вел войско лично. Для людей той эпохи вождь был талисманом, живым воплощением богов, и частенько без него воины роптали, не желая идти в бой. Только железная дисциплина, хорошая оплата и одержанные победы понемногу ломали старинные обычаи, а князь мог заняться своими заботами, благо их было предостаточно. Но вот сегодня он вел войско сам. Новобранцы должны были ощутить ту связь с богами, которую дает князь в битве. Позволить воинам потерять это ощущение Самослав просто не мог.
Зима была на редкость суровой, теперь лед будет стоять еще долго, чуть ли не до конца апреля. Само все никак не мог привыкнуть к этому климату. Зимы были длиннее и гораздо холоднее, чем было в его прошлой жизни, а лето оказалось прохладным и сухим. Не от хорошей жизни лезли на юг словенские племена. Они хотели поселиться там, где растет не только просо и ячмень.
Как и предполагал князь, авары больше за Дунай не совались. Им пришлось проглотить немыслимую наглость новгородского князька, сделав вид, что ничего не происходит. А пока словацкие жупы валили деревья, из которых сложат острог на четыре башни, точь-в-точь такой, как стоит в столице. По весне в тех землях станет гарнизон из пяти сотен человек, и будет обустраиваться надолго. Построят казармы, конюшни, склады… План нового города был уже готов, и вскоре туда пойдет землемер, который и разобьет на участки территорию будущей Братиславы.
К землям ляхов подошли через три недели, когда к войску присоединились четыре турмы мораванских всадников. Тяжелую конницу не брали, ни к чему это было. Двух сотен конных стрелков для такого похода вполне достаточно.
— Тихо впереди? — спросил у Арата князь.
— Тихо, — кивнул тот. — Места глухие, роды слабые. Если и соберутся на войну, то небыстро. Это же ляхи! Тут каждый владыка себя ромейским императором почитает. Договориться между собой не могут, тут же ругаются из-за мелочи какой-нибудь.
Неделей спустя почти две тысячи ляхов стояли на поле, выставив перед собой копья. На удивление, несколько родов все-таки решили дать бой. Сдаваться они не собирались, как не собирались никому платить дань. Они были люди вольные и гордые. Самослав даже обрадовался. Все не гоняться за ними по глубокому снегу в лесной глухомани. Да у них и выбора особого не было, откровенно говоря, нужно было драться. Наступающее войско пожжет дома и разграбит все припасы, а на улице все еще зима. Голеншичи были не только отважны, но и весьма далеки от текущих реалий. Новости сюда доходили очень плохо. Бедные земли, бедные люди… Только люди эти сидели прямо на том месте, где брала свое начало могучая река Одра, которая несла свои воды к Восточному морю[21]. Ее устье впадало в Поморскую бухту, защищенную от морских штормов. А милях в сорока на восток были истоки Вислы, по которой можно было добраться прямо к Янтарному берегу, где жили племена поморян и пруссов. Янтарь весьма ценился и в Константинополе, и в Персии, и даже в Индии и Аравии, куда попадал по бесконечным караванным тропам. И это ресурс Самослав намеревался забрать себе. Как впрочем, и эти земли, которые в его время назывались Силезией, и были безумно богаты углем, железом, медью, свинцом, золотом и цинком. В здешних землях были даже залежи урана, и отдавать их кому бы то ни было Самослав не собирался.
А вот ляхи всего этого не знали, и теперь с удивлением разглядывали ровные ряды ратников в одинаковой одежде, прикрытых здоровенными щитами. Кавалерия пряталась в лесу. Князь не спешил показывать все свое войско. А то вдруг посчитают, что пришли авары и разбегутся? Авар в словенских землях боялись до икоты.
К ляхам гонцом из княжеской свиты поскакал Бранко. В его руке трепыхалась на ветру белая тряпка. Голеншичи, вооруженные дротиками, охотничьими луками и копьями, с изумлением смотрели на богатый доспех, меч, изукрашенный серебром и диковинную одежду. Многие вздыхали завистливо.
— Князь Самослав предлагает вам под свою руку пойти. Опустите копья, встретьте его как гостя и принесите клятву верности. Тогда останетесь живы.
— Мы дани даже обрам не даем, — сплюнул один из владык голеншичей. — А князя твоего знать не знаем. Наша это земля.
— Смотри, лях, я тебя предупреждал, — спокойно сказал гонец.
— Убирайся отсюда, пес, — побагровел владыка. — Убирайся! А то…
— А то что? — презрительно спросил Бранко.
Ответом ему был дротик, кость наконечника которого бессильно сломалась о нагрудную пластину панциря. Гонец расхохотался, и повернул коня.
— Ты первый эту войну начал, лях! — крикнул он. — Это ты в свою землю беду принес. Кровью умоетесь, песьи дети!
На том конце поля раздалась резкая команда:
— Щиты на руку! Копья опустить! Лучники — залп!
Щиты, стоявшие у левой ноги воинов, перекочевали на руку, а копья первого ряда опустились вниз. Строй двинулся вперед, а ляхи бросили дротики в наступающую пехоту. Щиты поднялись вверх, и по ним забарабанили наконечники, ломаясь о крепкое дерево или, если были железные, пробивали их насквозь. Залп повторился, а те, у кого щит пришел в негодность, ушли в задний ряд, чтобы обломить впившееся древко. В ответ в голенщичей густо полетели стрелы, раня и убивая бездоспешных воинов. На все это ушли считанные секунды, ведь на ряды княжеской пехоты молча шел копейный строй ляхов, который с хрустом столкнулся с новгородским войском.
— Держать строй! — орали десятники. — Держать! Копьем бей, как учили!
Строй княжеской пехоты стоял крепко, а Самослав спокойно смотрел на всё это действо, переговариваясь с Деметрием и Аратом.
— Не пора всадников выпускать, княже? — нервно спросил Арат, когда строй молодняка опасно прогнулся в центре.
— Не пора, — отрезал Деметрий. — Если они это мясо не перебьют, как они с аварами воевать будут?
— Согласен, — кивнул князь. — Парням учиться надо. Твои добивать будут и полон вязать. Должен же я с вами расплатиться за аварский поход.
— Ну, добро, княже, — пожал плечами Арат. — Тебе виднее.
Поле было истоптано многими сотнями ног, и воины явно начали уставать. Раздался сигнал барабана, а сотники заорали.
— Замена на счет три! Раз!
Второй ряд приготовился.
— Два!
Второй ряд закрыл щитом первый ряд.
— Три!
Второй ряд занял свой место и начал со свежими силами теснить уставших ляхов. Воины первого ряда боком поползли назад.
— Гляди-ка, получилось, — с веселым удивлением отметил князь. — Хорошо с этой командой придумали. Все равно, Mutare (замена — лат.) никто не понимает.
— Выдыхаются ляхи, ваша светлость, — сказал Деметрий минут через двадцать, когда уже билась третья линия воинов. — Арат, пусть твои арканы готовят. И помните, там по полю ваши деньги бегут. Сильно зверствовать не нужно.
— Понял, — кивнул тот и поскакал в лес, где стояла в резерве конница.
А на поле голеншичи понемногу откатывались назад, устилая поле телами погибших и раненых. Первый запал прошел, и вместо ярости накатилась усталость. Они не умели отдыхать во время боя, а потому толкались и мешали друг другу, пытаясь пробиться за стену щитов. Строй ляхов дрогнул и покатился назад, а когда из лесу выскочили конники, голеншичи побежали со всех ног. Их окружили дугой, выбивая стрелами самых горячих.
— Копья бросай! — орали ляхам. — Руки в гору! Князь всем жизнь дает!
Кое-кто не слушал и в запале бросался на всадников, но падал, сраженный стрелой. Остальные, сплюнув, бросали копья и садились на снег, покорно подставляя руки под веревки.
— Главных сюда тащите! — сказал Самослав охране. Вскоре перед ним стояли все уцелевшие воины, у которых было дорогое оружие или доспех.
— Владыки родов есть тут? — спросил князь. Таковых оказалось четверо, в том числе и тот, кого угрожал убить Бранко, который стоял рядом и с любопытством поглядывал на ляха. Повоевать ему сегодня не удалось.
— Я на вас зла не держу, почтенные, — спокойно сказал Самослав. — Я пришел эти земли под себя забрать, и я их заберу. У вас выбор есть — под мою руку пойти, умереть прямо сейчас или рабом стать. Выбирайте.