Страница 27 из 98
– Напомните мне проверить вашу повязку, но там уже все должно пройти, он вошел не слишком глубоко, – краем глаза осматривая открытую шею девушки, Микалис с такого расстояния мало что мог определить, но рана особо ее не беспокоила, даже не чесалась. Бинт укрывал кожу от холодного ветра, Миаленика даже не подумала скрыть его шарфом или воротником. Прежде серьезных ран или царапин дочь герцога не получала нигде, да и вообще не сталкивалась с этим. Сейчас шрам сбоку будет напоминать ей о брате, первый шрам в ее короткой жизни.
На ночлег процессия остановилась рано, солнце только скрылось за стеной, а карета уже замерла. Солдаты съехали с дороги и принялись разбивать лагерь вплотную к стене. Палатка со знаками различия герцога Кленского выбивалась из общего цветового ансамбля. С радостью спрыгнув с лошади, девушка размяла затекшие ноги и потянулась. Наблюдая за тем, как работали солдаты, ей стало немного не по себе просто стоять и бездельничать. Однако ужином и разведением костра они так же занялись сами. Из багажа достали доски, из которых сложили лавочки и подобие стола.
Выбравшийся наконец из кареты Андраник уперся руками в поясницу и выгнулся вперед. Встряхнув головой, он осмотрелся и улыбнулся девушке самой радушной улыбкой, один его вид мог вызвать восхищение у любой представительницы прекрасного пола, но только не у Миаленики. В темноте глаза мужчины принимали не красный, а бордовый цвет, придавая ему еще большее очарование. У дочери герцога один вид этого человека вызывал отвращение. Грудь тут же снова ощущала прикосновение его пальца, а волосы на затылке вставали дыбом. Осмотревшись по сторонам в поисках Микалиса, она нашла его возле пытавшегося развести огонь солдата, в то время, как остальные вбивали колышки в землю, и привязывали за них лошадей. Палатки расположились чуть в стороне от общего места ужина, на всех их не хватит, но кто-то из солдат ночью остается на стреме. В карету спать брат короля, скорее всего никого не пустит, разве что сам устроится там. На ужин был салат из свежих овощей, заботливо порезанный на кухне крепости и упакованный в дорогу, жареные кролики и солдаты откупорили пару бутылок вина. К их удивлению, Андраник к алкоголю не притронулся, весь вечер сидя напротив Миаленики и наблюдая за ней своими внимательными, пожирающими глазами.
Теперь Флор понимал, чего так опасалась девушка. Мужчина действительно был похож на злого хищника, готовящегося к прыжку на приглянувшуюся ему жертву. Его взгляд не упускал ни одного движения Мии, и разве что не блестел в темноте. Поскорее закончив с едой и попрощавшись со всеми, лидерша совета скрылась под пологом палатки, надеясь, что никто ее не побеспокоит теперь. Стояла кромешная тьма, если на улице пламя от костра еще что-то освещало, то здесь нет. Первые несколько часов сон к ней не шел. После кровати земля и одеяла казались твердыми, а подобие подушки жутко неудобным. Снаружи солдаты обсуждали достоинства и недостатки новых доспехов, но голосов Андраника или Микалиса она не слышала. Прошло не мало времени, прежде, чем мужчины наговорились, судя по звукам, затоптали костер и сами отправились спать, выставив часовых. Неожиданно возле ее палатки послышались шаги, кто-то остановился прямо перед входом, но из-за темноты даже силуэта человека разглядеть не удалось.
Миаленика замерла, натянув одеяло чуть ли не до носа. Неужели Андраник наглый настолько, что полезет к ней в палатку, пока все спят, а караульные и слова ему не скажут по этому поводу? Слабый огонек света вдруг загорелся примерно в районе груди фигуры. Руки девушки непроизвольно затряслись, крепче сжимая край одеяла.
– Миаленика, вы спите? – фраза была сказана шепотом, голос не принадлежал ни Флору, ни Андранику, что еще больше удивило ее. Полог палатки чуть приоткрылся, и внутрь полил свет от масляной лампы. Поморщившись, она отвернулась и прикрыла глаза. Рассмотреть лицо ночного гостя все равно не удастся.
– Пытаюсь, вот только сперва кто-то слишком громко разговаривает, а теперь вот еще лампой мне в лицо тыкает, – недовольно пробормотала Миа, уже постепенно привыкнув к свету и начиная видеть очертания доспехов и эфес меча в виде кленового листа. «Кленовый лист, какого черта он здесь делает?» – тут же пронеслась мысль в голове, и лидерша совета резко села, по прежнему прижимая к груди край одеяла. Только сейчас она посмотрела на лицо мужчины, но оно не было ей знакомо. Не мудрено, ведь всех подданных дочь герцога за всю жизнь ни разу не видела, лишь некоторых, самых приближенных отцу.
– Прошу прощения, я не был уверен, что смогу сделать это завтра, и надеялся, что вы еще не спите. Позвольте мне войти? – мужчина все еще неуверенно мялся по ту сторону полога палатки. Сделав приглашающий жест, Миаленика не боялась его, сама не знала почему. Наверно все же символ ее рода позволил спокойно отнестись к ночному визиту одного из солдат. Присмотревшись, она поняла, что человеку уже за сорок, на щеке тянулся жуткий шрам, сразу не бросившийся в глаза, так как лицо оставалось в тени до последней минуты. В течении дня на сопровождающих всадников девушка особо не смотрела, за исключением того, кто ехал впереди.
Оказавшись внутри палатки, солдат с трудом поместился в ее свободной части, поджав под себя ноги. Во второй руке у него был какой-то сверток, поставив лампу между собой и дочерью герцога, он принялся его разворачивать.
– Еще раз прошу прощения за столь поздний визит, но когда мне сообщили, что я буду сопровождать вас в замок совета именно в этот промежуток дней, то я счел просто необходимым приготовить вам подарок, – на его немного жутковатом лице появилась едва заметная улыбка. Видимо шрам стягивал кожу и не давал мужчине улыбаться шире, ну или может он сам не хотел этого. В свертке оказалась книжка, совсем маленькая и тоненькая, в кожаной обложке, одна из самых дешевых. Протянув ее Миаленике, он замер в ожидании, словно опасаясь, что она не примет подарка. Осторожно протянув руку, Миа взяла книжку и всмотрелась в нее, рисунок сделан обычной черной краской и представлял собой карту земель ее отца, почти одну третью часть Апатии.
– Но…– и тут она вспомнила. Совершенно потеряв счет времени и дней, девушка сама того не подозревая забыла о своем дне рожденья. Подняв глаза на солдата, она была настолько поражена, но не подарком, а тем, что он помнит об этом. Мужчина понял ее замешательство и виновато почесал затылок.
– Полночь уже наступила, так что думаю, стоит поздравить вас с пятнадцатилетием. Я почти всю жизнь прослужил в замке вашего отца, и помню каждый праздник, что он закатывал на дни рождения своей семьи. Каждую дату, мы всем отрядом всегда готовились к ним с особенным вниманием. На стене я служу всего полтора года, и здесь не хватает той атмосферы. Соболезную вашей утрате, – склонив голову, признался солдат. В глазах Миаленики отражался огонь от лампы, она смотрела на человека, который был на каждом ее дне рождения, но она ни разу его не видела и не помнила. До побега дочь герцога не обращала внимания на окружавших ее людей, не слушала учителей, ну разве что краем уха.
– Спасибо, я правда тронута вашим вниманием. Но ведь я отказалась от титула, всего наследства, вы не обязаны, – изучая первую страницу книги, девушка отметила про себя, что никогда не интересовалась сказками, сказаниями и легендами своего края, а здесь как раз были собраны именно они. Выражение же лица собеседника стало таким, словно он искренне и всем сердцем любил ее.
– Вы дочь Эдварда Кленского, которому я присягал, его плоть и кровь, есть у вас титул или нет, это не имеет значения. Для меня было бы большой честью служить вам, если представиться такая возможность, – склонив голову, мужчина незаметно начал ерзать, ноги затекли, он с трудом помещался в палатке. Подняв на него глаза, Миаленика не знала, как еще выразить то, что она чувствовала сейчас.
– Благодарю вас…– девушка запнулась в очередной раз, солдат не представился, и она не знала его имени, он же помнил о ее дне рождения. Если бы не темнота вокруг, то мужчина увидел бы, как покраснели щеки собеседницы, от стыда и неловкости.