Страница 19 из 98
– Я люблю заключать сделки с людьми. Особенно если мне это ничего не стоит. Он ожил, Хенорп жаловался, что ритуал исполнен крайне криво, перепутаны пропорции и символы, в общем, делал полный дилетант, но он его все же воскресил. Нравиться ему этот парень, много душ приносит. Да, вот это тебе пригодится, если собираешься за ним гоняться, – неожиданный порыв ветра впечатал Венториэля в подоконник и парень спиной ощутил холод стекла. Создавалось впечатление, словно кто-то вдавил ладонь ему в лоб, причем настолько ледяную, что все волоски на теле встали дыбом. Неожиданно разум лидера совета просветлел. Не выполнить свою часть сделки с богом он просто не сможет, а на что конкретно он подписался?
«Ты же понимаешь, что я могу даже со временем не ответить на ее чувства и тем самым сделать еще хуже? Никто не может гарантировать, что я полюблю ее» – пронеслось у него в голове, тем временем поток ветра прекратился, на улице становилось все светлее, и власть Алиста потихоньку отступала.
– Теперь Виктор не сможет засечь тебя даром, для него ты будешь просто черным пятном. Воскрешение происходило вблизи стены, в городе по ту сторону, это я точно могу сказать, но где они сейчас, мне не известно. А значит, они в Апатии. Поверь мне, ты уже очарован ею, меня не проведешь, – с этими словами холод вокруг него растворился, ощущение чьего-то присутствия пропало, бог покинул комнату и позволил Венториэлю вздохнуть спокойно. Насколько это можно после заключения сделки с высшими силами. Ну хоть за что-то спасибо. Виктор здесь, у стены, по крайней мере, был ночью, а значит, далеко уйти не мог. Следует поторопиться и нагнать его. Неожиданный женский крик из соседней комнаты отвлек внимание парня, вспомнив, кто по ту сторону стены и что он пообещал богу тьмы, лидер совета чертыхнулся и бросился туда сломя голову.
***
Проснулась она от неприятного ощущения по всей голове. Мокрая от слез подушка и носовой платок валялись тут же, спала девушка на голом матрасе, но испытываемое ощущение неудобством не было. Открыв глаза, она осмотрела комнату, ничего странного или необычного, все на своих местах. Место ранения от дротика чесалось, но наложенная повязка мешала, да и не стоило оно того. Оторвав голову от кровати и нащупав бинт на шее, Миаленика зевнула. Естественно она не выспалась, ведь первую половину ночи провалялась без сознания, и за сон это не считается, а вторую проревела. Может часа два назад отключилась от усталости. Проведя рукой по волосам от самых кончиков, дочь герцога замерла в оцепенении. Там, где они обычно заканчивались, сегодня ее волосы продолжались, и пальцы никак не могли нащупать их конец.
Вскочив с кровати и упав на колени от того, что ноги пока плохо слушались, Миа подползла к зеркалу и уставилась на отражение. Предрассветная серость освещала лучше свечей, которые никто так и не удосужился зажечь в комнате. Из зеркала на нее смотрела девушка, в которой Миаленика с легкостью узнавала саму себя, за исключением ее волос. Изучая руками шевелюру, девушка почувствовала, что похолодела, кожа стала бледной, а глаза испуганными. Если прежде волосы доставали ей примерно до середины спины, то сейчас спускались куда ниже, примерно до колен, так что сейчас они волочились по полу. Не придумав ничего лучше, дочь герцога закричала, не от ужаса, а от страха. Это могло означать лишь одно, она теперь лидер совета, ничего не знающая про этот самый совет! Даже не принесшая клятвы! Куда вообще боги смотрят? Поняв, что крик тут не поможет, и ничего не исправит, девушка встала на ноги, и выпрямилась.
Двери распахнулись с такой силой, словно их выбили, но благо не ударились об стены, что вызовет еще больше шума. В помещение вошел Венториэль, как был без плаща с самого пробуждения. Выражение его лица не поддавалось описанию, это была смесь замешательства, удивления и страха. Длинные каштановые волосы Миаленики струились вдоль ее тела чуть ли не до колен. Сама девушка уже не кричала, а просто стояла перед зеркалом и смотрела на себя, неуверенно прикасаясь к прическе.
– Джорах или Аполинария? – неуверенным, дрожащим голосом спросила Миа, когда гость подошел ближе и застыл, осматривая ее сверху вниз. Отрицательно покачав головой и тяжело вздохнув, лидер совета сам не знал, кто из его товарищей лишился жизни на рассвете. Блондин выехал в столицу с Алерией, сейчас они на полпути в Лекинст, могло ли так случиться, что самозванка убила его и обрела заслуженную свободу в целом? Или же Виктору не понравилось быть рабом Аполи, и он воскреснув, сразу освободился от ее власти? Оба варианта казалось имели место быть.
– Я не знаю. Виктора воскресили здесь, в этом городе, совсем недавно, хотя солдаты уверяли меня, что обыскали все и никаких следов не нашли. Я еще успею найти его, если поспешу. У вас же теперь нет выбора, – проговорил он, прокручивая в голове разговор с богом. Возможно, он и сможет влюбиться в Миаленику, она восхищала его выдержкой и храбростью, пока ничего отталкивающего в ней самой нет. Вот только их пути все равно сейчас разойдутся, иначе толку от сведений Алиста про предателя нет никакого.
– Что вы имеете в виду? – поинтересовалась дочь герцога, оторвавшись от зеркала и уделив все внимание лидеру совета. Сглотнув ком в горле, он вспомнил еще и их разговор. Как вообще она отнесется ко всему этому?
– Вы лидер совета, это пожизненно или до изгнания, что равносильно смерти, так как вам тогда вырежут глаза. Сейчас вам просто необходимо явиться в замок, принести клятву и пройти посвящение, чтобы понимать всю ответственность, что легла на ваши плечи. Мы должны спасти совет, замок за стеной последний, Виктор явиться туда, в любом случае, а я должен ему помешать. Ваша задача приготовить их к его приходу, – честно сказал он то, что думал в этот момент. Все три замка пали не потому, что не знали о предателе, они были не готовы. Мало кто умел даже защищаться с помощью кинжалов, пусть это и форменное оружие членов совета. Рукопашному бою людей не обучали. У крепости в горах были бы шансы, пока способность Виктора не работала, но никто не ожидал, что он выберется из-за решетки.
– А что если я не хочу им быть? Что если такая судьба меня не устраивает, и я пойду по стопам своего брата? Мне сказали, что люди с каре-зелеными глазами могут как вступить в совет, так и уйти из него, почему это не распространяется на лидеров? Может это не то, чего я хочу? – заупрямилась она. Честно говоря, ночью, рыдая, девушка все чаще приходила к мысли, что ей надо бежать. Стать частью ордена она хотела ради Венториэля, а получив от него своеобразный ответ на свои чувства, поняла, что без него ей это не нужно. Каре-зеленые глаза, полные не решимости поднялись на его лицо. Пусть момент не такой красивый, как хотелось бы, но лучшего сейчас лидер совета не мог придумать. Подойдя ближе и встав почти в плотную к Мии, парень провел пальцем по ее волосам и убрав их за ухо, едва коснулся щеки.
– Вы сделаете то, о чем я прошу, Миаленика, вы теперь лидер совета, и на ваши плечи ложится не маленькая ответственность за его судьбу. Я верю в вас и в ваши силы. И я вернусь к вам в замок, когда все закончиться, пожалуйста, дождитесь меня там. Вы все так же доверяете мне, как и до встречи здесь? – сейчас голос Венториэля источал уверенность, он знал, что говорит и на что идет. За время его отсутствия в замке многое может случиться, и не факт, что по возвращению, четырнадцатилетняя девушка все еще будет в него влюблена. Со своими чувствами, если те и появятся, он как-нибудь справиться. Ноги Миаленики с трудом не подкашивались. Она смотрела в зеленые глаза собеседника и была готова разрыдаться. Вот он, так близко и одновременно так далеко. Даже получив отказ, ради него девушка была готова пойти на все.
– Я сделаю, как вы скажите, лидер совета, – прошептала Миа, но Венториэль отрицательно покачал головой и коснулся большим пальцем ее губ. Вспоминая первый поцелуй на полу в тюремной камере после очередной смерти, он уже знал, что скажет.
– Я не хочу, что бы вы делали то, что я скажу. Вам не идет выполнять чьи-то поручения. Сделайте то, что вы хотите, – на самом деле парень на это и рассчитывал. Чуть приподнявшись на мысочках пальцев, девушка осторожно прикоснулась губами к его губам, в этот раз лидер совета ответил на поцелуй не задумываясь. Внутри у обоих разливалось такое незнакомое, новое тепло. Ноги подкашивались от наслаждения, Миаленике хотелось раствориться в нем целиком. Руки сами собой прижали дочь герцога к груди, обвив ее талию. Этот момент они не забудут до конца своих дней. Вот о чем говорил бог тьмы, за все сто пятнадцать лет, Вент никогда не испытывал ничего подобного, и это чувство ему нравилось. В какой-то мере он вовсе и не жил все эти годы, а лишь существовал.