Страница 46 из 61
***
Ветер приятно развевал волосы и в нос ударял запах моего любимого шампуня. Была осень, но не смотря на это погода стояла теплая, даже иногда выглядывало солнце. Смотря на город, созданный лишь по моим воспоминаниям увиденных картинок, я осознавала, как все это ничтожно. В этот раз город не был пустым, да и я не находилась в стеклянной капсуле колеса обозрения. Мимо сновали люди, раздавался рев двигателей машин, жизнь текла так, как ей положено течь. Просто сидя на лавочке и наблюдая за происходящим, я поражалась их беспечности, но ведь когда-то сама такой была. Ходила на работу, жила от зарплаты до зарплаты, встречалась с парнем, смотрела сериалы, читала книги, газеты, слушала музыку и не о чем не волновалась. За мной не гонялась сумасшедшая с другой планеты и не хотела обратить меня во тьму. При воспоминании об этом, все тело содрогнулось, заставив еще сильнее закутаться в пальто.
Осмотрев себя с ног до головы и поняв, что на мне обычная одежда, принятая на Земле, а не сшитый непонятно из чего облегающий белый костюм медика, я облегченно вздохнула. Хоть здесь и сейчас стоит побыть собой, той девушкой, которой больше не стало с момента прикосновения к атрибуту. Она была беспечна, слаба и совершенно не подготовлена к ожидающим ее напастям. Во что я превратилась? На самом деле ответа на этот вопрос у меня не нашлось, что странно, ведь кто еще, как не я сама должна видеть разницу между тем что есть и тем, что было. Закинув голову и проскользнув взглядом по величественному фасаду Вестминстерского аббатства, мне еще сильнее захотелось оказаться на родной планете и первым делом посетить этот город. Интересно, есть ли в Лондоне Ланкасты? И если да, сможет ли Настя перенести меня к ним на денек, а потом обратно? На губах возникла улыбка, сама по себе, мне даже не пришлось ничего для этого делать.
– Дай угадаю. Лондон, – раздался знакомый голос откуда-то позади, но я не обратила на него ни малейшего внимания, даже оборачиваться не стала. Просто закрыла глаза и получала удовольствие от окружавших привычных звуков. Машины, топот ног, голоса, отдаленные разговоры на разных языках, которые я теперь понимала все. Какое же это не с чем ни сравнимое наслаждение, иметь возможность просто сидеть на лавочке там, где тебе больше всего хочется быть и не думать о завтрашнем дне. Парень обошел скамейку, присел рядом, но спиной так и не облокотился, наверно привычка выработалась из реальности, как можно меньше чем-то к ней прикасаться. Теперь я его понимала, это предстоит и мне, стоит только вернуться, – Чем тебе та стеклянная клетка не нравилась? – пробубнил он, осматриваясь по сторонам, у принца вид готических зданий не вызвал восхищения, какое всегда просыпалось во мне при виде их изображений. Само собой у него дома своих замков и прочей средневековой ерунды полно, вот и не впечатляют наши.
– Захотелось разнообразия, – пожала я плечами, и тут из-за облака выглянуло солнце, его тепло сразу ощущалось кожей на лице, словно специально подставленном ему. Хмыкнув, Флор топнул каблуками об асфальт так, что раздавшийся хлопок непременно привлек бы внимание людей, но никто даже не обернулся. Открыв глаза и посмотрев на него, я знала, зачем он здесь и почему его не было с самого начала, и не хотела торопиться.
– Я обработал твою спину, как мог. Честно говоря, ожидал, что будет хуже, молодец. И да, я нашел свой атрибут на твоих штанах. Оригинальное место, куда его прикрепить, – сразу перешел парень к делу, стоило нашим взглядам встретиться всего на секунду. Флору не нравилось, когда я тонула в его глазах, а сейчас мне именно этого и хотелось, лишь бы время потянуть подольше.
– Времени у нас действительно нет. Мне пришлось сказать Комете, кто я. Лампочка не воспринимала другого ответа на вопрос, я не хотела, но пришлось. Скоро видеозапись могут посмотреть и доложить об удаленных кусках. Тогда у нас точно ничего не выйдет, – вот что следовало сказать ему с самого начала. Принц сидел с хмурым выражением лица, словно не знал, как реагировать на такую новость. Встав на ноги, он развернулся ко мне и протянул руку. Недоуменно переведя взгляд с лица парня на ладонь, я снова посмотрела на него.
– Идем, надо возвращаться в реальность и уходить отсюда, – он был как всегда уверен в себе и непоколебим. Окинув еще раз взглядом достопримечательности центральной части Лондона, нехотя вытащила руки из карманов и вложила свою ладонь в его. Перед глазами потемнело, скамейка пропала, как и звуки вокруг. Первое, что почувствовала, была жуткая боль в спине. Сжав зубы, и не позволив себе закричать, удалось открыть глаза.
– Вы погрузили меня в фантазию, зачем? – на самом деле мне не нужен был ответ, это и так ясно, просто хотелось услышать от него что-то хорошее, а не прогнозы на наш будущий побег, особенно если они плохие.
– Чтобы ты не орала на всю базу, когда я лил на твою спину содержимое бутылочек. В моем плане есть небольшой изъян, – заранее предупредил он, помогая подняться на ноги. Только сейчас, стоя в полный рост открылся вид на забинтованную грудь. Причем на ней не осталось ни сантиметра голого места. Бинты были перекинуты и через плечи, словно бретельки, и под подмышками, но чтобы создать подобное произведение медицинского искусства, потребовалось бы раздеть меня по пояс точно. Пусть белая куртка на спине и была вся изодрана, но грудь она должна была прикрывать, когда меня скинули сюда. Благо этого момента я уже не помнила. Закатив глаза от пришедшей в голову мысли, жутко не хотелось на ней зацикливаться, но если не высказывать своего недовольства подобной наглостью, она точно никогда не прекратиться.
– Вы снова видели меня полуголой, – это был не вопрос, иначе так перевязать принц меня точно не смог. В стоячем положении спина почти не болела, осмотревшись вокруг, взгляд упал на пустые баночки и пузырьки. Они лежали аккуратной горкой в углу, но по стенам в нескольких местах валялось битое стекло. Наверно некоторые парень все же со злости швырял в сторону, от чего они разбились. Одно можно сказать точно, он извел все наши запасы лекарств и бинтов, что я экономила на нем самом.
– И не говори, я просто фанат обнаженных женщин. Тебя правда это сейчас волнует или ты посмеяться решила? – отрицательно покачав головой, Флор незаметно наматывал цепочку на свое запястье, этот жест не сразу бросился мне в глаза. Проведя рукой по лицу и поняв, что он меня умыл, и еще волосы намочил, мне стало более жутко, но ничего на этот счет говорить я не стала. – Если у меня не хватит сил провернуть то, что я задумал, мы пропали. Под словом мы я подразумеваю не только тебя и себя, но еще и Комету. Так что в любом случае, прорывайся к выходу, ищите укромные места, прячься от камер, делай что хочешь, только не попадайся к ним снова, – я не совсем понимала, что конкретно он от меня рассчитывает получить. Если мы сейчас сбегаем из камеры, действительно, куда нам бежать дальше? Это не наш дом, не наша база, даже не наша планета, ни одного из нас. Однако я не смогла ничего ему возразить или сказать, принц уже подошел к предмету на стене в углу под потолком, который мы воспринимали, как камеру, и с улыбкой на губах продемонстрировал им свой атрибут.
Осознание его плана пришло не сразу. Наблюдавшие за нами солдаты обязаны будут сообщить о том, что Ланкаст каким-то образом добыл свой атрибут. Как бы глупо это не было, а значит, они непременно завалятся сюда всей своей толпой, чтобы его отобрать. По идее, тогда то он с ними и разберется, открыв нам путь к выходу. Раны на спине принца должны будут быстрее затянуться, а это значит, что он вернет свою обычную форму и сноровку, вот только браслетов-то у него нет, справиться без оружия?
– Что твой будущий муж? На чьей он стороне? – неожиданно спросил парень, встав так, чтобы быть между мной и дверью и даже чуть отстранив меня себе за спину рукой. Вот о чем, а о Лайсерге я меньше всего думала в последнее время, да и вообще не хотела думать или знать о его существовании.
– Он вел меня из камеры на пытку, но до этого показал записи с пытками Гилада и Раян, так что понятия не имею, – пожала я плечами, пытаясь понять, в чем дело и к чему так внимательно прислушивается Флор. Недовольно причмокнул, он бросил на меня странный взгляд. Странным он был потому, что нельзя определить сочувствующий или наоборот.