Страница 61 из 66
Тогда и пришла в голову мысль, что я бы мог попасть в него ножом. Конечно, с радостью могу отомстить и Раян за свою руку, но она же мне ее все-таки вернула, пусть живет. Вот только один из ножей только что пришлось швырнуть в солдата, выпустившего по мне просто поток стрел, да еще и левое плечо ныло так, что хотелось его оторвать напрочь. До ножа было бежать слишком далеко, а значит сейчас у меня только одна попытка и следует ею воспользоваться. Прицелившись, сжал лезвие, так как он кухонный кидать его приходилось только таким образом. Набрал в грудь воздуха и на выдохе швырнул оружие прямо в голову неизвестного мне парня. Вот только тот выставил руку в нужную сторону, выпустил совсем крохотный шарик цвета солнца, пролетая через который, нож расплавился и сгорел. Это какой же температуры достигают его шары?
– Надоело, – проговорила Раян так, что я услышал ее слово и не сразу понял, что женщина имеет в виду, закрыв глаза, она выставила руки в стороны, а на лице отразилось настоящее напряжение. Пол под ногами парня начал извиваться так, словно был не металлический, от стен ровными полосками отрывались куски железа и стремительно неслись в противника. Тому не хватало скорости, что бы останавливать их так же, как и мой нож. Когда со стороны спины огромная часть металла, прежде бывшая полом вонзилась ему в затылок, парень вздрогнул и повис. Его ноги оторвались благодаря тому, что железный кол все рос и рос, пока не пронзил голову Ланкаста. Тело рухнуло к ногам Раян, содержимое головы растеклось по полу, представляя собой отвратительного вида месиво, но на том месте, где она всего секунду назад находилась, зависло облако темного тумана.
Всматриваясь в этот сгусток пара или что это вообще было, я протер глаза рукой, думая, что это у меня проблемы со зрением, но оказалось, нет. Облако действительно висело на месте, но никто кроме меня не обращал на него внимания. Вдруг оно резко сорвалось и врезалось в тело Раян. Ланкаст оторвалась от пола и отлетела к ближайшей стене, ударилась о нее так, что все конечности тряхнулись, словно она не была человеком, а просто куклой без костей, и упала на пол. Почему ничего такого не случалось после смерти других обращенных во тьму Ланкастов? Из-за того, что их мозг не повреждали так, как это случилось здесь? Прикрыв рот рукой и борясь с приступом тошноты, я растерялся. Следовало бы подбежать к ней и посмотреть, но когда обернулся туда, где продолжал сражаться принц, и у меня из горла просто вырвался крик. Рука дернулась, но ножа в ней не оказалось, как и нигде поблизости, я был слишком далеко, чтобы бежать, и не мог ничего сделать. Однако все же сорвался с места и бросился в его сторону.
Глава 10. Преемница.
Того, как тело упало на пол я уже не почувствовала, меня обволакивало что-то приятное на ощупь, теплое, текучее, словно тесто, но только черное. Двигая руками и ощущая, как это что-то налипло на них и двигается следом, я не сопротивлялась, а просто проваливалась все глубже и глубже. Здесь было так тихо и спокойно, ничто не беспокоило и не тревожило, страхи и сомнения ушли. О чем я переживала секунду назад? Или это было минуту назад? А может, прошел целый час? Время оказалось не осязаемым, стало совершенно все равно, что будет дальше.
А что собственно плохого во тьме? Или в вакууме, как кто-то называет это же состояние? Почему этого так бояться? Ведь тьма наоборот хорошая, она забирает твои проблемы и боль, упрощает тебе жизнь. Вот сейчас я просто лежу на спине, закрыв глаза, и наслаждаюсь каждой минутой проведенной здесь. Потрясающее, умопомрачительное состояние, не хочется никогда его покидать. Я думала, придется бороться, сражаться с тьмой за себя и попытаться победить, но как можно противиться такому блаженству?
Тот парень, Кайл, говорил, что кто-то так и не поддался тьме, остался сам собой, как у них это получилось? Разве можно что-то сделать, находясь в таком положении? Чего боялись, те люди и к чему стремились, что отринули такой дар и вернулись к суровости реальной жизни? Почему и зачем? Там смерть, боль, предательство и обман, а здесь счастье и умиротворение. Разве это так плохо, просто быть счастливой? Счастье…может те, кто отринули тьму, были счастливы и в реальной жизни и не хотели его терять? Ведь погрузись ты в омут тьмы, твое сознание изменится и то, что было счастьем, может принести горе. Наверно в этом все дело. Приняв тьму, они бы лишились чего-то дорогого в их жизни, начали бы иначе на это смотреть и потеряли важную часть самих себя. Это лишь догадка, но я была уверена, что права. Отринувшие тьму не хотели быть кем-то другим, не хотели допустить возможность того, чтобы перестать кого-то или что-то любить, они не хотели меняться даже самую малость. В них была сильная тяга к жизни такими, какими они были, и здешняя умиротворенность доставляла им больше дискомфорта, чем счастья, как мне. Что же тогда со мной не так, почему я не одна из них, а просто лежу и получаю удовольствие от того, как тьма поглощает меня, меняет и делает другой?
У меня отняли все в этом мире, ради чего стоило бы оставаться самой собой. Моя работа приносила удовольствие, не спорю, но стать врачом с моей успеваемостью, долгами по учебе, а теперь еще и больничным будет практически невозможно. Человек, который был мне близок, в которого вероятно я начинала влюбляться погиб из-за того, что Флориндо вздумалось последовать за Настей и привести пришельцев сюда.
Тут мои глаза широко распахнулись. При воспоминании этого имени вдруг стало так за себя стыдно, как никогда прежде. Тьма резко отступила и перестала обволакивать, ноги медленно коснулись чего-то твердого, похожего на пол. Вокруг по-прежнему не было ничего, лишь темнота, но она не пугала меня. Пугало то, во что постепенно начала собираться тягучая субстанция, стоило ей отпустить.
Флориндо, это имя эхом повторялось в голове, и очередной приступ вины растекся по телу, словно горячий чай по пищеводу. Я не имею права так с ними поступить, не имею права проиграть и быть недостойной их жертв. Если проиграю, они все подчиняться тьме, и у них уже не будет шанса победить, они не смогут сражаться, она просто проникнет в них из-за энергии, сокрытой во мне. Хотели бы они все этого? Не только он, а все, Настя, Раян? Я не достойна быть Ланкастом, если проиграю, особенно таким важным, как первый третьей планеты.
– А еще ты не достойна ни капли моего внимания, – голос Флориндо нарушил тишину этого места, а глаза не сразу поняли, что смотрю на него, образовавшегося из субстанции и не могу отвести взгляда. Несомненно, он прав, я ничего не достойна. Мне не стоит становиться Ланкастом, прикасаться к атрибуту и исполнять какую-то миссию или чем они там занимаются. Мое дело, просто существовать в этом мире, прожить свою жизнь бездарностью, от которой ничего не зависит, кроме жизней больных в больнице, и то большей части помочь я не в силах.
Сколько еще людей, Ланкастов пострадают из-за того, что я слишком слаба и поддамся тьме? На чем зациклятся они все, и что будут делать? Принц, например, вполне может пойти и начать резать всех направо и налево, не смотря им в глаза и никого не щадя. Что-то подсказывало, что он скорее всего так и сделает. Мне стало холодно. Обхватив себя руками и постаравшись отвести взгляд от образа Флориндо, я поняла, что не могу пошевелить головой. Тьма словно специально притягивала взгляд к себе и не давала посмотреть куда-то еще.
– Нет, смотри на меня, я стольким пожертвовал, пытаясь тебя спасти, защитить, уберечь от этого, но нет, все было напрасно. Ты размазня, не достойная разговаривать со мной, смотреть на меня. Я лишился своей внешности, прибыв сюда, и трачу на тебя тут время, вместо того, чтобы спасать своих людей, а ты достойна этого? Сколько людей умрет на моей планете без моей помощи, пока я здесь нянчусь с тобой? Сколько людей еще должно погибнуть из-за того, что ты слаба? Тряпка. Антон погиб из-за моего прилета, а ты даже нормально избить меня не смогла за это, – он говорил и говорил, а по моим щекам сами собой текли слезы и я никак не могла их остановить. Самое ужасное было в том, что я верила его словам. Все, что говорил голос Флориндо, я воспринимала за правду. Но ведь он виновен в гибели Антона и сам это сказал, вот сейчас снова, почему он еще жив, чем он лучше его, что заслуживает продолжать жить, а Антон нет? Я устала, моя голова вот-вот должна была лопнуть и только сейчас поняла, как сильно она болит.