Страница 55 из 66
Раздался крик, она схватилась за руку, куда и попал треугольник с иглой, а парень сделал большой вдох и вскочил на ноги. Раздался выстрел и крик, это он что-то сделал с человеком из Комитета. Я лежала и видела, как тело Раян опустилось на землю и она отключилась, со мной в парке было тоже самое. В горле застрял ком, но сглотнуть его было нечем. Не успев закрыть глаза, поняла, что парень смотрит на меня сверху вниз и вероятно думает, как поступить. В тот момент все услышанное вылетело из головы, и резкая боль пронзила руку в месте сгиба. Краем глаза заметив воткнувшийся туда треугольник, поняла, что будет дальше и сознание ушло от меня.
Когда оно снова вернулось, первое, на что упал мой взгляд были черные сапоги примерно в полуметре от головы. Во рту скопилась жидкость, которая так и рвалась наружу, так что изображать бессознательное состояние дальше не получилось. Схватившись за живот и перевернувшись на него, я исторгла на пол все, что смогла. Желчь вместе с кровью, слюной и остатками завтрака выглядели просто отвратительно, а пахли и того хуже, но это по сути не моя проблема. Приподнявшись на своей руке и склонившись над лужей, я убедилась, что больше ничего из меня не вырвется и судорожно принялась хватать ртом воздух. Привкус там был не из приятных, но зубной щетки или жвачки с собой нет.
Владелец сапогов остановился, если до этого он курсировал из стороны в сторону, то теперь просто стоял и смотрел на меня. Как бы хотелось, чтобы это оказался принц. Все равно в каком виде он меня увидит, главное, что я точно буду уверена о своей безопасности. Мои надежды не оправдались, и когда взгляд оторвался от пола и поднялся на уровень лица, предо мной предстал совершенно незнакомый человек. Высокий мускулистый парень с русыми волосами примерно по плечи, приятными чертами лица, был одет в точно такой же костюм, как и женщина в торговом центре. Сердце и так билось слишком часто, ускорить ритм у него больше не получалось, оно вот-вот готово было вырваться из груди.
Теперь причина крушения поезда стала проста и очевидна, это дело рук какого-то Ланкаста, пришельца, явившегося очень вовремя и не допустившего попадание такой важной персоны, как я в руки Комитета. Меня просто передергивало, я не понимала, что происходит вокруг и куда меня втянули, хотелось сжаться в комок, прислониться к стене и сидеть, никуда не суя свой нос. Вот только никто не даст так поступить и от этого хотелось рыдать еще сильнее, чем делать все вышесказанное.
Парень же осторожно подошел ко мне и взяв за кончик подбородка, поднял на себя голову, заглядывая в глаза. Поза оказалась настолько неудобной, что пришлось встать на ноги, пошатнуться и чуть не упасть в исторгнутую лужу. Однако он меня поддержал и улыбнулся наверно самой милой улыбкой, что у него была в запасе. «Идем.» – просто сказал он, подошел к стене и ее часть отъехала в сторону. Только в тот момент я поняла, что мы больше не на месте крушения поезда.
Стоило нам оказаться в коридоре, двое солдат так же оторвались от стены и следовали за нами по пятам. Теперь сопротивление оказалось совершенно бесполезным. Отсюда бежать не куда, да даже если и скроюсь от приставленного конвоя в виде двух солдат и Ланкаста, то скрыться на их корабле или куда там меня перенесли, пока я была без сознания, будет не реально. Раз уж эти твари находят меня одну на целой планете, уж на собственной территории точно не потеряют. Все вещи, кроме телефона, остались в купе, его я незаметно нащупала рукой в кармане, но достать, не привлекая к себе внимания, было нельзя. Мысленно уже представлялось лицо Насти и принца, когда они узнают, что случилось, побывав на месте крушения, если они конечно там окажутся, а не где-то еще, так как ни о Раян, ни о Талоне сведений не было, меня передернуло. Все тело побаливало в местах удара, скоро образуются синяки во множественном количестве. Вспомнив, как прижималась к столу в купе поезда, чтобы не летать по всему помещению, как это происходило с остальными, я была даже рада таким синякам, а не большим травмам. Сжимая и разжимая пальцы, терла места, которыми особенно сильно впилась в крышку стола. Там боль чувствовалась особенно сильно и реалистично, словно я до сих пор вишу на них.
Пока меня водили по коридорам. Простым длинным коридорам с металлическими стенами и отъезжающими дверьми. За весь путь видела, как открылись лишь две такие. Все встретившиеся люди были в одинаковой форме, она отличалась от облачения Ланкастов тем, что не содержала плаща и не облегала фигуру. Невольно вспомнив Флора в его подобном наряде, жутко захотелось, чтобы он меня спас. Появился бы тут, как истинный принц, и как в сказке вытащил принцессу из лап дракона. Единственное, что в этой воображаемой истории было правдой – так это статус Флориндо, все остальное ей не соответствовало, ведь я просто девчонка, а люди здесь явно не мифические животные.
Наконец меня подвели к концу коридора, и дверь отъехала в сторону, открыв взору огромный круглый зал. Под потолком плавали изображения звезд и планет, и они казались словно настоящими. В центре стоял один единственный стул, а вокруг него какие-то столы с кнопочками, над ними так же висела куча картинок, просто так, сама по себе. Сглотнув ком в горле, поняла, что чуть приоткрыла рот от изумления и тут же закрыла его. Такую красоту в наше время можно только в фильмах наверно увидеть. Если ты конечно не обладатель круглой суммы денег в банке, и то часть представленного чуда здесь не всем доступна.
Солдаты встали по обе стороны входа, через который мы пришли и замерли, дальше им хода нет. Обернувшись и убедившись в этом, осторожно шла вперед, рассматривая планеты и солнца у себя над головой. Вдруг все погасло, в зале стало чуть светлее, и лишь несколько изображений остались в центре рядом со стулом. Вот теперь мне по-настоящему страшно. Вспомнив блондинку и то, что она говорила, не стало легче, хотя должно было. Вероятно, меня и правда не убьют, для чего тогда я здесь? Для обращения во тьму? Что это вообще означает?
– Здравствуй. Начнем с начала, прошу прощения, я не представился, меня зовут Кайл, я четвертый Ланкаст планеты Миано, более известной, как первая, – голос парня оказался довольно приятным и полностью соответствовал его внешности. Сам он стоял возле стула, положив руку на панель и наблюдая за мной своими внимательными серыми глазами. А я невольно вздрогнула, отмахнувшись от посторонних мыслей, принялась осматриваться по сторонам, но кроме солдат и него здесь никого больше не было. Ну, или лично мои глаза больше никого не видели. Язык не поворачивался ничего ответить, не знаю почему, но страх сковал меня окончательно, теперь я боялась даже сдвинуться с места, – Я знаю, тебе страшно, но тут нечего бояться, я ничего тебе не сделаю. Вероятно, ты не совсем правильно меня поняла. Прости, если причинил боль своими действиями, это было необходимо, – вот это уже не лезло ни в какие ворота. Один из его товарищей убил Антона, а он тут извиняется, что причинил мне боль, подстроив крушение поезда? Нужно срочно высказать все, что накопилось, вот только язык так и не поворачивался, чтобы ответить. Молча про себя чертыхнувшись, я неуверенно схватила свою руку чуть выше локтя и прижала к телу.
– Конечно, ведь я нужна вам живой, – создавалось впечатление, словно говорила не я, а кто-то другой, но моим голосом. Неужели я могла сморозить такое? Поверить не могу.
– Да, тебя нельзя убивать, пока мы не узнаем, какие способности в тебе проснуться, коснись ты этого, – возле стула прямо из пола вылез цилиндр и завис в воздухе, он был полностью прозрачный, а в нем парило украшение. Сделав шаг вперед, я прищурилась, пытаясь его рассмотреть. Это оказался крестик на цепочке, обычный православный крест, точно такой же я видела у Раян, когда она молилась в часовне на вокзале. Само собой, атрибуты – это просто металл, его можно расплавить и сделать все, что душе угодно, вот они с Гиладом и решили уподобиться друг другу. Похожие имена, одинаковые атрибуты, эта парочка явно была связана крепкими узами, понятно, что так сломало ее, когда девушка узнала, что его больше нет. Тут мне вспомнилось то, как она общалась с человеком из комитета, просто, спокойно, словно хорошо его знала, и даже зачем-то рассказала про то, что такое тьма. Эта женщина была очень не проста, а я еще не знала даже самой верхушки айсберга, да и не хотела пока знать, и так для меня слишком много.