Страница 17 из 66
Разбудил меня какой-то несвойственный этому помещению шорох и шепот. Молча открыв глаза поняла, что уснула в ногах кровати одного из больных, тот оказался крепче, чем выглядел на первый взгляд и усталость сморила меня раньше, чем его боль. Только собираясь оторвать голову от одеяла и осмотреться, что бы понять откуда идет звук, я замерла в той же жутко неудобной позе, в которой и лежала.
– О господи, Каллен, что ты здесь делаешь? Как ты вообще сюда попал? – этот голос мне был знаком и буквально с первых же слов я узнала его обладательницу. Восклицание «О господи, о боже» и подобные связанные с богом, Анастасия переняла у меня. Первую неделю после нашего знакомства она всегда удивлялась и делала такое лицо, словно не понимает о чем речь, когда я порой так выражалась. Со временем ей понравилось, как они звучат и девушка стала также почти везде стараться их вставить, толком не понимая смысла. Но сейчас вопрос был не в этом, а в том, что она делает ночью в палате ожогового отделения, к которому не имела отношения, да и еще разговаривая с пациентом? Мне хотелось приподняться и посмотреть, что бы убедиться в своей правоте, но тогда была вероятность выдать свое присутствие или бодрствование, если Настя видела меня здесь прежде. Стараясь держать глаза закрытыми и прислушиваться к происходящему, я пребывала в жутком расстройстве, так как по звукам понять, что она делает на соседней кровати было трудно.
– Нет, нельзя снимать бинты. Завтра с утра придет врач, тебя разбинтуют и осмотрят. Они будут убеждены, что с тобой все в порядке и отпустят. Поверь мне. Так это был явно не частный самолет? – снова раздался голос Анастасии, девушка старалась говорить шепотом и вероятно наклонившись прямиком к уху собеседника. Мне приходилось напрягать весь свой слух, чтобы разобрать хоть слово из того, что она говорит.
– Это долгая история, Сия, пожалуйста, вылечите его. Принц пострадал больше меня, это его нужно спасать, – мужчина явно не старался говорить тихо, отчего получил предупреждающее шипение от девушки и замолчал. Лежа на своем месте я представляла, как она отрицательно качает головой и затыкает ему рот рукой, вернее то место, где должен быть рот. Ведь голова этого пациента так же была вся забинтована, оставляя лишь прорези для глаз и носа. Отверстие для рта на ночь как-то не предусмотрели. У меня же засосало под ложечкой от нелепости ситуации, в которой невольно оказалась. Некультурно конечно подслушивать чужие разговоры, но Анастасия в какой-то мере близкий мне человек. Всегда неприятно узнавать, что настолько дорогие люди что-то от тебя скрывают. Не заметив, как мои пальцы сжали одеяло на кровати, из-за чего нога пациента дернулась, привлекая к себе внимание собеседников всего на несколько секунд, я замерла и затаила дыхание, надеясь, они не засекут, что давно не сплю.
– Каллен, он Ланкаст. Я могу лечить только людей. Его атрибут ускорит процесс заживления, но от рубцов, вызванных ожогами он его не избавит. А тот, кто может ему помочь сейчас не в форме, грубо говоря. Зачем вы прилетели? – устало проговорила Настя, и я услышала, как она взялась руками за спинку кровати. Ее ногти нетерпеливо пару раз стукнулись о дерево и перестали. Наверно девушка поняла, что издает лишний звук такими действиями и убрала кисть.
– Вы правда хотите обсуждать это здесь и сейчас? – пробубнил больной, и по интонации его голоса я сразу поняла, что мужчине самому неудобно говорить. Наверно бинт лез в рот и мешал четко произносить слова. Тяжело вздохнув, это я отчетливо услышала, Настя щелкнула ручкой и что-то написала, затем раздался звук выдернутой страницы из блокнота. Обойдя кровать, девушка подошла к тумбочке, открыла ящик, затем закрыла его.
– Когда тебя отпустят, покажи кому-нибудь этот лист и тебе объяснят, как туда попасть. Я буду там. За него не беспокойся, мы здесь все равно бессильны, – с этими словами она стремительно покинула палату, а больной принялся ерзать на кровати и ворочаться. Ему наверно было жутко неудобно спать обмотанному бинтами, вот только его как-то никто не спросил. Не знаю, сколько прошло времени, пока тот более менее успокоился и я смогла сделать вид, будто только проснулась. Оторвав голову от одеяла и встав на ноги, мои мышцы ныли, так как затекли в неудобной позе. Потянувшись и проделав пару упражнений, бросила взгляд на того, часть чьей кровати так нагло заняла. Мужчина спал, по крайней мере глаза его были закрыты. Кольцо он сжимал в ладони, прижатой к груди. Попытавшись вытянуть перстень из этой хватки, я потерпела неудачу и вздохнула. Достав из кармана телефон, поставленный в беззвучный режим и увидев кучу пропущенных звонков и сообщений от Антона, улыбнулась. Когда же взгляд упал на время, то желание идти домой тут же отпало. А зачем, если через два часа снова вставать и ехать на пары? Запрокинув голову и помассировав себе шею, ничего не оставалось, как направиться в комнату персонала и досмотреть сны там.
По дороге попросив дежурную медсестру не забирать у того больного кольцо, оставить его хотя бы на тумбочке, я с чувством выполненного долга завалилась на диван и отрубилась от жуткой усталости.
***
Любопытство – это отрицательная черта моего характера, по крайней мере я всегда так считала и именно из-за него чаще всего оказывалась во всяких передрягах еще с самого детства. Вот и сейчас, проснувшись с мыслью об кусках услышанного ночью разговора, жутко захотелось прогулять пары, придти домой, дождаться прихода гостя и прижавшись ухом к стене, подслушивать о чем они с Анастасией будут разговаривать. Да, я знаю, что это плохо и нельзя себя так вести, но услышанное настолько сильно засело в голове и никак оттуда не выталкивалось, что трудно было найти себе место. Перед первой парой было немного времени, чтобы выпить кофе не покидая помещения персонала и ответить на звонки Антона, но вся эта обыденная рутина еще больше раздувала интерес к не свойственным моей жизни вещам.
В голове крутились вопросы из серии: Что Анастасия, врач нейрохирург делала в палате ожогового отделения, куда обычно никогда не заходила, тем более ночью? Кто был тот человек на соседней кровати и кого он назвал принцем? Что значили слова о том, что принц какой-то Ланкаст, а она лечить может только людей? Но больше всего интересовал вопрос, почему врачи должны отпустить того больного после осмотра, если вчера он поступил с обширными ожогами кожи? Опустошив чашку кофе залпом я подумала заглянуть к ним в палату и убедится, что все там хорошо и перстень пациента никуда не делся, но время поджимало и пришлось поспешно выбегать на учебу.
Антон ждал возле входа в институт, и жестоко отчитал меня за проведенную в больнице ночь. Парень серьезно относился к таким вещам, как переработки и недосыпание, а я всегда старалась обернуть это в шутку или перевести тему. Ненормированный рабочий день – часть моей жизни и его в будущем кстати тоже, так что никуда от этого не денешься. Привыкать следует заранее, чтобы потом не жаловаться. Наше сегодняшнее расписание было напряженным, так что покинуть стены института пораньше или пропустить несколько пар у меня не вышло. Весь день я сидела, как на иголках, прокручивая в голове варианты возможного общения Насти с тем парнем, но любой придуманный моей фантазией разговор оказывался настолько фантастическим, что по нему бестселлер написать можно. Может мне вообще это приснилось и ни о чем они там не общались? Да и Анастасия вовсе не заходила в палату, а если и заходила, то только потому, что ей рассказали в каком нелепом положении я сплю на кровати больного, что вообще запрещалось.
Откинувшись на спинку стула и крутя между пальцами карандаш, я словно впала в транс, совершенно не вслушиваясь в лекцию и не конспектирую ее. Бывает такое состояние, когда вроде ты в сознании, но просто сидишь, тебе что-то говорят, а ты не понимаешь слов, просто слышишь голос. Почти такое же было сейчас со мной, мысли витали во вчерашнем дне и раз за разом возвращались к тем пациентам в больнице. Один помешанный на своем кольце, другой знакомый Насти. «Каллен» – неожиданно пронеслось в голове и я вспомнила, что так она к нему обратилась, вероятно это имя или прозвище. Не наше точно, но разговаривали они на понятном мне языке. Мужчина в свою очередь назвал ее Сия, что в принципе логично, если оторвать кусочек от Анастасия, вероятность, что они знакомы равна стопроцентной, иначе и быть не могло. Если пациент действительно здоров, то его уже должны были выписать после утреннего обхода и осмотра.