Страница 15 из 66
Много всякого интересного можно рассказывать про Анастасию. Например волосы она красит в каштановый цвет, хотя на самом деле они у нее очень светлые, почти белые или что-то в этом роде. По крайней мере точно я не смогла определить, когда впервые увидела отросшие корни. Никогда не понимала натуральных блондинок, которые не хотят такими быть. Какое-то время я даже думала, что покрасившись она старается быть более похожей на фотографию в паспорте, но ей это мало помогло, так что откинула подобную мысль. Эта жизнь явно не для нее, таково мое мнение и я его придерживалась. Единственное, что получалось у Анастасии лучше, чем у кого-либо, это лечить людей. От нее все, поголовно уходили здоровыми, чем бы они ни болели. Пусть в разговорах со мной и другими людьми она притворялась или делала вид, что ничего в своей работе, терминах и лекарствах не понимает, зато результат деятельности был на лицо. Не знаю, как у нее это выходило, и не хочу знать.
Собственно, вернувшись к описанию моей жизни, а не ее, могу отметить лишь то, что сейчас первую половину дня я просиживала штаны на лекциях и семинарах, пытаясь окончить образование и получить диплом врача. А уже вторая смена и выходные – это время моего пребывания в больнице с пациентами, которое нравилось больше всего остального. Не знаю, откуда такое стремление помогать людям и лечить их, где-то в глубине души на самом деле я всех их ненавижу. Вот только какое-то чувство ответственности за их судьбы толкает меня на то, что делаю, и знаю, что это правильно. Так что все остальные эмоции уходят на задний план, когда с головой погружаюсь в работу и получаю от нее удовлетворение. Какими бы ни были мои пациенты, чего бы они не просили и как бы нагло себя не вели, с каждым выписанным больным становилось легче и спокойней, и ради получения такого удовлетворения, я готова была работать за гроши и переносить оскорбления и унижения, которым порой некоторые больные нас подвергали.
Сейчас, в семь утра, борясь со сном и толпой народу в общественном транспорте, я направлялась в сторону института, мысленно перебирая расписание и повторяя пройденный материал. В то время я считала, что с моим опытом работы учеба нужна лишь для галочки – получения диплома, и все, необходимое я уже знаю, но на самом деле это оказалось совсем не так. Работая медсестрой, не со всеми аспектами работы врача приходится сталкиваться, и именно эти моменты я упустила. Не страшно, нагоню, выучу, повторю, сдам. Все должно быть хорошо, так твердит Анастасия и убеждает меня в своей правоте. Та жизненная позиция, которую она мне показывает заслуживает уважения и даже восхищения, но я по глазам вижу, что и у нее в жизни не все гладко, вот только она молчит и просто делает то, что считает нужным – помогает людям и мне. Ах да, забыла сказать, что на данный момент в моей жизни есть человек, и это не она, ради которого стоит жить. Пусть появился он не так давно, но я сердцем чувствую, что он моя судьба, так как никогда прежде до него я не была ни с кем так счастлива. Может это еще не любовь, слишком рано для любви, но сильная привязанность и симпатия точно.
Его зовут Антон и он учится со мной в одной группе. До произошедшего инцидента я его не замечала, и лишь после появления Анастасии в моей жизни поняла, что нельзя проделать путь, полный всех жизненных тягот и невзгод одной. Обязательно должен быть кто-то рядом, кто всегда сможет поддержать тебя, помочь, или даже остановить. Настя не будет со мной вечно, значит нужно искать ей замену в любом случае. Как же моя семья, родители, спросите вы? Я почти ничего не помню о них. Меня оставили посреди торгового центра в свое время со всеми документами на мое имя. Так я хотя бы получила от них квартиру и небольшие средства для существования на первое время, после естественно проведенных лет в детском доме. Их хватило на учебу после школы, но всего остального добиваться пришлось самой. Уже даже не помню лица матери или отца, а так порой хотелось спросить, за что они со мной поступили столь ужасно.
Не будем о грустном, это все позади и сейчас я даже не вспоминаю о событиях, произошедших раньше пятнадцати лет. Смысла нет, главное, что сейчас я жива, здорова и кое-как обеспечена. Черная полоса закончилась, по крайней мере, пока я не одна и мне есть о кого опереться.
– Ангелина Патрикеева, вернитесь к нам пожалуйста, – вздрогнув и оторвав свой взгляд от улицы за окном, я уставилась на преподавателя и однокурсников, так же наблюдавших за мной какое-то время. Извинившись и смущенно уставившись в тетрадь, попыталась разобрать на каком месте отключилась от лекции. Да и вообще, как сюда попала. Из памяти напрочь вылетела дорога до института, но оно и понятно, наверно снова проспала большую часть в вагоне метро. У меня уже будильник стоит на определенное время, в которое поезд обычно приближается к станции, чтобы не проехать. Срабатывает безотказно. Антон смотрит на меня своими пронзительными серыми глазами и улыбается. Хоть толкнуть мог, что бы выговор не получала, но нет, ему хотелось увидеть мое выражение лица в подобной ситуации. Все то, чему нас учили здесь в данную минуту я знала и проходила, так что вполне могла позволить себе отвлечься. А вот следующие две пары наоборот требовали полного внимания и сосредоточенности, по ним имелся хвост за время, проведенное в запое.
В целом я не замечала, как проносятся дни мимо меня, наверно это и к лучшему. Чем спокойней и уравновешенней у тебя жизнь, тем скучнее она может кому-то показаться, но по мне, так наоборот, тем она адекватней и радостней в определенные моменты. Я больше рада, когда уверенна в завтрашнем дне и знаю, чего от него ждать, чем маясь от неизвестности получать сюрпризы судьбы и ломать голову над тем, как от них потом избавиться. Всегда считала себя слишком старой для всякого рода авантюр и приключений, доступных в наши дни каждому. Я и за границей-то толком не была, как сделала загранпаспорт на всякий случай, так он у меня и лежит ни разу не использованный. Зачем куда-то ехать, когда все, что нужно есть здесь?
Этот день начался точно так же, как и все предыдущие за эти месяцы. Я не ждала от него ничего сверхъестественного или экстраординарного. Все случилось само собой и я до сих пор, закрывая глаза, вижу все это, как в страшном сне, а иногда и вовсе не хочу верить в то, что на самом деле произошло.
Расставшись с Антоном после последних пар, я направилась прямиком на работу, у него же были свои дела, в которые старалась не лезть, что бы не показаться навязчивой и не оттолкнуть его от себя. Да и вообще – личные отношения настолько хрупкая и тонкая штука, что иногда лишний раз вздохнуть боишься, как бы что не рухнуло. По крайней мере у меня такое впечатление обо всем этом, но позиция – ни в коем случае не быть одной крепко засела в голове и не хотела оттуда выгоняться. Да в прочем это все сейчас совершенно не важно, но вы поймете, к чему я рассказываю о нем и своем отношении к нему.
Именно в этот день больница просто ломилась от наплыва пациентов, особенно в ожоговом отделении, к которому обычно приписывали меня. Только оказавшись на рабочем месте узнаю о произошедшем крушении частного самолета где-то на востоке города, так что большую часть пострадавших везли именно к нам. Благо всю суматоху и неразбериху я просидела на парах, и сейчас больных рассортировали и понапихали в палаты, как кильки в банки. Кровати стояли чуть ли не в проходах, уж не говоря о том, что там где их прежде не было, теперь они появились.
Толком не вдаваясь в подробности случившегося, получив указания от старшей медсестры, я поспешила в указанную палату ожогового отделения, где сейчас требовались лишние руки для перевязки особенно тяжело раненых. Предчувствуя гору работы и ложащейся на мои плечи ответственности, я была даже рада возможности помочь людям, но по большей части некоторым тут уже никто не был в силах помочь. Идя по коридору и рассматривая обожженные лица и участки тел больных, над которыми трудились другие женщины, мне хотелось рыдать и я с трудом сдерживала слезы. Так было жалко всех этих людей, а в особенности если учесть, что они ни в чем не виноваты, просто оказались не в том месте, не в то время. В этом отделении пациентов было не так много, как я предполагала сначала, большая часть отделалась переломами и избежала огня, но явно не те, в чью палату меня направили.