Хочешь мою жизнь?

Кейлин бы сам добровольно пошел в бордель, чтобы защитить своего нижнего, но госпожа решений не меняет. К тому же, он был ей гораздо больше полезен, чем смазливый мальчишка, каких полгарема.

Убить ее надо было именно тогда, а что сейчас? Он никому не поможет, а хуже уже не будет. Просто он ее и ненавидел, и боялся, и трусость заставляла его прятать эту ненависть в своих глазах.

Начиная со вчерашнего дня, ему необъяснимо повезло – госпожа прилетела с вечеринки, на которую она его не взяла, к его великому счастью, прилетела в совершенно невменяемом состоянии, но не стала отрываться на любимом наложнике, а практически сразу заснула. Он только успел довести ее до кровати и раздеть. Он даже сам поспать успел до того, как привычно встал на колени, ожидая ее пробуждения.

И сегодня, после пробуждения, госпожа была очень зла, что неудивительно, но не ударила его, а только отдавала приказы голосом с плохо сдерживаемой яростью, от которой у него внутри все снова сжималось от страха.

«Ненавижу», - привычно прошептал он про себя, но так же привычно принес воды и отвар, который прекрасно снимал симптомы похмелья.

Хотя очень странно, что он в этот раз, неожиданно для себя, посочувствовал госпоже, увидев, как она еле заметно морщится от головной боли.

Проклятье, он бы служил хозяйке и телом для битья, для снятия ее плохого настроения, и подавал бы ей отвар, и сносил бы раздражение, если бы… если бы не было всего этого прошлого, если бы она относилась к нему хоть чуть-чуть человечнее.

Может, потому, что он помнил свою счастливую жизнь до этого, он ненавидел жизнь сегодняшнюю?

Его Дом был не слишком богат, но и не бедствовал, у него была очень хорошая родословная, и мать уже собиралась заключить договор о том, что его возьмет мужем одна госпожа, которой он нравился, а ему самому эта девушка нравилась безумно, он мечтал и почти бредил этой свадьбой.

Потом произошли какие-то политические события – ему, естественно, не говорили, но чувство напряженности просто витало в воздухе, потом, кажется, Дом сделал какие-то неудачные вложения, и капиталы резко уменьшились… Все одно к одному: его мама очень нервничала, у нее начались проблемы со здоровьем, лекари вообще запретили ей переживать, заниматься делами, и держали на успокоительных. Свадьбу пока отложили, до выздоровления матери. А потом все ухудшилось – и здоровье матери, и положение Дома; девушка отказалась от такого мужа – ей было не интересно родниться с их Домом, лишенным былого влияния, а мужчина сам по себе оказался не такой уж большой ценностью, невзирая ни на какие родословные.…

Глава 4

Зато госпожа Лийлайна почему-то заинтересовалась им, и, когда мать совсем отошла от дел по состоянию здоровья, его старшая сестра продала его этой госпоже, похоже, расплачиваясь за какую-то услугу с ее стороны. Он бы предпочел не думать о втором варианте – о том, что сестру просто чем-то шантажировали, и его отдали на забаву, зная, как именно новая хозяйка будет обращаться с ним.

А в пользу второго говорило то, что госпожа Лийлайна ни разу не дала ему понять, что он чем-то ее привлекает, что он может заслужить ее расположение.

Кажется, в одном новая госпожа не обманула – хорошо заплатила его семье, но для Кейлина в ее доме начался ад.

Откуда эта ненависть, он и сам не понимал, но казалось, что цель новой госпожи – сломить его. Казалось, она ненавидела именно аристократов в его лице. А ведь мама именно на это делала упор в воспитании: «Наше происхождение обязывает нас…» «Пусть мы не так богаты, но мою прабабушку выделяла сама Первая госпожа, ты должен вести себя достойно нашей семьи!». Казалось бы – он в чужом доме, нет больше рядом семьи, подчинись, смирись! Но нашла коса на камень – Кейлин сам гордился своим происхождением и воспитанием, и презирал уроженцев каких-то последних домов, униженно вымаливающих крохи милости госпожи.

***

Впрочем, может быть, она со всеми наложниками обращалась подобным образом? По крайней мере, Кейлин не видел, чтобы с кем-то она была намного добрее.

Может, дело в алкоголе и в вейдже? Кто-то из госпожей под действием алкоголя становился веселой и доброй, но не госпожа Лийлайна. Уж если не везет, так во всем. У нее и в трезвом виде характер был жестким, а уж когда она пьяна – она была вовсе непредсказуема. И она совершенно не жалела те игрушки, которые попадались на ее пути.

«Прекрати жалеть себя! – усилием воли одернул свои воспоминания Кейлин. – Матерь Всего Сущего посылает своим рабам испытания, и они должны достойно их переносить! Может быть, именно своей непокорностью и жалобами я разгневал ее, и она испытывает меня снова и снова. Я готов сносить все, что угодно, но Никки… Если бы госпожа его выкупила, и отдала в какой угодно дом - я бы вынес все, что она приготовит, и даже в мыслях бы ее не осудил!"

Впрочем, Кейлин мог вести эти беседы только сам с собой – он никогда никому не жаловался, терпеть боль научился быстро, и никто бы не догадался, что творится у него в душе, глядя на холодно-красивого, немногословного ухоженного блондина, ни с кем из гарема особенно не сближавшегося.

Госпожа полюбила брать его на вечеринки: он выглядел статусно, и даже с возрастом как будто становился дороже, как она сама выразилась, находясь в редком для нее хорошем настроении. Правда, приходилось потом тратить на него много иши.  А гордость и выучка не позволяли ему просить пощады или жаловаться, терпеть он умел.

«Я ненавижу свою госпожу…» За одни эти мысли его уже должно было испепелить гневом Матери. Может быть, Кейлин был бы и не против, но ничего не случалось, и он продолжал жить. Точнее, существовать. Госпожа, когда ее мучило жестокое похмелье, или, что еще хуже, последствия употребления вейдже, отыгрывалась на окружающих по-полной. А ближе всего к ней был он…

Иногда он смотрел на нее и думал: госпожа красавица, у нее все есть, почему же она так ненавидит не только его, но и себя? Ведь то, что она делала с собой, губя себя неумеренной выпивкой и злоупотребляя вейдже, для него не имело объясненией.…

Глава 5

Лия

Было действительно интересно набрать «информация о Венге», и я зачиталась, попеременно восторгаясь и ужасаясь. Даже не заметила, как пролетело время, и в дверь осторожно постучали, а после моего разрешения Кейлин внес небольшой поднос с напитками: что-то похожее на сок, и напиток в… будем называть это «кофейником», потому что сам напиток похож на кофе по вкусу, хотя и является его местным аналогом под названием «тайшу». Информация уже пригодилась!

За Кейлином в дверь снова просочились мальчишки, мгновенно собрали остатки обеда и испарились. Кстати, еда была очень неплоха, хотя я делала то, что не стоит делать за столом: ела и читала, поэтому вкус блюд не всегда осознавала.

Сейчас, вооруженная новой информацией, я взглянула на Кейлина новым взглядом: мужчины здесь настолько подчиняются женщинам…

- Поставь поднос и разденься, - без раздумий скомандовала ему.

Мужчина ожидаемо оставил поднос на том столике, который стоял неподалеку, потом бросил взгляд из-под ресниц, и начал раздеваться, не очень быстро – то ли надеясь, что его остановят, то ли стараясь сделать это красиво.

Белая рубашка, раньше завязанная на талии, легла на пол, затем он снял брюки – нет, не зря это называется «гаремные штаны», потому что они свободные, и без всяких молний. Я с интересом смотрела – а больше и снимать нечего, белья нет.

Передо мной стоял обнаженный эльфийский принц, с матово светящейся гладкой золотисто-загорелой кожей, с фигурой… ее можно было рассматривать долго, и каждый раз заново восхищаться. И с подозрительно покрасневшим лицом, опущенным вниз и полускрытым светлыми волосами. Вот такая красота на моей родине была бы преисполнена сознания собственного величия и неповторимости, а здесь он явно боялся своей хозяйки, даже когда выполнял все ее распоряжения.