Черные крылья

– И где это?

– Гробница Ану! – торжественно провозгласил Ант.

Я невольно фыркнула, чуть не расплескав кофе.

– Гробница на День рождения? Да ты шутишь?! К тому же науке неизвестно, где похоронен сын Небесных Богов. Каждая страна считает, что у них, но никаких достойных доказательств никто так и не привёл.

– Слушай, не будь занудой, – взмолился Ант. – Мы просто прокатимся туда, где можно без помех развести костёр и выпить по баночке пива за твоё здоровье.

Хотела было напомнить, что нетрезвому садиться за руль запрещено, но заткнулась от насмешливого прищура парня.

– Ладно, – согласилась я, втайне порадовавшись, что сегодня на занятия решила надеть джинсы.

– Вот и славно, – с облегчением вздохнул Ант. – Тогда захвачу пару пледов, и двинемся.

Мы достаточно быстро выбрались за город. Такой способ передвижения мне понравился. Ощущение скорости усиливалось от бьющего в лицо ветра и заставляло смеяться. У выезда из города мы притормозили рядом с небольшим магазином и закупили там всё, что нужно для спонтанного пикника на природе, загрузив это в мото-торбу.

Проехав некоторое время по шоссе, Ант свернул на просёлочную дорогу, ведущую на сосновый холм, и скоро мы попали на лесную поляну. Весёлая компания уже успела застолбить здесь место и теперь дружно распевала песни у костра.

Дорога тут заканчивалась, но парня это не смутило. Он смело направил мотоцикл в лесную мглу, и чуть заметная тропинка вскоре уткнулась в одинокую башню. Хотя башня – это громко сказано. Скорее – полуразрушенная часовня, чудом уцелевшая с античных времён, или заброшенная водонапорная конструкция. Ко второму варианту я склонялась сильнее, но не могла не признать, что выглядела она в обрамлении спутанного кустарника мрачновато-романтично.

Закинув торбу за плечи, Ант повёл меня сквозь поросль ко входу башни. Дверей здесь не было, лишь проём с выступающими по бокам сколотыми камнями. Потом мы поднимались по узкой лестнице-коридору, накручивающей спирали вокруг башни. Внутренняя её стена оказалась вся в прорехах, выходивших в колодец. Тот довольно неплохо проглядывался из-за тусклого света, льющегося сверху. Нам же с Антом приходилось подсвечивать дорогу телефонными фонариками, чтобы не переломать себе ноги.

– В колодце должна быть чудесная акустика, – заглянула я в одну из таких прорех.

Вообще-то я слукавила и остановилась, чтобы отдышаться. Но признаваться в своей слабой физической подготовке почему-то не хотелось. Кинув в дыру мелкие камушки, послушала сухую дробь эха, а потом крикнула:

– Эй, есть здесь кто?

– Ану-Ану-Ану, – загремело мне в ответ потусторонним голосом.

Я отшатнулась и наверняка полетела бы вниз по лестнице, не успей меня схватить за плечи Ант.

– Я же говорил, – захихикал он, – что здесь гробница Ану. Понимаешь, акустика здесь такая странная. Если неживое что-то уронить, то раздастся обычное эхо, а как живой голос, так башня начинает верещать – «Ану-Ану-Ану». Сам, когда первый раз услышал, перепугался. Башня – любимое место розыгрышей для приезжих. Хотя о ней даже не все местные знают. Ты вот, к примеру, не знаешь, девочка-зубрилка.

– А почему башня так кричит? – Сердце уже успокоилось и стучало, как обычно, а не суматошно от ужаса.

– Один местный пиарщик-шарлатан соорудил внизу звуковую ловушку, а потом начал впаривать туристам экскурсии в гробницу Ану. Аферу быстро пресекли, экскурсии прикрыли, но ловушку извлекать не стали – лезть вниз никому не захотелось. Вот и зовётся теперь водонапорная башня Гробницей Ану.

Вслед за Антом я вскарабкалась через открытый люк на покатую крышу и прошлась по краю башни. Под ногами расстилался сосновый лес. Небо было на редкость чистым для этого времени года. Молочный диск луны отсюда казался крупнее, чем я привыкла видеть в городе. Он достаточно хорошо освещал облюбованное нами местечко. Звёзды по одну сторону башни сияли ярче, чем по другую. Огни Люблина там глушили оттенки ночи своим цветастым заревом, хотя сама столица была не видна за лесными холмами. Зато сверху хорошо просматривалась опушка с весёлой компанией и часть речного дола с серебристым кусочком Пьяны.

– Красиво, верно? – Ант подошёл ко мне сзади, обнял и заставил сделать шаг назад.

– Эй! – Я высвободилась и сердито посмотрела на парня.

Тот смущённо развёл руки:

– Просто не подходи близко к краю, ладно? Нервирует.

Кивнув, вместе с ним вернулась туда, где мы сбросили нашу поклажу, и начала помогать обустраиваться. Расстелила один из пледов, положила на него банки с пивом и минералкой, сухарики, упаковку сосисок и шпажки для жарки. Закончила я быстрее, чем Ант, собиравший одноразовый мангал.

Возможно, Эльвира права, называя меня упрямой врединой. На край башни меня тянуло, как магнитом. Оценив занятость парня, двинулась к той части башни, к которой он сидел спиной. Пока мама не умерла, мне часто снился сон, что я летаю. Те ощущения, испытанные во сне, было невозможно забыть. Моё тело составляло неразрывное целое с крыльями – чёрными и упругими. Когда я взлетала или закладывала виражи, мне в лицо бил ветер так же сильно, как сегодня на мотоцикле. А когда парила, вслед за мной по земле ползла густая тень.

Мама утверждала, что такие сны снятся детям, когда они растут. Но мне больше нравилось другое объяснение. Кстати, именно из-за снов я потом всерьёз увлеклась теорией архетипов. А вдруг правда, что в этих снах я ощущала полёт моей небесной половины?

Наша цивилизация технологически уже давно достигла того уровня, когда люди перестали взывать к богам, вымаливая у них помощь. Для бедных богами стали их правительства с многочисленными социальными программами поддержки, ну а богатым покровители не нужны. Храмы превратились в музеи, а бессмертные стали любимыми персонажами книг, игр и художественных фильмов. Нынче только одного небожителя почитали на Земле – изгнанного с Неба Ану – сына Светлой Королевы и Короля Ночи. Это он принёс в наш мир печати, защитив от разрушительной магии небес. Благодаря ему, история нашей цивилизации теперь делится на две эпохи: до Пришествия Ану и после. Опустошительные войны между светлыми и тёмными магами остались в прошлом. Печати Ану, которые обязательно накладываются на каждого рождённого младенца, перекрывают доступ к магии. А старых магов искоренил Орден Инквизиторов. Сейчас магия осталась лишь в мифах, в которые иногда так хочется верить.

Наверное, поэтому в наш прагматичный век вдруг получила распространение теория архетипов. Юнкас, её создатель, утверждает, что все смертные – это отражения небесных созданий. Но мы, как в кривых зеркалах, искорёжены до неузнаваемости своими пороками и слабостями. Лишь став полным воплощением своего небесного прототипа, человек обретает его силу, а после смерти сливается с ним, возвращаясь на Небо. Только сделать это так же не просто, как слепому найти дорогу в пустыне. Некоторые проживают тысячи жизней на Земле, всё дальше отдаляясь от небесной сути. Это глубоко несчастные люди – компиляции бесчисленного множества кривых отражений. Впрочем, даже им судьба даёт подсказки. Разгадают – и их души обретут частицу Неба.

Может, мои сны тоже были подсказкой? Вот только после смерти мамы я больше не летала…

– Инга!

Я отступила от края и поспешила к Анту. Он успел не только разжечь огонь, но и насадил на шпажки сосиски. Две он держал над пламенем, не дожидаясь, пока костёр превратится в угли.

– Вкусно пахнет, – подластилась я.

– А то! – гордо приосанился парень и похлопал по пледу рядом с собой. – Ну как, впечатлилась видами?

– А то! – передразнила его, и мы рассмеялись.

Вообще с Антом оказалось удивительно уютно как молчать, так и говорить о всякой ерунде. В отличие от меня, он обожал сладости, особенно шоколад. Я, наоборот, к сладкому была равнодушна, зато любила лимоны. Могла запросто умять половину без всякого сахара, запивая тонкие ломтики горьким кофе.

– Фи, – скривился Ант. – Какая гадость!