Страница 5 из 14
И все же в это как-то слабо верилось. У истеричек не хватило бы терпения сидеть в засаде, они обязательно бы налетели на Тату если не в первый день, то во второй.
Оставался один вариант, самый ужасный: ее преследует маньяк. Пусть не насильник или убийца, но человек с явными отклонениями в психике. Сейчас осень, у шизиков обострение. Что на уме у этого человека? Может, он мысленно ее расчленяет? Или, уже физически, ананирует, глядя на нее? Он планирует Таню похитить? Вломиться к ней? Сунуть в карман или сумку какую-нибудь пакость, типа дохлой крысы? Воображение чего только не рисовало…
Чтобы успокоить нервы, Таня стала принимать лекарство. Оно помогло сразу. Два дня она спокойно ходила, не ощущая никакой опасности. На третий отправилась в спортзал вечером, пусть и не поздним. Назанималась, напарилась, наплавалась. Пришла домой, чайку себе заварила, села телевизор смотреть. Но было как-то душно в комнате. Решила открыть форточку. Подошла к окну, взялась за ручку и замерла. Прямо под ее окнами стоял человек в мешковатой куртке с капюшоном и курил. Огонек сигареты был устремлен вверх: она жила на шестом.
Татьяна отпустила ручку. Нет, окон она открывать не будет. Еще и шторы задернет.
Когда портьеры сомкнулись, она бросилась к телефону. Нужно звонить в полицию!
Она уже набрала 112, когда замешкалась. А что она скажет оператору? Какой-то человек стоит под моими окнами? Но под ними еще пять этажей, и над ними – семь. Но даже если бы она в бараке жила, то это ничего бы не поменяло. Двор общий, гражданин, где хочет, там и останавливается, чтобы покурить. Он же ничего дурного не делает, правильно? Может, он в этом же доме живет? Поэтому уже попадался на глаза госпоже Мазаевой. А ее дурное предчувствие и опасения к делу не пришьешь. Если по вызову каждой истерички будут отправлять наряд, то настоящих преступников ловить будет некому.
Таня сунула телефон в карман халата и снова подошла к окну. Нужно хотя бы сфотографировать незнакомца. Для наглядности, что ли? Но его уже и след простыл. Это почему-то не успокоило, а наоборот – усугубило панику. Татьяна не знала, что делать. И посоветоваться не с кем! За годы брака она старых подруг растеряла, а новых не приобрела. Родителей, уже немолодых людей, она старалась лишний раз не беспокоить. Мужу звонить? Но Виктор решит, что у нее опять поехала крыша, и он, чего доброго, ее отведет к доктору, а сыну порекомендует пока с матерью не видеться.
Промчавшись в прихожую, Таня проверила, заперта ли дверь. Конечно, да. На все три замка. На площадке еще пять квартир, это успокаивает. В подъезде камеры, дом под охраной. Значит, тут можно не бояться. Вломиться к ней не смогут. При желании и возможностях можно, конечно, и крепость штурмом взять, но ее-то скромную двушку зачем? Однако оставаться в ней все равно нельзя. Надо бежать куда глаза глядят. Не сейчас, в ночи, а утром. Теперь нужно его дождаться. А это легче сказать, чем сделать.
Татьяна пыталась спать (но получалось урывками), читать, смотреть кино, периодически переключаясь на камеры наблюдения… Она чистила унитаз и раковины. Жарила блины, но не ела их, потому что кусок не лез в горло. Когда занялся рассвет, собрала две сумки, маленькую, для документов и денег, и среднюю, с которой ходила в зал. Выпила кофе, съела через силу один блин, а остальные отправила в мусор, который собрала, чтобы выкинуть. В семь, когда ее соседка повела собаку на улицу, покинула квартиру. Все же с кем-то в лифт заходить спокойнее.
У подъезда Таня осмотрелась. Вроде никого подозрительного. И ощущения, что за тобой следят, нет. А нервный мандраж остался со вчерашнего дня. Плюс усталость и недомогание от недосыпа.
Вызвав такси через приложение, Таня отправилась в аэропорт Домодедово, чтобы улететь первым же рейсом куда-нибудь подальше от Москвы.
Спрятаться. Выдохнуть. И подумать…
Глава 2
Они сидели в ресторане на горе. С высоты открывался потрясающий вид на город, горы, а главное, море, по которому рассекали пиратские яхты. Таня решила для себя, что обязательно покатается на одной из них.
– Еще чаю? – спросил у нее Иван.
– С радость выпью еще одну чашечку. – Они были маленькими, поэтому третья лишней не будет. – Турецкий чай стал для меня открытием. Вкуснее я не пила. Нужно домой купить.
– Тогда и специальный двойной чайник. Лист должен хорошо распариться, потомиться, чтобы раскрылся его вкус и аромат.
Иван много знал о Турции, потому что много раз бывал в ней. Ездил не на отдых, а по работе, и тесно общался с местными, гостил в их домах. Советовал Тане не судить обо всех по наглым торговцам и озабоченным отельным барменам, которые не пропускают ни одной юбки. Эти его самого коробили. Поэтому Иван квартиру снял не в туристическом, а в турецком квартале. И покупать собирался в таком же.
– Ты с таким интересом смотришь на пиратские яхты, – заметил он. – Хочешь покататься?
– Очень.
– Тогда давай, как спустимся с горы, так и поедем.
– А разве прогулки не дневные?
– Есть и вечерние. «Сансет» называются.
– То есть мы увидим закат?
– И поужинаем. Если захочешь, выпьем шампанского.
– А купание будет?
– Ты голышом собираешься?..
– В сумке купальник, – улыбнулась она.
Таня рано встала. И, позавтракав, отправилась на шопинг. Нужно было что-то прикупить для смены. А еще платье. И босоножки. Когда она продралась через палатки с фейками, нашла несколько больших сетевых магазинов. Ранее она в таких не одевалась и не представляла даже, что есть футболки по 200 рублей. У нее столько люксовой и просто дорогой одежды скопилось с «брачных» времен, что она вообще себе ничего не покупала за последний год.
Вещи в магазинах, на которые она набрела, были, конечно, не самого лучшего качества, зато они без фальшивых логотипов и выбросить их не жалко после нескольких стирок. Если бы Таня, покидая Москву, знала, что встретит Ивана… Нет, даже не так! Если бы она могла допустить хотя бы мысль о знакомстве с мужчиной, то взяла бы с собой что-то нарядное. Перед Шри-Ланкой по настоянию Виктора она накупила массу вещей для жаркого климата. И среди них были потрясающие платья, юбки, топики. Но фирменные шмотки остались дома, и пришлось Тане помучиться, чтобы найти в «Вайкики» и «Коттоне» что-то эдакое. Но она смогла! Кроме пляжной одежды приобрела миленький сарафан и плетеные босоножки, правда, из кожзама. И его, и их она надела на свидание с Ваней. А в новую сумку, без пальм и кричащих надписей, положила купальник, тунику и сланцы. На всякий случай.
Они допили чай, Иван расплатился. Он сегодня ел говядину, а Таня овощной салат с полюбившейся пресной лепешкой. Она перестала употреблять мясо и рыбу после того, как… Пропала ее дочь! Не умерла – пропала. Таня все еще не желала мириться с потерей. И верила в чудо…
Как завещала Ангелина.
– Что-то ты погрустнела, – услышала Таня голос Ивана.
– Нет, – встряхнулась та. – Я просто задумалась.
– О чем, если не секрет?
– Может ну его, этот «Сансет»? Пойдем просто искупаемся?
– Я бы с радостью, но плавок при мне нет.
Одет Иван сегодня был во все белое: футболку, шорты, кеды. Сумки нет. Телефон, ключи и деньги по карманам.
– А как бы ты с яхты нырял? Голышом?
– Я не собирался купаться. Только любоваться тем, как это делаешь ты.
– Что нам мешает зайти в ближайшую лавку за плавками?
– Мое нежелание. – Она приостановилась и вопросительно на него посмотрела. – Для меня сейчас вода холодная. Я не хочу в нее нырять…
– Двадцать пять – холодная?
– Неделю назад была двадцать семь, я купался. А сейчас зябко.
– Какой ты неженка!
Иван раскатисто рассмеялся:
– Да я опять болтаю! Мне татуху набили позавчера. Пока нельзя мочить. А так я в Крещение в прорубь ныряю и ничего…
– И где татуха? – Те участки тела, что доступны взору, были чистыми.
– На плече. И сейчас, если что, под рубашкой заживляющий пластырь размером со школьную тетрадь.