Донна Роза

– Да, не нужно. Я думаю со временем и память вернётся, а рана непременно заживёт. – А как прошла ваша поездка на виноградники? – невинно поинтересовалась я, лишь бы отвлечь его от собственной персоны. Мужчина тут же вскочил и, эмоционально размахивая руками, принялся рассказывать о прекрасных сортах винограда там произрастающих. Говорил он долго, и не только о своей небольшой поездке, но и каких-то необыкновенных винах, что ему довелось попробовать в другой провинции и как они его впечатлили. – Вот свадьбу твою сыграем, и я отправлюсь в путешествие за море, закупил всего самого лучшего, вернусь только через год, – говорил он вдохновенно, было заметно, что обожает то дело, которому посвятил всю свою жизнь.

– После свадьбы хочешь оставить Эмилию себе? – вдруг без перехода ни с того ни с сего спросил он, останавливаясь напротив и глядя на меня сверху вниз. Запрокидывать голову мне было неудобно, поэтому я тоже встала, чтобы не напрягать ноющие мышцы шеи.

– А есть такая возможность?

– Поговори со своим будущим супругом, – пожал плечами синьор Риччи, – если он готов взять на себя содержание ещё одной служанки, то почему бы и нет.

– Хорошо, папа, благодарствую за заботу! – вяло улыбнулась я, чувствуя, что и правда утомилась.

– Устала, дочка? – участливо заметил он и погладил меня по плечу. – Сейчас кликну прислугу, пусть помогут подготовиться ко сну.

– Доброй ночи, отец, – вздохнула я.

– Доброй, – покачал он головой: – Ты словно немного переменилась… Ох уж! Беда-беда, ну ничего, лекарь должен прибыть аккурат после свадьбы, я ещё буду тут, успею узнать нет ли чего страшного в твоей ране.

Синьор Риччи ушёл, и комната резко опустела. Этот мужчина был весьма энергичен, мне было рядом с ним несколько некомфортно, он словно забивал своей аурой всё пространство, не давая вздохнуть. Но тем не менее к дочери он относился очень хорошо, по-своему любил и переживал.

Эмилия вернулась через пару минут, а я всё не отрывала задумчивого взгляда от распахнутого узкого окна, ловя ласковый ночной ветерок. Небо изумляло чернично-сливовым цветом с мириадами недосягаемых блёсток, во все времена называемыми звёздами или по-итальянски стелле.

– Вот, – поставила она передо мной серебристую маленькую розетку с орешками в золотисто-прозрачном густом меду, рядом с ней девушка положила маленькую ложечку, – синьор Риччи велел вам принести, для поднятия настроеньица.

– Спасибо, – кивнула я, но есть уже перехотела. – Эми, – позвала я девушку, начавшую прибираться в комнате, – скажи, в этом доме есть библиотека?

– Я не знаю, госпожа, – не прерывая своего занятия ответила она, – хотите, поспрашиваю?

– Хочу, – вздохнула я, на языке вертелись вопросы, но я сдерживала себя, поскольку и так вела себя странно, и не хотелось давать вполне сообразительной девушке заподозрить больше, чем она уже надумала. Одно дело потерять память, другое измениться характером. А раз девушка знала ту Розу с самого рождения, то со временем непременно догадается обо всём. И тогда беды не миновать. Как отдалить от себя "помощницу по играм", я не знала. Пока оставалось поменьше болтать и побольше слушать.

Покрутив эти мысли в голове ещё раз, задумчиво поглядела на Эми. Она хорошая, я не заметила в ней и тени зла. Может, всё ещё обойдётся? В это время (ещё бы знать в какое) люди очень суеверны. Стоит обдумать вариант мистического божьего просветления, когда Роза оказалась между жизнью и смертью, осознала всю свою жизнь и переменилась. М-да, теория шитая белыми нитками и вот-вот грозящая разойтись по швам с громким треском.

– Сейчас принесут подстилку и подушку, госпожа, – поймав мой оценивающий взгляд, вдруг зачастила девушка. – И спать вам будет, как на лугу с цветущими растениями. И сны будут сниться успокаивающие.

– Хорошо бы, – кивнула я.

А через четверть часа действительно принесли мой "матрас" и подушку. Всё это шуршало сухой травой и действительно сильно пахло. Острые ароматы трав и цветов разнеслись по комнате, заставив меня пару раз чихнуть с непривычки. Две женщины в смешных чепцах, цокая башмаками, споро расстелили всё это добро на моей кровати и, поклонившись, вышли вон. Тем временем Эми отомкнула навесной замок с моего страшного комода и, порывшись там немного, вынула постельное бельё.

Я прилегла на своё благоухающее спальное место и выдохнула, было помягче и всё это ненавязчиво шуршало подо мной.

– Синьорина Роза, – негромко позвала меня служанка, – а ваших украшений, что вы взяли с собой в день побега, вам ведь так и не вернули, шкатулка в сундуке пустая, я только что проверила…

Глава 9

– Как так – нет? – изумилась я, приподнимаясь на кровати.

– Вот, – растерянно развела руками девушка, – совсем пусто, – и показала мне внушительных размеров резную шкатулку, в которой действительно ничего не было.

– А куда мы их спрятали, когда убегали? – спросила я, вставая и подходя к монструозному сундуку-комоду.

– Так на седло и прикрепили мешки с вещами да снедью, – тут же ответила девушка.

– Хмм, – задумчиво протянула я, – полагаю, необходимо уточнить у дона Росселлини, он наверняка знает ответ или же начнёт поиски. Много там было?

– Серебряный гарнитур вашей прапрабабки, – начала перечислять Эмилия, загибая пальцы, – красивое кольцо с во-от таким синим камнем также в серебре от бабки, золотые серьги вашей матушки с каменьями, к ним шла цепь, золотая. Потом булавки серебряные три штуки, две из золота, – служанка споро перечисляла, а я удивлялась. А неплохой запас был у Розы, на такие деньги можно было бы прожить… а как прожить?

– Эми, а на что всех этих украшений мне бы хватило? – перебила я увлёкшуюся девушку.

– А? – хлопнула та ресницами, – так, ну, – задумалась она ненадолго, – купить дом большой, землю вокруг, в придачу деревушку какую, на десяток дворов, и безбедно жить, – веско добавила она.

Мой отец настолько богат? Ну ничего себе! Это ведь и правда очень прилично получается…

– Договаривай, – я заметила, как девушка замялась. – Я ничего не помню, поэтому говори прямо, – в который раз повторила я и служанка решилась.

– Госпожа, вы обещали мне серебряную булавку, как только вы окажетесь рядом со своим мхм, синьором Бруни, чтобы я могла отправиться к своей матушке и сёстрам, – прошептала она.

Я ненадолго замерла в ступоре, ничего не понимаю!

– Так ты не хочешь жить со мной в этом поместье?

– Я бы очень хотела, – Эми бросилась было ко мне, но замерла на полшага и в отчаянии сжала подол своего платья, – простите, госпожа, но мама совсем плоха, а младшеньких своих я оставить на произвол судьбы никак не могу. А там ещё ведь дом, огород, живность какая. Надо за всем смотреть…

Не знаю, что я почувствовала в этот момент. Разочарование? Тоску? Эмилия первый человек, который встретился мне в этом мире. И она была замечательной. Я к ней уже привыкла, к ненавязчивой заботе, пустому щебетанию. Но, с другой стороны, то обстоятельство, что она уедет к себе и не заметит чудовищных перемен в своей бывшей хозяйке, немного приободрило.

Моя тайна останется только со мной.

– Конечно, я тебя отпущу и непременно выплачу за службу причитающееся, – вздохнула я и, шагнув к ней, обняла. Эмилия на миг словно одеревенела, а после всхлипнув, стиснула меня в ответ.

– Я так испугалась, что вы погибли там на поляне, вы ведь даже не дышали, я и сердца вашего стук не услышала, хотя ухо прижимала, – забормотала она.

– Всё хорошо, Всевышний мне дал ещё один шанс, и я постараюсь не потратить его впустую, – это я говорила скорее себе, чем ей. – Ну всё, утри слёзы, – отодвинув от себя размякшую помощницу, заглянула в её тёмные глаза. – Иди на кухню, а то не ела поди. И спать. Уже поздно. Завтра я поговорю с женихом и выясню, где мои украшения.

Сегодняшней ночью я засыпала с тревогой, гвоздём засевшей в сердце, что могу и не проснуться. Что та Роза, место которой я заняла, вернётся… Измученная собственными кошмарными мыслями, забылась сном. И снился мне дом и Алисонька.