Обычная магия

Руслан сгрузил зверя на снег.

— Ты уверен?

Тот ласково засвистел, глядя вверх, и Руслан решился.

Зверь снова раскрыл огромные крылья и сначала опять принялся планировать, опускаясь вниз. Руслан уже решил, что всё: не выйдет. Но потом зверь взмахнул крыльями, подняв вихри голубоватых мерцающих снежинок, и взлетел. В его движениях изящество птиц мешалось с грацией морского существа, вернувшегося в родную стихию. Он свистел и щёлкал, щебетал и тренькал. И летел. Туда, где его ждут. Туда, где его дом.

Руслан почти не дышал, пока зверь не добрался до своей стаи. Они принялись летать быстрее, кружиться и кувыркаться в небе. Нет, это не детёныш: размерами этот зверь не уступал другим.

С неба донеслось: “Спаси…бо…” — и стая понеслась прочь.

Это хорошо и правильно — возвращаться к своим, быть с теми, кто тебя принимает.

И что бы ни сказали мама и папа, у него, Руслана, есть своя стая. Он взял Регину за руку и осторожно пожал тонкие пальцы. Она улыбнулась и сжала его пальцы в ответ.

* * *

Они уже прощались у Регининого подъезда, когда Руслан догадался спросить:

— А ты с кем Новый Год празднуешь?

Регина пожала плечами:

— Одна, как обычно. Нет, это только звучит ужасно, а на самом деле — уютно и спокойно. Я привыкла. Отец занят: у них с женой два маленьких сына. Мама после развода уехала в Штаты. Мне тогда семь было. Да не смотри ты так, Руслан! Всё нормально: закажу роллы, куплю тортик и буду сериалы смотреть до утра. На салют полюбуюсь. Мне нравится. Ладно, я пойду.

Регина ушла, унося свои пакеты. Руслановы остались в такси, на котором они приехали. Он сел обратно в машину и назвал адрес Бьёрна.

— Что, парень, — участливо поинтересовался таксист, — не позвала тебя девчонка Новый год отмечать? Ничё, какие твои годы! Вот я лет десять назад…

Таксист ударился в воспоминания, но Руслан его не слушал. Думал о своём. Как же так: одна на Новый год? Много лет, получается? Ну она же сказала, что ей нравится! А, с другой стороны, не будет же она жаловаться ему, что ей плохо одной. Хотя они ведь друзья, так что могла бы и сказать…

— Всё, приехали!

Руслан расплатился. Ладно, сейчас надо спать ложиться, а утром что-нибудь придумается.

Без Бьёрна в квартире было непривычно тихо и пусто. Наставник умел ощущаться, даже когда молчит и вроде бы своими делами занимается. А умел и быть незаметным, но это не дома, а на заданиях.

Кстати, надо написать ему, кого Руслан с Региной сегодня встретили. Может, наставник знает, кто это был?

Руслан опасался, что не заснёт в непривычной тишине, но, вопреки опасениям, вырубился, едва лёг. С одной левой рукой мучительно долго приходилось возиться с совершенно нехитрыми вещами вроде переодевания штанов или чистки зубов. Обычные бытовые дела ужасно утомляли, видимо, поэтому уставшее тело взяло своё.

Утром тридцать первого декабря Руслан впервые за последние недели почувствовал себя отдохнувшим и умиротворённым. Всё-таки выспаться как следует — это прекрасно! Позавтракал и пошёл по магазинам: надо купить маме цветы и подарок Регине.

С цветами всё просто: мама нежно любит мелкие белые розочки. Кустовые, кажется. А вот, что подарить Регине, — это вопрос.

Позвонил Бьёрн.

— Ученик, ты снова встретил редкое существо! Но на этот раз, видимо, в честь праздника, незлобное, — Бьёрн весело хмыкнул. — Это что-то вроде духа воды и воздуха, агухан. Они как раз отсюда летят, потому что Байкал замерзает. Тут говорят, что встретить такое создание, — большая удача! Так что везучий ты, ученик! С наступающим!

— И тебя! Дедушке привет!

Наставник засмеялся и отключился.

…Руслан побродил по небольшому торговому центру рядом с домом Бьёрна. Розы нашлись сразу в единственном в этом центре цветочном магазине.

А вот что подарить Регине, непонятно. Ведь, если подумать, он вообще мало знает о ней. Какие фильмы она смотрит? Какую музыку любит? Чем занимается? Где учится? Что ей нравится есть?

Руслан осознал, что идеальный подарок для Регины ему не выбрать. Может быть, в следующем году, когда он лучше её узнает. А сейчас он решил купить красивый набор чёрных свечек и подарочную корзинку с чаями: когда отогревался после бродячей метели, заметил, что чаёв у Регины много, значит, ей разные сорта нравятся.

А, и защитный амулет! В том торговом центре, где они были вчера, можно заказать гравировку. Надо найти серёжки или кулон в виде пластины и принести мастеру рисунок. Левой рукой рисовать не так удобно, как правой, но Бьёрн приучил его чертить знаки обеими руками, а то мало ли что.

С мамой Руслан договорился, что придёт в восемь вечера. Так что времени хватит. Занёс цветы домой, поставил в бутылку из-под минералки — вазу у Бьёрна не нашёл.

С подарками провозился до пяти. Успел организовать кулон для Регины с защитными знаками, упаковать всё, что нужно, и даже перекусить.

Решил выйти в семь: лучше приехать пораньше, чем ловить такси новогодним вечером. Неловко завернул в газету букет — нет, цветы замёрзнут. Придётся всё-таки разориться на такси.

Весёлый таксист в красной шапке, отороченной белым мехом, взял с Руслана плату по обычной ставке — в два раза меньше, чем полагалось. Подмигнул, пожелал удачного года и уехал.

Руслан постоял у знакомого подъезда, набираясь смелости. Нашёл взглядом окна своей квартиры. Вдохнул, медленно-медленно выдохнул и пошёл к подъезду.

Динамик домофона спросил маминым голосом:

— Руслан, ты?

— Я, мам.

В родительской квартире пахло запечённой курочкой, мандаринами, выпечкой и ёлкой. Мама в нарядном синем платье, с красивой причёской ждала его в прихожей.

— Ой, что с твоей рукой?!

— Всё нормально, мам. Небольшое растяжение. Вот, это тебе, с новым годом!

Мама обрадовалась букету, но продолжала беспокоиться по поводу перевязанной руки.

На её взволнованный голос из комнаты вышел папа. Напряжённый и настороженный не меньше сына.

— Здравствуй, Руслан.

— Привет, пап.

— Что с рукой?

— Растяжение. Всё в порядке, в больнице был, перелома нет.

Вмешалась мама:

— А что мы тут стоим? Давайте к столу! Отметим твой приход, Руслан. Давай я раздеться помогу.

— Я сам, мама. Ты лучше цветы в вазу поставь. Это вам, — он протянул пакет папе. — Поставь под ёлку, как полагается.

Папа взял пакет, кивнул и ушёл к ёлке. Руслан неловко разделся и разулся. Так странно гостем приходить в квартиру, в которой вырос.

Сначала больше ели: мама, как обычно, наготовила на целую толпу. Вот папин любимый салат — оливье с говядиной вместо колбасы, клубничное варенье, которое присылала маме с другого конца страны то ли тётя, то ли кузина, куриные рулетики, коронный мамин жюльен и сырно-чесночно-пряная закуска в маленьких хрустящих корзинках.

Кроме чая, на столе стояло две бутылки вина и шампанское. Руслан от алкоголя отказался, хотя ему и предложили. Мама пригубила вино, а вот папа за ужином выпил целых три бокала. Обычно он ограничивался одним, ну и шампанское в полночь.

Мама не возражала, хоть и смотрела встревоженно. Интересно, к чему это всё?

Наконец все наелись, и мама выгнала их с папой в большую комнату: ей, мол, ещё с десертом повозиться надо.

Папа прошёлся по комнате, постоял у фотографий на стене: их с мамой свадебная, фото Руслана в костюме зайца из детского сада, несколько общих фото.

Руслан уже хотел спросить: в чём дело, но тут папа развернулся и стремительно подошёл к сыну.

— Сын. Я надеюсь, ты простишь нас с мамой. Я хотел, чтоб ты не видел. Ведь если ты не видишь, то и тебя не видят.

Папа положил руки на плечи Руслана и заговорил торопливым шёпотом:

— Когда я был маленьким, я ведь тоже кое-что видел, сынок. Странных тварей. Жутких. Светящихся. Монстров. И некоторые смотрели на меня. А я так хотел перестать их видеть. Это же ненормально. Неправильно. Это страшно.

Глаза отца лихорадочно блестели, и Руслану стало не по себе.