Обычная магия

Кстати, интересно, Ольга Викторовна — это бабушка Юльки?

Идти одному на задание было, признаться, страшновато. Середина октября — темнеет рано. Вот и сейчас мрачные сумерки уже затянули низкое небо, почти скрыв изрядно поредевшие верхушки тополей.

Нужный дом Руслан нашёл сразу — спасибо гугл-картам.

— Помощник? — уточнил голос Тимофея Валерьяновича из домофона.

— Ага.

— Ну, заходи! Третий этаж.

В подъезде и правда ужасно воняло кислой капустой, чем-то дохлым и рыбным, грязными носками и засорившимся сортиром. Фу! Руслан задержал дыхание и влетел на третий этаж, не дожидаясь лифта.

Квартира Тимофея Валерьяновича оказалась тесной, как мебельный склад, но удивительно чистой — ни пылинки, ни крошки, ни забытой газеты, ни небрежно брошенной одежды.

— Вы, молодой человек, тоже, стало быть, колдун?

— Кхм, ну да, — кивнул Руслан.

— А лет вам сколько?

— Восемнадцать.

— О, как Юленьке. Это внучка Ольги Викторовны. Она на социолога в институте учится.

Точно — Юлькина бабушка! Как тесен мир.

— Вот тут, смотрите, прям на коврике начертили свои поганые значки и свечки поставили. Вон пятно. Вот ещё одно!

Руслан осмотрел пятна на испорченном ковре. Затем обошёл квартиру, считая двери. Две комнаты, кухня, ванная, туалет. И десятки дверец и дверок кухонного шкафа, книжного, платяных в прихожей и в спальне. Ещё тумбочка, шкафчик в ванной и холодильник. Духовой шкаф! А дверца стиральной машинки считается? Наверное, да.

Он вынул из сумки тетрадь с вложенным листом, на котором Бьёрн начертил нужные знаки, вытащил из бокового кармана мел и принялся рисовать.

Магичить одному сначала казалось ужасно глупым, но на пятой дверце он отвлёкся от посторонних мыслей: знаков было всего три, но последний вырисовываться правильно никак не хотел — приходилось стирать его и перерисовывать.

Отметить все двери удалось только в половине двенадцатого. Руслан устал и проголодался. От бесконечного рисования свело указательный палец и какую-то жилку в глубине ладони. Всё, скорее начертить знак на двери подвала, потом вызвать такси — и домой! Родителям он сказал, что пойдёт на день рождения одногруппника и вернётся поздно.

Руслан разбудил задремавшего у телевизора нанимателя и предупредил, что пойдёт доделывать ритуал. Старичок заверил, что дождётся и уставился в экран.

Дверь, ведущая в подвал, открывалась внутрь, а не наружу, как во всех нормальных подвалах. И смердело оттуда так, что запахи в подъезде показались почти приятными. Руслан толкнул дверь, поёжился, замотал нос шарфом и шагнул в густую темноту.

Споткнулся о какие-то сваленные в кучу трубы, ругнулся сквозь зубы. Достал телефон: снаружи свет сюда не просачивался, хотя ближайший фонарь был в паре метров от подъезда.

Рисовать знак, подсвечивая телефоном, оказалось неудобно: и в тетрадь заглядывай, и свети, и мел не урони. Знак новый, не из тех, что он во множестве начертил в доме заказчика — по памяти не нарисуешь.

Наконец Руслан закончил. С трудом открыл непонятно отчего потяжелевшую дверь, быстро выскочил и захлопнул: ну и вонища! Интересно, когда запахнет булочками или цветочками?

За дверью раздался топот множества лапок. Шуршащая, попискивающая волна ударила в металл, заскреблась — Руслан почувствовал, как зашевелились волосы на затылке.

Омерзительный смрад никуда не исчез — странно. Что-то пошло не так?

Звуки в темноте подвала стихли, и изрядно промёрзший на октябрьском ветру Руслан решил заглянуть туда. В глубину подвала он, конечно, не полезет, просто проверит знак. Бьёрн сказал, что изгнать зарождающегося крысиного короля легко, значит, Руслан просто обязан справиться!

Дверь поддалась легко, Руслан включил фонарик на телефоне и увидел, что знак наполовину стёрт. Вот гады! Ну что ж, сейчас Руслан его обновит, дождётся ароматов и поедет домой. Точка.

Он перерисовал знак выше полустёртого. Сунул телефон с подсветкой в карман, спрятал туда же мел и только собрался выйти, зажав под мышкой тетрадь, как что-то ударило Руслана под коленку, от неожиданности он оступился, еле удержал равновесие, но уронил тетрадь. Наклонился, протянул руку и уткнулся в упругое меховое море.

Руслан отшатнулся, врезался в стену, выхватил телефон, и, едва в подвале появился свет, море крыс отхлынуло в темноту, унося тетрадь с бесценными записями.

Связи нет. Чёрт, и заряда всего пять процентов! Дверь? Руслан подёргал ручку, потянул изо всех сил — бесполезно. Как крысы её заперли? Что теперь будет?

“Так, не паниковать! Бьёрн знает, где я… Но он не хватится меня до утра! Здесь тепло — до утра дотяну… Здесь крысы! И что? Они убежали. Может, сами боятся…”

Вдали послышался топоток и тихое попискивание. Ближе. Ещё ближе.

Паника захлестнула с головой. Захотелось кричать и биться в запертую дверь. Вот вам и герой. Ничего не можешь без наставника, да?

Руслан сунул руку в сумку, нащупал мешочек с солью. Как попало насыпал неровный круг. Хотел найти мел и начертить пару-другую защитных знаков, но волна крыс подступила к границе круга.

Крысы метались, пищали всё громче — заложило уши, разболелась голова. Руслан посветил на них: кажется, те, что добегали до круга, пытались развернуться и порскнуть назад, но прибывающие твари злились и расступаться не хотели. Тут и там завязывались драки. Писк сменялся визгом.

— Пошли вон!

Крысы не обратили внимания на окрик. Они продолжали возиться, пищать, выяснять отношения. Кажется, их становилось всё больше: вон там крысиное море уже достигло высоты в две крысы, а вот там — в три.

Что будет, если крыс станет ещё больше? Если крысиная армия поднимется под потолок? Нет, столько их в одном подвале просто быть не может.

Вонь, к которой он, оказывается, уже привык, вдруг усилилась. Смрадные волны стали настолько густыми, что Руслан почти задохнулся. Крысы заволновались сильнее, их писк стал оглушительным, переходя в ультразвук. Мгновение — и они расступились, образовав живой коридор.

И по этому коридору, тяжело переваливаясь с лапы на лапу, шла огромная, невозможная крыса. Полметра в холке, светящиеся холодным голубым светом глаза. Голова у неё была одна, вопреки описанию Бьёрна, зато за спиной вились и стегали воздух пять кольчатых хвостов, похожих на червей-переростков.

Крыса-гигант разинула пасть и заверещала. Остальные подхватили её вопль — и Руслану показалось, что его голова сейчас треснет. Разлетится на сотни кусочков по всему подвалу. Боль нарастала, а вместе с ней росла уверенность в том, что это конец. Ему не выбраться отсюда. Крысы сожрут его плоть и разнесут косточки по подвальным подземельям. Чем быстрее это кончится, тем лучше. Надо просто сесть и закрыть глаза…

Ещё не хватало! Это что, суперкрыса его гипнотизирует?

В конце концов, пусть она и огромная, он, Руслан, всё равно гораздо больше!

Где-то здесь валялись какие-то трубы. Руслан присел, сыпанул остатки соли на крыс и даже успел нашарить какой-то обломок, и тут экран телефона погас, погрузив подвал в темноту, полную горящих мертвенным голубым светом глаз. Сотни маленьких и пара больших.

Руслан рванул обломок трубы к себе, раскидывая крыс. Попытался включить экран, но тщетно: села батарея.

Большие светящиеся глаза прищурились — и гигантская крыса прыгнула. Руслан бросил бесполезный телефон и, неумело замахнувшись, встретил врага ударом трубы. Крыса заверещала и рухнула на соляной круг. Её серое воинство с писком и криками прорвалось к человеку, но прокусить покрытую защитными знаками одежду и обувь не сумел никто.

Руслан мысленно пылко поблагодарил наставника, поудобнее перехватывая трубу, но тут в запястье впились острые мелкие зубы. На коже защитных знаков не было. Руслан яростно тряхнул рукой. Крыса разжала челюсти и упала куда-то в бездну своих собратьев.

Руслан замахал трубой, стараясь не подпустить других, столь же сообразительных противников к кистям и лицу.

И где же большая крыса?