Страница 7 из 13
— Кончилась твоя спокойная жизнь, мохнатый! Вот теперь, когда я здесь, ты узнаешь, что такое ад!..
СОСЕД ПОКУПАЕТ ТЕЛЕВИЗОР
ОПЫТ ДАЛЕКИХ ПРЕДКОВ
Случилась эта поучительная история в те далекие времена, когда люди не знали еще металлов, помидоров и сигарет «Прима». Не знали они и болезней, ибо микробы и вирусы были открыты учеными значительно позднее.
Посчастливилось однажды племени ляк-ляк убить крупного мамонта. И великое торжество было на берегу полноводной реки Лиелу-Лиелу. После обильной трапезы радовались и пели лякляковцы. И отплясывали вокруг костра танцы, которые из-за скудности тогдашнего словарного фонда названий не имели.
И радовался, взирая на празднество, вождь племени мудрый Чу-Чу, ибо счастье племени было его счастьем, а горе племени — его горем.
Но, увидав охотника Гыр-Гыра, который в сторонке угрюмо догладывал кость, нахмурился Чу-Чу и спросил:
— Чем ты на сей раз недоволен, Гыр-Гыр?
Трижды поклонился ему в пояс Гыр-Гыр и сказал:
— Приношу тебе жалобу на рубщика мяса Ли-Ли. Для себя этот мошенник отрубил от левой ляжки мамонта, а для меня — от правой.
— Ответствуй, Ли-Ли, правду говорит Гыр-Гыр?
— Не помню, — легкомысленно ответил Ли-Ли, — а разве не одинаковы обе ляжки?
— Он еще спрашивает! — вскипел Гыр-Гыр. — И в прошлый раз мне досталась правая ляжка и в этот раз. Разве это не ужасно?
— Ужасно, ужасно! — воскликнул мудрый Чу-Чу. — Скажи, Гыр-Гыр, чего ты просишь?
— Прошу я немногого, о мудрый Чу-Чу. Не читаю я злобы к Ли-Ли. Прикажи только окунуть его в воду сроком на две луны, затем подвесить на дереве для просушки на такое же время. А уж после этого предать его пламени очистительному и пепел развеять по ветру.
— И это все?
— Все, — сказал Гыр-Гыр, — но знай, мудрый Чу-Чу, если ты и этой моей жалобе ходу не дашь, то обращусь я к старшему вождю, затем к сверхстаршему и далее к сверхсверхстаршему. Одним словом, не будет тебе покоя до окончания дней твоих.
— Нет, — смежил усталые глаза мудрый Чу-Чу, — страшное злодеяние Ли-Ли не может остаться безнаказанным. По твоему справедливому и милосердному требованию он будет утоплен, повешен и сожжен. Ты доволен?
— Доволен, — ответил Гыр-Гыр, плотоядно взглянув на побледневшего Ли-Ли, — позволь только узнать, когда будет совершено правосудие?
— Немедленно. Сразу же… как только ты изложишь жалобу свою письменно.
— Письменно? — смутился Гыр-Гыр. — Ты, кажется, забыл, о мудрый Чу-Чу, что у нас нет еще ни бумаги, ни авторучек, ни пишущих машинок.
— Все это так, — сказал Чу-Чу. — По воле богов мы живем, к сожалению, в каменном веке, но разве нет выхода из положения? Топорик каменный у тебя имеется, валунов крутом достаточно. Вот и высеки на них свою претензию. Только обстоятельно. И, клянусь, как только ты высечешь жалобу свою в трех экземплярах, обидчик будет казнен…
Утром следующего дня Гыр-Гыр вместе со всеми на охоту не пошел. С самого рассвета он усердно принялся обтесывать поверхность самого большого валуна в округе. Снедаемый неутолимой жаждой возмездия, он трудился денно и нощно, но работа, увы, подвигалась медленно.
Племя ляк-ляк ушло в верховья реки Дау-Дау, и Гыр-Гыр остался один, ибо не мог он тащить за собой тяжеленный камень с неоконченной жалобой.
Шло время. Земля совершала один оборот вокруг солнца за другим. И Гыр-Гыр также испещрял письменами один камень за другим. Питался он только рыбой. Благо еще, что в те времена рыбы в Лиелу-Лиелу было побольше, нежели сейчас.
И надо же было так случиться, что именно в тот самый день и час, когда на последнем валуне был выбит последний знак, племя лякляковцев вернулось на берег Лиелу-Лиелу.
В изумлении глядели лякляковцы на дряхлого старца.
— Не узнаете? — прошамкал старец. — Ведь я Гыр-Гыр. Я закончил свою жалобу. Где Чу-Чу?
— Умер Чу-Чу, — ответили ему, — сейчас вождем племени сын его Чу-Чу-Чу.
— О мудрый Чу-Чу-Чу, — пал на колени Гыр-Гыр, — исполни волю отца своего и повели казнить Ли-Ли.
— Двадцать лун тому пещерный медведь растерзал на охоте Ли-Ли, — сказал Чу-Чу-Чу.
— В таком случае казни сына его Ли-Ли-Ли.
И рассмеялся, как гласит предание, Чу-Чу-Чу и сказал:
— Только неразумный человек способен поджечь лес за то, что его в лесу том укусила змея. И только глупец из глупцов способен казнить жеребенка за то, что его лягнула кобылица.
Злобно сверкнул глазами Гыр-Гыр и побежал жаловаться в совет старейшин.
Выслушал внимательно старший вождь Гыр-Гыра и молвил:
— Понятна мне злоба твоя и негодование твое, Гыр-Гыр. Но закон словам не верит. Закон верит только камням, надлежащим образом обтесанным и подписанным. А посему изложи жалобы свои обстоятельно на Ли-Ли-Ли в трех экземплярах и на Чу-Чу-Чу в шести экземплярах. И, как только ты выполнишь формальности эти, мы накажем обидчиков твоих.
И ушел одинокий Гыр-Гыр во мрак ночи в поисках скалы повыше и пошире.
И никто больше не слышал о нем ни слова до того часа, когда юный Ли-Ли-Ли набрел в лесу на изглоданные волками кости. По велению мудрого Чу-Чу-Чу над останками Гыр-Гыра сложили пирамид) из валунов, им написанных.
И сказал Чу-Чу-Чу:
— Да сохранят века поучительную историю, начертанную на этих камнях. Да сохранят они ее в назидание далеким потомкам нашим, дабы ведали те, как им своих гыргыровцев от злобных кляуз отучать надлежит!..
ШТАНЫ ПОЧТАЛЬОНЕ
— Ay, охрана труда, где ты? — возопил письмоносец Почтальоне, когда его при исполнении служебных обязанностей в десятый раз укусила собака.
Однако он тут же опомнился, что живет в средневековые времена и ни о какой охране труда и спецодежде не может быть и речи. Пришлось бедняге самому позаботиться о сохранности своих лодыжек.
Заведующий кузнечным ателье синьор Кувалдини охотно согласился принять необычный заказ, но сказал:
— Стальные штаны — это вам, сударь, не гвоздь, не подкова. Металлец требуется.
— Металлом обеспечу, — самоуверенно заявил Почтальоне и сразу же принялся за дело.
После каждого обхода своего участка он волок в ателье то ржавый котел, то сломанный меч, то еще что-нибудь.
— Может, достаточно? — каждый раз умоляюще смотрел он на заведующего.
— Что вы, голубчик, — снисходительно улыбался синьор Кувалдини, — разумеется, собрано больше, нежели ничего, но на штаны не хватит, не хватит…
Почтальоне удвоил старание. В сбор металла постепенно включились его супруга, сыновья, близкие и дальние родственники, а также ученики неполной средневековой школы, которые любили Почтальоне за то, что он им аккуратно приносил журнал «Будь рыцарем!». Совместными усилиями они буквально подмели всю округу. Наконец железа было собрано столько, что, по общему мнению, его должно было с избытком хватить на сооружение трех каравелл.
— Что вы смыслите в нашем деле? — иронически хмыкнул синьор Кувалдини, когда Почтальоне высказал ему свои соображения. — А угар? А пригар? А недогар вы учитываете?.. Ну, да ладно, постараюсь выкроить… Зайдите через месячишко.
Нетерпеливо отсчитывал письмоносец часы, дни и недели. Точно в установленный срок, тщательно перебинтовав свежеукушенную ногу, он пришел в ателье.