Тайга

Глава 29

На холмике Генкиной могилы восседал большой гуттаперчевый пупс. Тот самый из заброшенного шахтерского поселка.

Сидел и смотрел. Тут Ната ничуть не соврала. Правда вместо глаз у дьявольской куклы были черные дыры. Такие же, как у мертвого Генки на берегу.

— Сидит и смотрит, — внятно повторил слова девчонок Санжай.

Я увидел, как он передернулся. Зрелище было воистину сюрреалистическим.

— Что это? — дрожащим голосом спросил Эдик.

— Последнее предупреждение Хозяина, — Колька отвернулся от мерзкой картины и оттянул пальцами ворот рубахи. Был он бледен. — Хозяин не станет больше ждать.

— А… — Я толком не знал, что хочу сказать.

— Откуда это взялось здесь? — Эдик даже стал немного заикаться.

— Не знаю, — прошептал Тоха, — наверное, пришел сюда из тайги.

— Хватит! — совсем по бабьи взвизгнул Юрка. — Хватит пугать!

Он обернулся ко мне. Губы Мишкиного друга побелели от злости. Глаза стали бешенными.

— Это ты! — Юрка внезапно бросился ко мне с кулаками, опрокинул и повалил на землю.

Он оказался неожиданно сильным, вертким. Я никак не мог сбросить его с себя. Лишь едва успевал уклонятся от костистых кулаков, закрывая лицо ладонями.

— Это ты, — твердил он, нанося удар за ударом, непременно норовя попасть в глаз, — ты, гад. Решил отомстить Наташке за поцелуй, урод? Получи, скотина!

Колька подлетел к нему со спины, вцепился в ворот рубашки, дернул вверх, отшвырнул к деревьям, встал между нами и взревел:

— Совсем сдурел? Он даже не ходил сюда! Мы с ним весь день были вместе! И вещи его ты тысячу раз проверял! Не было там этой дряни.

Я сел, пытаясь ощупать лицо. Проверил языком зубы. Похоже, все было цело. Только ладони болели, да саднила скула.

— А кто тогда? — Юрка сник, привалился спиной к стволу. — Кто?

— Откуда я знаю, — зло бросил Колька. — Хозяин!

— Пошел ты со своим хозяином знаешь куда?

— Ну куда?

Я увидел, что Санжай тоже сжал кулаки. Казалось, что новая драка неминуема, но Юрка отлип от дерева, махнул рукой и ушел к девчонкам.

— Что это? — палец Эдика нервно подрагивал.

— Сам не видишь? — Антон тоже был на взводе.

— Уберите ее… его… это… Оно так страшно смотрит…

Эдик попятился и спиной прошел сквозь кусты. При этом парень неотрывно смотрел на чудовищного пупса, словно всерьез опасался, что тот сейчас встанет на ноги, сорвется с места и направится следом.

— Его и правда надо убрать.

Санжай ткнул в гуттаперчевого монстра пальцем. Впрочем, желания подойти ближе не проявил. Тоха махнул рукой и испарился вслед за Эдиком. Стало ясно, решить проблему с куклой придется мне.

Я сделал вперед пяток шагов, остановился у самой могилы, опустил глаза и уставился в землю. Смотреть на уродливое игрушечное лицо было выше моих сил. Кошмарный взгляд заставлял волосы шевелиться на макушке.

Я дрожащими пальцами, отчаянно путаясь в петлях, принялся расстегивать рубашку. После сбросил ее с плеч, как сачок накинул на монстра, быстро спеленал скользкую тушку. Едва удержался, чтобы не перевязать накрепко рукавами.

Да так и застыл, не понимая, что делать дальше.

— Сжечь эту пакость к чертям собачьим.

Голос Санжая вывел меня из ступора. Он звучно почесал затылок и добавил:

— Чтобы никто от испуга не помер.

Я сглотнул, переместил свою ношу подмышку и направился к многострадальным кустам. За сегодняшний день сквозь них проложили целую просеку.

— Пошли в лагерь, — бросил я, не оборачиваясь, — Генке на сегодня достаточно посещений. Думаю, ему без нас куда спокойнее.

Едва мы сдвинулись с места, как в спины нам послышался зловещий смех кукушки.

Пупс горел жарко. Голодное пламя пожирало руки, ноги, голое тельце. Я закинул его в огонь вниз лицом, чтобы не было видно пустых глазниц.

По поляне расстилался черный смрадный дым. Над головами из ветвей, как ненормальные, перекликались кукушки.

Тоха скрипнул зубами:

— Смеется гад над нами.

— Кто? Кто смеется?

Зиночка переводила полный ужаса взгляд с одного лица на другое.

— Хозяин, — пояснил Колька, — кто же еще.

— Все мы здесь сдохнем.

Юрка на отводил глаз от огня.

— Сдохнем, и медведи нас сожрут.

— Прекрати! — выкрикнул Эдик. — Вам что больше не о чем поговорить?

— Как не о чем? — издевательски усмехнулся я. — Можно обсудить, где онгон? Куда подевалась карта? Кто убил Генку и пытался прикончить меня? Видишь сколько тем! Выбирай любую. Ну же? Ну?

Эдик притих. Юрка скривил морду.

— Мало я тебе врезал. Достал, скотина.

Он развернулся и ушел в палатку. Я же никак не мог остановиться.

— Кому еще не терпится побеседовать?

Колька с Антоном молча переглянулись.

— Дурак ты, Миш, — совсем негромко сказал Эдик. — Разве можно так с людьми?

— А что не так?

Мне не стали отвечать. Эдик обнял за плечи хлюпающую носом Зиночку и увел за собой. Я думал, что Наташа тоже убежит, отправится жалеть Юрку, но нет. Она подсела ко мне вплотную, перехватила мою ладонь и принялась что-то ласково щебетать. Только слова ее до меня не доходили.

Я сидел и молился: «Господи, пусть весь этот кошмар окажется сном! Пусть я сейчас проснусь, и выяснится, что ничего этого со мной не было. Ни этого чертового леса, ни этих чертовых людей, ни онгона, ни карты, ни хозяина, ни мертвецов! Ничего!»

— Все! — голос Тохи прозвучал, как выстрел. — Надоело. Хватит жрать головастиков. Мишка, поплыли со мной, наловим нормальной рыбы. А Зина с Эдиком пусть что хотят, то и делают.

Наташа удивленно замолчала, я тоже выплыл из своих грез.

— Миш, ты со мной?

Я с готовностью подскочил.

— Погоди, сейчас сапоги надену.

— И я с вами!

Колька понесся к палатке впереди меня. Я только и услышал за спиной голос Наты:

— Ловите на всех.

Не скажу за всех, но я пошел спать сытый и довольный. Позже, когда пытался восстановить все прошедшие события, то не раз задавался вопросом — как мы с Санжаем умудрились начисто забыть о желании караулить в лагере по ночам? И ответа не находил. Однако, факт оставался фактом. Ни он, ни я не даже не попытались выследить убийцу.

Проснулся я оттого, что кто-то тронул меня за плечо и прошептал тихонько:

— Просыпайся, только не шуми.

Я распахнул глаза и разглядел в темноте лицо Антона.

— Тох, случилось что?

— Пока ничего, но скоро случится, — шепот его стал насмешливым. — Подъем, заговорщики, а то весь цирк пропустите.