Страница 46 из 187
Глава 7. В которой будет повествоваться об одном армуте
Полеты на единорогах! То, о чем грезил каждый клипсянин на огромной площади, когда крылатые животные пролетали над его головой. Если бы только простодушные обитатели уездных городов представляли, что есть на свете такая диковинная школа, где преподают азы полетов! Но в их скромном представлении о мире не существовало подобного рода чудес.
Этот урок проводился на открытом воздухе, на площадке неподалеку от замка. Безусловно, на первом занятии учеников не сажали на единорогов, это было бы небезопасно. Ребят учили на маленьких летающих пони, которые если и поднимались в воздух, то совсем невысоко. Однако уже на третьем уроке, при достижении определенных успехов, им разрешалось заменить пони на единорога — последние были специально подготовлены и делали все, чтобы с их шелковистой белой спины не упал ни один ученик.
Курс единологии для начинающих вел высокий серьезный мужчина, вроде бы и не слишком старый, но в то же время и не слишком молодой. Звали его Даг де Вайт. У него было мужественное, вполне характерное для жителя пустынных земель смуглое лицо с высокими скулами и узкими зелеными глазами, а его обольстительная улыбка, наполовину ласковая, наполовину угрожающая, довершала картину явно в его пользу — все старшекурсницы поголовно влюблялись в него. Профессор произносил свое имя с заметным южным акцентом тихим вкрадчивым голосом; так говорят армуты — народ, проживающий в степях и пустынях на юго-западе королевства. Их называли criassis или «котами», поскольку их речь напоминала мурлыкание кошки.
Армуты кочевали с места на места, пока вплотную не подошли к городу Кагилу. Им нравилось жить подле цивилизации. Кочевники особенно ценили искусные поделки из камня и лечебные крапивные настойки, которыми славился подземный город. Армутские купцы вели активную торговлю с кагилуанцами. Также кочевники не брезговали выполнять любую работу, в том числе и далеко выходящую за рамки закона, за что их нередко называли разбойниками. Впрочем, такое нелегальное ремесло не было основным видом их деятельности. Армутские мастера славились во всем Королевстве своими искусными товарами: расписной посудой, шелковыми коврами, вязаными игрушками, одеждой из шкур животных, а также пряными специями и сухофруктами.
Даг де Вайт был армутских кровей. Статный, с крепким телосложением и тихим мурлыкающим голосом, он производил сильнейшее впечатление на представительниц слабого пола. Справедливости ради нужно отметить, что благообразный преподаватель отнюдь не гордился своей внешностью. Он ее не замечал, равно как и восторженные заискивающие взгляды.
Даг де Вайт относился к той породе людей, которых любят все. Казалось, он не был особенно добр и не обладал теми качествами, которые действительно способны вызвать уважение со стороны других людей. Однако профессор был красив как новенький блестящий венгерик, а его широкая дружелюбная улыбка могла расплавить даже самые черствые сердца. Людей, как правило, чаще всего привлекает именно внешняя оболочка.
Даг де Вайт внимательно относился к каждому ученику, чтобы не пропустить среди них настоящий талант. Самых ловких умельцев он набирал в спортивные команды, чтобы счастливчики могли в игре отстаивать честь своей группы.
Каждый студент мечтал попасть в команду. Игра именовалась «едингбол», однако никто не знал наверняка про этимологию этого слова. Вероятно, изначально оно появилось вследствие смешения двух слов — «единорог» и «болий», что на сверуйском наречии обозначало «полет». Так или иначе, игра всем нравилась, она была очень увлекательной. За участников приходили болеть даже преподаватели.
В едингболе между собой одновременно боролись три команды, которые соответствовали группам — Морские львы, Лекари и Энергетики. Всадники не играли вместе со всеми. Большинство их учебных дисциплин, особенно на втором и третьем курсе, были связаны с единорогами, поэтому студенты-всадники очень быстро овладевали наукой полетов. У них был свой тренер, который проводил с ними почти все часы, отведенные на учебу. Он становился для них очень важным человеком, близким другом и помощником, а они, в свою очередь, были для него как родные дети. Тренера всадников звали Жером Гричос, и он, к своему великому прискорбию, не являлся обладателем красивой фигуры и привлекательных армутских глаз, зато имел репутацию строгого и честного трудяги, поклявшегося дать своим подопечным то, о чем во все времена мечтают люди, — умение летать. За мягкий нрав и доброе сердце Всадники прозвали его «наш дядюшка Жером».
Наставником других трех групп был Даг де Вайт. Он редко сам тренировал ребят, в основном этим занимался его бывший ученик — светловолосый Чак Милый, — высокий худощавый юноша с тонкими губами и невероятно прямой осанкой. Он тоже когда-то учился в группе всадников, и Даг де Вайт (в то время еще тренер всех четырех команд) частенько выделял его среди остальных, называя «лучшим». Возможно, подобное отношение повлияло на то, что, будучи тренером, юноша совсем зазнался и стал задирать нос настолько высоко, что зачастую он спотыкался и падал, так как никогда не смотрел себе под ноги.
Неподалеку от озера Труль находилось солидных размеров поле с тремя кривоватыми башнями, вершины которых сходились к центру, но не касались друг друга. Между башнями располагались три сектора трибун, которые спускались амфитеатром к полю. Исстари подобные сооружения использовались для проведения кровопролитных поединков; их часто находили между Беру и Полидексой. Вероятно, на них сталкивались в смертельной схватке жаждущие крови и отмщения. Как следует из древних свитков, мужчины сражались за свою честь и честь близких, опороченных скандальными лживыми сплетнями, что в ту пору было нередким делом. Впрочем, варварские обычаи мести были уже давно забыты и вспоминались только в диких племенах, кочевавших по пустыням и степям.
Желающие посмотреть на едингбол были вынуждены сидеть на холодных каменных плитах, словно в те самые древние времена. Однако это только усиливало ощущение духа поединка, борьбы. Места распределялись заранее. Как правило, этим занимались преподаватели. Так, группы с лучшей успеваемостью имели право на самые выгодные верхние плиты. Если в былые времена зрители старались занять нижние места, ближе к арене, то теперь все стремились получить билеты повыше, ведь всё действие игры происходило в воздухе, вокруг верхушек башен.