Страница 10 из 187
Глава 2. В которой Артур оказывается в Троссард-Холле
Артур с трудом разлепил глаза и с удивлением обнаружил, что находится в какой-то незнакомой комнате. Кисло пахло уксусом и приторно — сиропами. Артур помнил эти запахи с детства — когда он заболевал, то дом Левруды превращался в больницу, где все пропитывалось всевозможными лекарствами, зачастую очень неприятными…
Голова была как чугунная, а события вчерашнего дня казались сном.
— Проснулся? — полная, добродушная на вид женщина в зеленом халате подскочила к нему и начала выполнять странные движения руками, от которых у Артура сразу закружилась голова.
— Древняя медицина, — пояснила она, видя, что Артур слабо понимает суть происходящего.
— А-а-а, — кисло протянул юноша, впрочем, так ничего и не поняв.
— Ты ударился о дерево. На лбу вскочила небольшая шишка, но это не страшно, жить будешь, — успокаивающим голосом сказала незнакомка. Ей явно было неизвестно то, что Артур во время своей суровой жизни в Клипсе уже давно привык ко всякого рода травмам, так что пустячная шишка вряд ли могла всерьез обеспокоить его. Однако имелись вопросы и поважнее.
— Где я?
— В Троссард-Холле, мой милый.
— Каком холле? — переспросил Артур, проигнорировав нежное обращение доброй женщины, и тут же встрепенулся. — Мой единорог, он…
— Думаю, с ним все в порядке. Единороги сильные животные, они могут за себя постоять. Он улетел.
Артур вспомнил кровь на спине Баклажанчика, и ему стало совсем грустно. Всего один полет, но как он успел к нему привязаться… Тем более, как показалось Артуру, добрый единорог словно пытался защитить его, рискуя своей собственной жизнью.
В этот день юноше дали отвратительный вязкий суп с гренками и не разрешили сделать ни шагу, словно он действительно был тяжело болен и не мог передвигаться самостоятельно. На все дотошные вопросы Артура врачи отвечали уклончиво, и из их скупых ответов практически ничего нельзя было выяснить. Юноша с трудом понимал, где он находится, далеко ли Клипс, сможет ли он оповестить Левруду о том, что с ним все в порядке и, наконец, что случилось с его фиолетовым единорогом. Получилось ли у Баклажанчика в действительности улететь, и встретится ли еще когда-нибудь с ним Артур?
Юноше не пришлось слишком долго находиться в полном неведении — на следующий же день его выписали. Выйдя из маленькой комнатушки больницы, Артур попал в зал причудливой формы с массивными колоннами, которые без малейшего усилия удерживали на своих плечах гигантский купол с ровным круглым отверстием посередине. В это отверстие проникал такой теплый солнечный свет, какой бывает только в благодатный оюньский денек. Мраморные скульптуры, изображавшие лесных зверей, осторожно выглядывали из-за колонн; чудилось — только моргни, и они попрыгают в разные стороны, как живые. Удивительное то было место и чудесное; оно бы пленило всякого, кто впервые там оказался.
Огромное пространство казалось совершенно пустым, однако спустя некоторое время послышался стук падающего камня — скульптура зайца покачнулась и упала наземь, как если бы желала обернуться другим зверем, либо же, что куда более вероятно, она просто стала жертвой чьей-то неуклюжести.
— Кто здесь? — поинтересовался Артур, и голос его таинственным эхом пролетел меж статуй.
Из-за одной из колонн показался сначала длинный чубчик, а за ним и его обладатель — паренек, приблизительно одного возраста с Артуром. Мальчик задорно улыбнулся, и смешливые искорки замелькали в его глазах.
— Привет. А я тебя ждал. Меня зовут Тиннарий.
Артуру, конечно, было приятно, что его кто-то ждет в этом незнакомом месте, однако он решительно не понимал, с какой целью.
— Эм… Привет. Я Артур, — ответил он.
— Я все про тебя знаю, — похвастался незнакомец, горделиво выпятив вперед свой длинный чубчик. — Подслушал разговор нашей директрисы.
— Директрисы? И что именно ты знаешь? — совсем растерялся Артур.
— Ты будешь учиться в Троссард-Холле. Тебя решили взять без вступительных экзаменов, и знаешь, почему? Ты сам летал на единороге! Вы были с ним одним целым! Мы это называем Кадоросамой. И ты думал, как он! Мы все стремимся к этому, но у тебя получается непревзойденно. И не только это. Ты смог уцелеть в настоящей воздушной битве! Ты молодец!
— Гм… — смущенно пробормотал Артур. Будучи от природы скромным, он был напрочь лишен тщеславия и высокомерия, а бурные похвальбы в его адрес доставляли ему лишь одни неудобства. Тем более, что полет на единороге — заслуга вовсе не его, а самого единорога. И мальчик, конечно, не удержался бы на его спине и полетел вниз, вслед за тем, другим всадником, если бы Баклажанчик сам не захотел удержать Артура на своей спине.
— Ничего такого не было. Этой кадо…самы. Я никогда раньше не летал, и едва удержался, чтобы не свалиться со спины единорога.
Но парня было не так-то легко разубедить.
— Нет, нет. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я все знаю про всадников, даже их картинки собираю. В моем гнездиме все ими завешано, — зачем-то похвастался Тиннарий, и Артур улыбнулся — так забавно и нелепо выглядел его поклонник.
— Гнездиме? Что это? — задал мальчик первый пришедший в голову вопрос, который почему-то необычайно рассмешил незнакомца.
— Ну ты даешь! Ты так шутишь, да? Ты что же, на голой ветке, что ли, спишь?
Артуру вдруг начало казаться, что его собеседник немного, как говорится, «ку-ку». Ведь они сейчас в больнице, может, Тиннарий — один из пациентов? Говорит про какие-то голые ветки, кадоросамы, гнездимы. Артур уже хотел было потихоньку ретироваться, когда в зале вдруг раздались чьи-то шаги.
Вошедшая дама была очень высокой, если не сказать даже слишком длинной; с худощавым острым лицом и сильно выдающимся вперед подбородком, который, казалось, везде поспевал куда быстрее своей хозяйки. Плечи женщины были уютно укутаны белой шалью, сухая подтянутая фигурка облачена в длинное платье в пол. Строгая и важная, с тонкими, почти незаметными губами, она строго посмотрела на мальчиков и нахмурила брови.
— Как всегда уже осведомлены, господин Тиннарий? — с иронией спросила она.
— Так точно! — по-военному отчеканил юноша и задорно подмигнул.
— А ну-ка брысь отсюда, вы еще наговоритесь до начала учебы! А мне нужно все объяснить нашему гостю, — безапелляционно заявила женщина, и Тиннария как ветром сдуло.
Артур остался наедине с таинственной дамой. Ее вызывающе-красные очки обратились в сторону мальчика, и ему почему-то сразу стало неловко. Это чувство усилилось, когда незнакомка обратилась к нему высоким голосом: