Страница 19 из 44
Глава 6 Или град Кагилу
В какое-то мгновение Артур заметил, что ландшафт стал потихоньку меняться. Сначала с путниками попрощались высокие ели, помахав им вслед ветвями, затем как-то неожиданно исчез мягкий мох, который создавал иллюзию того, что идешь по одеялам, набитым перьями.
Пропала также крупная черника, которая всю дорогу неизменно радовала ребят. Они употребляли ее в совершенно разных видах и формах, насколько только хватало фантазии у их проводника Алана. Сейчас же, увы, этот ценный продукт безвозвратно ушел из их рациона. Черника не исчезла совсем — вернее будет сказать, что кустики остались, но она сама превратилась в чахлое растение с крошечными полувысохшими ягодками и пожелтевшими листьями.
Да и вообще лес перестал уже быть теми сказочными вратами в неизведанный мир: теперь же он больше напоминал обычную заросшую дубраву с низкорослыми деревьями, где можно было встретить не сказочных существ, а лишь приземистые дубки и орешники. Идти стало сложнее, ведь храбрым путешественникам приходилось продираться сквозь колючие кусты. Алан, как и подобает проводнику, шел первым; он ловко орудовал кривым длинным ножом, расчищая дорогу от ненужных веток и докучливой паутины, которая здесь присутствовала в таком несметном количестве, что залепляла глаза и забивалась в нос.
К счастью, подобное продвижение было не таким уж и продолжительным и вскоре, к обеду седьмого дня путешествия, ребята, наконец, вылезли из леса, отплевываясь от липкой паутины и стряхивая со своей одежды несносных клещей и гнусов.
— Ну, сестренка, скоро тебе прощаться с нами! — энергично проговорил Алан с неприкрытой радостной улыбкой, и по всему было видно, что он невыразимо счастлив оставить здесь неугомонную Тэнку, которая, по мере того как путники приближались к Кагилу, становилась все более капризной. Порою она всячески старалась замедлить их продвижение, ссылаясь на хроническую усталость и плохое самочувствие. Пару раз девочка жаловалась на больную ногу, которая якобы стерлась в кровь от постоянной ходьбы. Впрочем, Артур подозревал, что все эти жалобы являются по большей степени надуманными, ибо Тэнка, хоть она никому и не признавалась в том, ужасно не хотела оказаться в Кагилу в отличие от своих спутников.
В последние дни белокурая девушка пребывала в неизменно отвратительном настроении, чьи перепады от просто плохого до невыносимо скверного уже начинали немало раздражать ее компаньонов. Лицо ее под выгоревшими белыми волосами то розовело, то краснело, то бледнело, и вся эта палитра цветов отчетливо проявлялась на нем. Будучи от природы болтливой и веселой, сейчас же Тэнка почти не разговаривала с ребятами и хмуро шла чуть поодаль от них.
За минувшую неделю девочка окончательно нафантазировала себе влюбленность в загадочного юношу, который так неожиданно забрел в их края. Ей нравилось его чувство юмора, немногословность, смелость, решительность, оптимизм. Последнее качество Тэнка особенно ценила, так как чувствовала, что, несмотря на кажущуюся беззаботность и хорошее настроение, у него на сердце имеется что-то, о чем он думает день и ночь. Проницательная девочка видела в нем заботы, которых у нее пока, к счастью, не было; также она отчетливо понимала, что ее голубоглазый красавец сильно тоскует по своим друзьям.
Впрочем, девочке, возможно, отчасти из-за недостатка жизненного опыта, все же не хватало проницательности понять, насколько необходимо Артуру поскорее добраться до места назначения. Тэнка, увы, не осознавала всей важности этого похода, который для нее был не более значимым, нежели увеселительная прогулка по саду. К тому же белокурая бестия привыкла все время добиваться своего; родители ни в чем не могли отказать прелестной дочери, а бабушка с дедушкой и подавно. Братья умело потакали всем ее капризам, даже самым диким и абсурдным, что в итоге плохо сказалось на ее характере. Тэнка мечтала, что Артур в конце концов непременно оценит ее прямоту и смелость и, при лучшем исходе, останется с ней в Кагилу.
Как же она разозлилась, когда вдруг юноша осторожно поинтересовался, не знает ли она некой Дианы. Артур надеялся, что раз Тэнка родом из Кагилу, возможно, она сможет что-то поведать о его подруге.
— Не знаю и знать не желаю! — в совершенно оскорбленных чувствах заявила девушка удивленному юноше, который все никак не мог привыкнуть к перепадам ее настроения. — И хватит задавать мне подобные вопросы, я что, похожа на книгу адресов? — с этими словами Тэнка отбежала от них с Аланом, невероятно рассерженная. Бедняжка слишком явно представляла себе красивую длинноволосую брюнетку или же блондинку, рядом с которой она сама, низкорослая, с коротенькими жиденькими белесыми волосиками и образом пацаненка смотрелась бы просто смешно.
Алан весело рассмеялся и язвительно сказал Артуру:
— Жаль, что в школе не учат, как надо разговаривать с девушками, не так ли, школяр?
Юноша хмыкнул, но благоразумно промолчал. Про себя же он подумал, что с такими девушками, как Тэнка, лучше совсем не разговаривать и вообще желательно держаться от них подальше, насколько это возможно.
Наконец перед глазами путешественников раскинулась равнина — бескрайняя, покрытая однообразными низкорослыми ползучими кустарниками и полевыми цветами: пушистым клевером, адонисом, дурманом. И не было конца этим прекрасным лугам, заботливо укутанным сочным травяным ковром, который, впрочем, не был сплошным — то тут, то там виднелись проплешины, заполненные коричневым песком. Этот песок, подхваченный сильным ветром, поприветствовал ребят, как только они выбрались из леса, при этом чуть не сбив с ног. Видно, в здешних краях он был главным обитателем и властелином.
— Армуты любят степи… — вдруг мечтательно заметил Алан, с восхищением глядя перед собой. Было видно, что юношу тоже привлекал подобный пейзаж: песчаная равнина, совершенно лишенная каких-либо признаков жизни и этот несмолкающий ветер, заунывно жалующийся на свое одинокое существование.
Посреди полей можно было заметить огромный холм. Казалось, в этом месте земля вспучилась, образовав гигантский пузырь. Интересное дело, но если вокруг в основном преобладали низкорослые травы, характерные для степей, то этот холм весь зарос высокой зеленой крапивой. И, пожалуй, ни один прохожий был бы не в силах распознать в этой неблагоустроенной возвышенности купол гигантского подземного города, имя которому — Кагилу, что в переводе с местного наречия означало «рудокоп».