О чем кричат Вороны

III

Выйдя из машины, Алиса перешла дорогу по пешеходному переходу и остановилась у бежевой вывески на фасаде здания. Разблокировав экран, девушка посмотрела на время и поняла, что успела ровно к открытию. Когда она толкнула дверь, на которой висела табличка «Добро пожаловать, мы открыты!», Алиса тут же ощутила приятный запах, свойственный, по её наблюдениям, исключительно этой кофейне.

Ей повезло. Баристой оказался высокий молодой парень с широкими плечами и чёрной бородой на светлом овальном лице. Ей нравился именно этот работник и, судя по всему, он отвечал ей взаимной симпатией, так как делал небольшие, но приятные скидки на кофе и десерты. Андрей, так звали баристу, поздоровался, искренне улыбнулся сквозь бороду и, только взглянув на лицо Алисы, моментально определил:

— Лавандовый латте без сахара?

Девушка не смогла сдержать улыбку и коротко кивнула. Оплатив свой заказ, она неуверенно подняла взгляд на баристу и быстро опустила его в пол. Он напоминал ей типичного лесоруба, как их изображают на стоковых картинках: густая борода, короткие тёмные волосы, крепкое телосложение и большие руки, которые вместо топора держали упаковку молока. Из-за этого образа она про себя называла его «дровосек», по-доброму, без подтекста, так как он выглядел мужественно и брутально, заливая молоко в металлический стаканчик. Она не разбирались в тонкостях работы барист, готовящих кофе, но ей нравился результат. Особенно кофе от «дровосека».

— Присаживайтесь, ваше место свободно.

— Спасибо, — пробормотала девушка, возвращаясь в реальность из своих мыслей и направляясь к своему столику.

Это было место у окна, которое выходило на параллельную от центральной улицу. Стол был небольшой, украшенный маленькой электронной свечкой, которая сейчас была выключена. Алиса села на один из двух деревянных стульев, сиденья которых были обиты тканью с мягким наполнением. Выглянув в окно, она ощутила приятное удовлетворение в груди, что смогла пересилить себя и прийти в любимую кофейню.

Ей нравилось, что ранним утром в этой части города немноголюдно, хотя уже меньше, чем через час общественный транспорт будет забит спешащими на работу и на учёбу, а на дорогах образуются пробки, ставшие для центра уже привычными. Алиса посмотрела на экран телефона, чтобы узнать время: «7:04». Кроме приятной тихой атмосферы эта кофейня была одной из немногих, открывающейся в семь утра и закрывающей свои двери в десять вечера.

Она заметила девушку с дредами, которая влетела в помещение вместе с прохладным воздухом, несшимся за ней с улицы. Незнакомка подошла к баристе и заказала кофе с собой. Андрей нажал на терминале несколько кнопок, позволяя новой гостье оплатить заказ.

Алиса увидела, что бариста несёт чашку к её столику и выпрямилась на стуле, доставая руки из карманов. Пальцы немного озябли, поэтому она ощутила приятное тепло, когда прикоснулась к посуде со свежеприготовленным напитком.

— Ваш лавандовый латте, — радостно произнёс Андрей, ловя взгляд Алисы, и полушёпотом добавил, — без сахара.

И с улыбкой подмигнул. Девушка поблагодарила его, смущённо опустив голову. Алиса тоже улыбалась.

Он вернулся за стойку, готовить кофе для другой посетительницы. Но вместе с ветром и девушкой с дредами в помещение ворвалось что-то ещё, более холодное и колючее, чем поток воздуха. Невидимое, но осязаемое. Ощущение острого одиночества расползлось внутри быстро, настолько, что едва Алиса успела это осознать, как уже вновь дрожала, стуча коленками под столом. И хотя руки чувствовали тепло от большой чашки горячего латте, нутро её покрывалось корочкой льда, делая каждый вдох невыносимым.

Ей захотелось поговорить с кем-нибудь. Хотя бы немного. Она подняла голову, заметила, что бариста занят разговором с новой посетительницей, и медленно опустила плечи. Ноги продолжали дрожать, пока она доставала из кармана телефон. Открыв иконку с сообщениями, Алиса вздохнула, поняв, что менеджера нет онлайн. В груди снова больно защемило. Она увидела и вспомнила, что хотела никогда больше не видеть и не вспоминать. Но это было тяжело, так как причина её боли отображалась на экране открытого приложения.

Нажав на экран телефона, она оказалась в социальной сети со своими работами и медленно растущими цифрами в верхней части интерфейса. Обновив ленту взмахом пальца, девушка увидела одну из последних работ Симоны. Рука сама нажала на значок с изображением рыжеволосой красавицы, знакомое чувство обожгло внутренности и вызвало невольную дрожь.

Каждый раз, когда Алиса заходила на эту страницу, ей становилось физически больно. Чувство, сначала нестерпимой, а впоследствии ноющей боли, разрасталось в груди, не давая ей свободно дышать. Она не считала себя мазохисткой, однако её действия говорили сами за себя.

Нажимая на иконку личных сообщений, Алиса невольно искала старый диалог с Викой и уведомление о новом сообщении, которого, очевидно, не было. Однако человеку на грани отчаяния и одиночества трудно объяснить самые очевидные и банальные вещи, оттого она раз за разом неосознанно повторяла этот ритуал со слепой надеждой на иной исход. Которому, к сожалению, не суждено было сбыться.

Забыть бы навсегда их последний диалог, в котором Симона так унизительно спустила Алису с Небес на землю, практически носом ткнув в тот печальный факт, что она никогда не считала её своим другом. Старая обида неприятным горьким комком застряла в горле, но девушка подавила усилием воли желание разрыдаться здесь и сейчас.

Почему найти друга во взрослом возрасте так сложно? Отчего детям это даётся легче? В школе у неё было несколько друзей, которые за её пределами забывали о существовании своей «подруги». Ни одно обещание встретиться после уроков, данное ими за партой, никогда не было исполнено за пределами школьных стен.

В институте дела обстояли ещё хуже. Алиса никогда не была коммуникабельным человеком, предпочитая общению со сверстниками телефон или альбом, в котором она рисовала. Возможно, из-за этого она, проучившись пять с половиной лет на специальности, которая ей никогда не нравилась, вышла из университета с синей обложкой в руках и чётким ощущением того, сколько лет своей жизни она потратила впустую ради бесполезной бумажки, которую она даже не использует в будущем. Ни одного друга, ни одной подруги, только разочарование в людях и укрепившаяся избегающее расстройство, ставшее причиной многих её проблем.