Страница 17 из 18
Вот так, пришло понимание, о чем они толкуют.
У шиалорцев была собственная вера, отличная от почитаемого в Ангоре пантеона Богов с Все-Матерью и Все-Отцом в его главе. Они были змеепоклонниками. Верили в природную силу Земли, пользовались Темной Магией и считали, что мир породила Мать-Первая Змея, а люди вылупились из яиц, оплодотворенных Изначальным Змеем.
Тут дверь по приказу принца распахнулась, и в нашу с тетей Мюри гостиную вошло четверо в черных одеждах. На них были длинные туники и широкие штаны, а на головах у них оказались черные чалмы.
Первым ступал молодой черноволосый воин. Он бы высокого роста, шел горделиво. Черные глаза, словно яркие угли, выделялись на смуглом, дышащем уверенностью и благородством лице.
– Моя принцесса! – произнес он торжественным голосом. – Рад вас видеть в полном здравии!
Опустился сперва на одно колено, затем на другое, склонив голову. То же самое сделали и остальные из шиалорской делегации, и мне показалось, что они вот-вот падут ниц, растянувшись передо мной на ковре. Но нет, не растянулись, наоборот, поднялись на ноги.
Внезапно ко мне пришло осознание, что тот мужчина говорил на другом языке. И я замерла растерянно, подумав, что вот и все!..
Я прекрасно его понимала, поэтому все рассказы Вильфреда Морриса о яблоках в загородном имении, банке варенья в буфете дома Моррисов и Академии Магии Сакстердола – все это ложь!
Как и слова братьев Ворсли о моей лошади, красивых могилах родителей и еще о том, что я одолела в бою на мечах их сестер вместе с Одноглазым или же Одноухим Джоном. А ведь Фергус и Эрвин выглядели такими простодушными олухами – но поди же, обманули и магов, и дознавателей, и меня, потому что мне захотелось им поверить!
Я закрыла глаза, ожидая, что на меня вот-вот нахлынут воспоминания.
Но их не было, поэтому я решила им немного помочь. Я – принцесса Шиалора, сказала себе, и зовут меня Ашера Кхан…
Но воспоминания почему-то не приходили, а пузырь в памяти так и остался непотревоженным.
– Слава Матери-Змее, с вами все в порядке! – произнес высокий воин, после чего перешел на язык Ангора, словно сказанное дальше предназначалось не только для меня, но и для ушей остальных в этой гостиной. – Надеюсь, очень скоро вы переедете в отведенные шиалорцам покои, где все будет именно так, как вы привыкли у себя дома, моя принцесса! Наш лекарь быстро поставит вас на ноги! К тому же почти все повозки с вашими нарядами уцелели, поэтому вы сможете надеть то, что вам привычно, а вовсе не то, что вас заставляют носить. – В его голосе прозвучали неодобрительные нотки. – Да и часть служанок…
Но осекся, потому что в этот момент заговорил Роланд.
– Все мои избранницы, – произнес он ровно и холодно, – останутся в Восточном и Южном Крыльях дворца. В покоях, которые им отвели, и это не обсуждается. Здесь у них есть все, что потребуется.
Произнес он это таким тоном, что сомнений не осталось даже у шиалорцев – жить я буду здесь, в этих самых комнатах вместе с тетушкой Мюри; лечить, если понадобится, меня станет доктор Норвей, а заботиться – вышколенные дворцовые горничные Годдартов.
Никого другого ко мне не подпустят.
К тому же Роланд Годдарт потребовал у воина представиться, заявив, что я все еще не вспомнила, кто я такая, поэтому спешить с выводами не стоит. Я вполне могу оказаться другой девушкой, тогда как Ашера Кхан пропала при невыясненных обстоятельствах во время обрушения моста.
– Мун Кин, моя принцесса! – поклонился он мне еще раз. – Начальник стражи и ваше доверенное лицо. Меня назначил сопровождать и охранять вас ваш отец, султан Ихран.
– Спасибо! – отозвалась я на шиалорском. – Я ценю вашу заботу, Мун Кин, но вы уже слышали, что останусь в этих покоях до тех пор, пока все не прояснится. К тому же пока на моем плече горит метка королевского отбора, поэтому я буду принимать в нем участие.
На лице начальника стражи промелькнула торжествующая улыбка.
– Я счастлив, что к вам возвращается память, моя принцесса, хотя меня все заверяют в обратном! Вы говорите на своем родном языке…
– Но-но! – раздался ехидный голос лорда Морриса. – В чем-то я понимаю причину радости шиалорской делегации, но разделить ее не могу, и господину Мун Кину тоже советую придержать лошадей! Чариз, моя сестра, она же Шерри, если вам угодно, свободно говорит по-шиалорски. Так же, как я. – Последние он произнес на языке змеепоклонников, наполненном шипящими согласными, после чего продолжал уже на шиалорском. И речь его лилась гладко, без запинки и акцента. – У нашего отца долгое время были деловые интересы в Шиалоре. Одно время у нас водилась там собственность, поэтому мы, случалось, жили там месяцами. К тому же как у Шерри, так и у меня с младенчества были гувернантки, которых мама выписывала из Шиалора.
Начальник стражи изменился в лице.
– Наглая ложь! – заявил он возмущенно уже на ангорском. – Это принцесса Шиалора, и я не позволю никому заявлять на нее права!..
– А вы попробуйте мне не позволить, – с ленцой в голосе посоветовал ему Вильфред.
И, опять же, вокруг него закрутились Светлые магические потоки.
– Я буду защищать свою принцессу до последней капли крови! – торжественным голосом возвестил шиалорец, и остальные в черных одеждах его поддержали.
Особенно высоченный здоровяк, он показался мне самым опасным из всех. Правда, оружия у шиалорцев не было, как и у северян. Зато некоторые из них были магами, причем Темными, я почувствовала это даже со своей софы.
– Я готов пустить твою бледную кровь, бледный ангорский лорд! – добавил Мун Кин.
– Мы тоже готовы! – обрадовались братья Ворсли. – И твою заодно, любитель змей! Вот сейчас и проверим, чья кровь бледнее!
Принц вскинул руку, и балаган моментально прекратился.
– Выходит, – произнесла я в установившейся тишине, – я могу быть принцессой Ашерой или же Чариз Моррис, потому что и та, и другая свободно говорили по-шиалорски. Но уж точно не могу быть Шерридан Макнейл, так как она не знала их языка.
– А-а-а! – тут же глубокомысленно изрек Фергус Ворсли. – Так у нашей леди Макнейл тоже наставница была из этих… – покосился на шиалорцев. – Из змеелюбцев! Cтарая нянька, которая вместе с леди Макнейл, ее матушкой, одновременно и померла. Она еще змей своих в корзинке держала. Одна из этих полосатых тварей, – на это шиалорцы вполне различимо зашипели, – укусила Однорукого Дунхала, и тот через день испустил дух. А старая ведьма на это сказала, что нечего было у нее спиртное воровать и по ее корзинам шарить. Но потом выяснилось, что ни она, ни змеи ни в чем не виноваты, потому что зубы-то ядовитые у них давно вырваны!
На это шиалорцы уже зарычали, а принц нахмурился.
– Нет же, не у старухи! – как ни в чем не бывало пояснил Фергус. – У старухи-то они сами выпали, от старости! Это ее змеи давно остались без зубов, чтобы они кого-нибудь не покусали. Поэтом мы с братом сейчас…
Судя по всему, они планировали вырвать ядовитые зубы у шиалорцев, чтобы те тоже никого не покусали. На это шиалорская делегация напряглась, вновь готовясь пустить «бледную» кровь.
– Тихо! – возвестил принц, и все послушно замолчали. – Это не относится к делу.
Зато к делу относилось то, что Шерридан Макнейл тоже могла свободно говорить на шиалорском, что нисколько не облегчало мою ситуацию. К тому же у меня все еще оставались вопросы к начальнику стражи принцессы.
Те самые, которые я задавала предыдущим «партиям».
– В чем в тот день была одета Ашера Кхан? – поинтересовалась я у него на языке Ангора.
– Тем утром я видел на вас только ваш черный никаб, моя принцесса, – ответил он на шиалорском, – но не могу вам сказать, что было под ним. К тому же вы прогнали служанок и одевались сами. Так что… – он развел руками.
– Насколько я помню, когда нашли мою сестру, никакого никаба на ней не было, – тут же подал голос Вильфред Моррис, и я подумала, что у нас вышел настоящий перекрестный допрос. – Как вы это объясните, господин Мун Кин?