Железное золото

– Ну, за то, чтобы встретить следующий.

Мы жмем друг другу руки, и Квиксильвер уходит.

– Все, что вы слышали, – правда, – говорю я.

Тридцать семь упырей смотрят на меня сквозь дым, поднимающийся в потолок; тлеют кончики сигарет. Сборище психопатов и профессиональных убийц, моя стая – это разномастная коллекция изгоев, которых мы с Севро собирали последние десять лет. После того как мы потеряли двадцать бойцов на Меркурии, официальная численность личного состава – сто одиннадцать человек, но бо́льшую часть Севро разослал по всей республике выполнять наши указания. Те, у кого нет дома на Луне, живут в Логове, чернильно-черном небоскребе, который я изъял из собственности Рыцаря Тени. Холидей кивает мне сзади. Она прибыла последней. Похоже, она выпила. Сефи сидит в стороне вместе с десятью нашими черными. Ее сенаторы воздержались от голосования, и я не был уверен, что она придет.

– Ты о чем, босс? – гнусаво спрашивает Мин-Мин, алая, мой эксперт по боеприпасам. Она водрузила железные ноги на стол. Глубоко посаженные глаза безучастно взирают на меня с темного лица. Пыльный ирокез перекошен, а морщины на щеках кажутся особенно глубокими при тусклом освещении. – Это дерьмо с экстренным сбором как-то жестковато, вам не кажется? – Ее робокольцо с волчьей головой стучит по пивной бутылке. – Мы ж только что вернулись.

– О чем он?! – скептически восклицает беременная Виктра. Ее длинные руки сложены поверх живота, волосы небрежно заколоты на затылке. Судя по ее виду, она в ярости. – Ты действительно живешь в пещере, Мин-Мин, или просто так выглядишь?

– Ой, отвали, крутышка. Я забрела в Громаду по колено, и между моими бедрами был зажат самый настоящий черный дикарь…

– Ты что, сегодня ни разу не смотрела новости? – возмущается Крошка, одна из самых давних моих сотоварищей.

Ее полные щеки раскраснелись, так она спешила добраться сюда. Когда позвонил Севро, Крошка со своим мужем Клоуном были на полпути к морю Паров – они собирались провести отпуск с детьми на курорте.

– Не-а. – Мин-Мин вздыхает. – Я аналоговая, детка. Мне на хрен не нужна сенсационная чернуха про психованных козлов, насилие и поджоги на Марсе. Меня от этого мутит. – Она приглаживает свой ирокез. – Это вовсе не на пользу.

Севро швыряет свой датапад Мин-Мин с такой силой, что тот едва не впечатывается ей в лицо. Мин-Мин ловит его и переворачивает, что-то бормоча себе под нос. Когда она видит заголовки, ее глаза расширяются.

– Гребаный ад!

– Что мне хотелось бы знать, так это кто из вас настучал, – замечает Виктра.

– Да, очень прошу, пусть этот человек встанет, чтобы мы могли пырнуть его в селезенку! – вспыхивает Севро. – Это могло дойти до Танцора единственным путем: если кто-то из вас трепался об эмиссарах. Если вы болтали с шлюхой, докером, вашей гребаной мамочкой – сейчас самое время сознаться.

Никто не встает.

– Я доверяю всем в этом зале, – заявляю я, ведь именно это им нужно услышать. И заведомо лгу, поскольку утечка наверняка исходила от кого-то из них. Сефи? Она не полностью поддержала меня. Неужели она настолько устала от войны? – Не знаю, кто донес про эмиссаров, но это не один из вас. Вы все осведомлены о том, что Повелитель Праха рассчитывал заключить мирные соглашения. Сенат вскоре согласится на перемирие, временное прекращение огня, чтобы обсудить условия возможного мира. Я уверен, что это уловка Повелителя Праха.

– Да, черт возьми, так оно и есть, – подтверждает Севро.

– Ему известно, что наше подразделение сейчас дома, и он хочет выиграть время для перегруппировки сил вокруг Венеры. Все вы знаете, чего я сейчас боюсь. – Я вызываю голографическую карту и иду вдоль нее, проводя пальцем по астероидам. – Я боюсь драконов. Раа придут. Возможно, не сегодня. Возможно, не завтра. Но однажды Ромул нападет. Мы должны взять центр под свой контроль, прежде чем это случится. Если мы оставим Повелителя Праха в живых, то окажемся между двумя врагами. Нам не победить.

– Они никогда не сражались вместе, – говорит Виктра. – Может, они и ненавидят тебя, но я знаю этих лунатиков. Даже заложники, которых брала Октавия, с самого рождения ненавидели Повелителя Праха. Никогда ничего не забывали. Никогда не прощали.

– Им не обязательно сражаться вместе, – произносит Сефи. – Им достаточно сражаться против нас.

Разумеется, при тех потерях, какие понесли черные на Меркурии, ей не нравится такая перспектива. Тогда почему же ее сенаторы не поддержали меня?

Я продолжаю:

– Сенат, очевидно, полагает, что я – препятствие на пути к миру. Они назвали меня поджигателем войны. На данный момент они утверждают, что я больше не лорд-император. Думаю, вскоре будет выдан ордер на мой арест.

– Если уже не выдан, – еле слышно бормочет Севро.

– Танцор – мерзавец! – негодует Ронна.

Пока она жила в тайном городе Тинос, Танцор был ей все равно что дядя. Она стискивает кулаки, разгневанная его предательством.

– Нет. Танцор – хороший человек. Он делает то, что считает правильным, используя инструменты, которые у него под рукой, – возражаю я. – Теперь наша очередь сделать то же самое.

– Какие будут приказы, босс? – оживляется Мин-Мин. – Ты только икни – и Седьмой возьмет сенат штурмом и распнет любого эльфика, который косо на тебя посмотрит.

– Да, черт побери! – поддерживает ее Клоун. – Сенат коррумпирован сильнее, чем синдикат. Надо пойти туда и распустить его. Провести новые, честные выборы.

– И что? – не соглашается с мужем Крошка. – А до того Дэрроу будет править как самодержец? Не мели чепухи. Если это случится, республике конец. – Она жалобно смотрит на меня. – Неужели Виргиния ничего не может сделать? Наверняка же она не позволит выдать ордер на твой арест!

– Конечно, она ничего не может сделать, – отвечает Виктра. – Правит большинство, если только она не использует чрезвычайные полномочия. Но стоит ей это сделать, и «Вокс попули» поднимет крик о тирании и проголосует за импичмент. Ты видела улицы в последнее время? Толпа поддержит эти требования, особенно если народ убедят, что «Вокс» положит конец войне. На Венеру всем плевать.

– Но Виргиния же правительница! – удивляется Ронна.

– У нее осталась лишь одна десятая прежней власти. Глупая львица помогла написать законы, которые лишили правительницу большей части силы. Говорила я ей не делать этого… – Виктра вздыхает. – Идеалисты никогда ничему не учатся.

Холидей беспокойно ерзает на своем месте у стены.

– Не может быть, чтобы ты реально думал о насилии, Дэрроу. Если ты мобилизуешь Седьмой, против тебя направят домашние легионы.

– Кто? – спрашивает Виктра. – Какой генерал выступит против нас?

– Вульфгар, – говорит Холидей. – И именно он придет арестовывать тебя, Дэрроу.

– Патриотически настроенный идиот, – бормочет Мин-Мин. Она поворачивается к Сефи. – А ты не можешь обуздать его, большая леди? Ты же у них вроде королевы.

Сефи не удостаивает ее вниманием. Взгляд черной прикован ко мне.

– Да бросьте, – хмыкает Виктра. – Лица половины людей в этом зале отчеканены на монетах. Остальных увековечили в камне. Какую бы армию ни послали против нас, она станет нашей. Любому противнику достаточно взглянуть на Сефи и Дэрроу, и он обмочится.

Она что, не видит, как Сефи смотрит на меня?

Виктра с широкой улыбкой поворачивается ко мне:

– Дорогой, я предлагаю всем нам посетить мирные переговоры. Устроить небольшую вечеринку. А как только этот мнимый святоша, сморчок Танцор, окажется в камере, мы дадим Повелителю Праха наш дипломатический ответ и пошлем ему в коробке голову Юлии из дома Беллона, набив ей рот виноградом. Или вынем ее глаза и заменим их змеиными головами. Или яйцами Танцора, если ты сочтешь это более уместным. Мы можем проголосовать! В конце концов, у нас демократия.

Она улыбается тем, кто кивает в такт ее речам, но больше половины присутствующих прячут глаза или нервно поглядывают друг на друга. Они не готовы выступить против сената. Никто не хочет гражданской войны.