Страница 5 из 7
А это совместное проживание в замкнутом пространстве. Это же вообще ужас: утренний выход из спальни в застрявших в задницу трусах, синяки под глазами, взъерошенные волосы, вонючие тапочки и в довершение картины бытия мелодичный пердёж, доносящийся из туалета. И после этого нужно убедить себя, что всё это любовь.
Запись №19
Более чем за десять лет моей распутной карьеры где я только не снималась. Это были и роскошные интерьеры, и вонючие помойки, и стильные декорации, лужайки у бассейнов, пляжи и даже балкон с видом на Эйфелеву башню. Но самое страшное воспоминание это даже не помойка, а золотистый песчаный пляж какого-то тайского острова. Я так радовалась, когда узнала, что мы летим на море, вернее, на океан, ведь последний раз я окуналась в солёную воду в далёком 90-м в Крыму на Меганоме… А тут такая экзотика – солнце, пальмы, песочек… Вот именно песочек и стал тем самым ужасом, о котором по сей день вспоминаю с содроганием. А все так хорошо начиналось…
Проснулась рано, солнце только выползло из-за горизонта, пробежалась босиком по кромке воды, потом нырнула в прохладную волну… Счастье просто. И за это еще заплатят… В тени огромного тента нас подготовили к съёмке, режиссёр все подробненько рассказал: вот здесь войдёте в кадр, здесь начнёте раздеваться, потом прыгните в воду, там начинаете, затем выходите на берег, падаете на песочек и продолжаете…
Всё сделали, как он просил. Было так приятно барахтаться в воде, и даже не раздражали вездесущие рыбки, которые старались проникнуть туда, куда проникать им было нежелательно… А потом был пляж с его манящим своей теплотой песочком…
Этот песочек я выковыривала из себя несколько дней подряд. Он был везде. И особенно много его накопилось сами знаете где (не буду даже рифмовать). Я уже молчу о самом процессе совокупления, когда такое ощущение, что трахаешься с куском наждачной бумаги. В общем, не понравились мне песчаные забавы. И вам не советую это пробовать.
Запись №20
Среди моего нехитрого скарба, который я уже почти десять лет таскаю за собой с квартиры на квартиру, есть один чемодан, который за всё это время ни разу не открыла, хотя раньше пользовалась им и постоянно пополняла содержимое. И вот вчера вечером я взяла его, выдвинула ручку и покатила за собой вниз по по дороге, ведущей к мусорным бакам. Посмотрела по сторонам и оставила чемодан там. Вот удивится и порадуется тот, кто возьмёт его себе. Кстати, сегодня утром его уже там не было…
Открою секрет. Это был мой развратный чемоданчик. В нем хранились наряды и всякие причиндалы для съёмок: платьица, пеньюарчики, трусики, туфли на умопомрачительных каблуках, всякие латексные штучки, маленький кейс со всевозможными смазками, несколько умерших вибраторов и даже прозрачный силиконовый член… В общем, тот ещё наборчик… Всё, я теперь свободна, чиста и непорочна!
Запись №21
Многим, кто читает эти записки, может показаться, что я зацикленная на сексе одноклеточная шлюха, для которой есть только один идол – оргазм, что всё происходящее вокруг я рассматриваю только через призму похоти, и ни о чем другом не думаю, кроме как о том, где и с кем трахнуться, и что такого сделать, чтобы получить ещё хоть немного наслаждения. Что я засыпаю и просыпаюсь только с одной мыслью, а мысль, естественно, о сексе и эта мысль держится на единственной извилине, которая проходит внутри моей черепушки от одного уха к другому, и если эту извилину разрезать, то уши обязательно отвалятся, тем самым обезобразив моё и без того обезображенное возрастом личико. А ведь я не такая… Хотя…
Запись №22
Мы тогда выпили много «Токайского», кстати, гадость редкая, но выбора особого в начале 90-х в Венгрии не было. После четвёртого бокала язык начал заплетаться, и одновременно с этим из головы начали рваться наружу всякие глупые вопросы к моему собутыльнику Тибору, женатому человеку, отцу двоих детей и одновременно с этим порноактёру, с которым я уже несколько раз грешила на съёмочной площадке.
Как выяснилось, эта «проблема» не волновала ни его самого, ни его жену Илди. Она готовила своему любимому по утрам завтраки, укладывала в пакетик сендвичи, чтобы он перекусил в перерыве между съёмками, и как все порядочные жены, ждала по вечерам дома уставшего после работы мужа. И я задала свой вопрос: как это, ложиться в постель с женой после того как уже пару-тройку раз кончил на другую женщину, и жена прекрасно об этом знает. Оказалось им пофиг, лишь бы заразу в дом не принёс, но с этим у них строго, без справки, которую не купишь ни за какие деньги, на площадку не пустят. Спрашиваю Илди:
– А если я сейчас начну приставать к Тибору и потом потащу его в спальню, как ты к этому отнесёшься?
– Прибью тебя, – отвечает она.
Ну а почему ты не убиваешь тех, с кем он трахается на съёмках?
– Так ведь это же работа, – говорит, – а вот то, что ты предлагаешь – это измена.
В общем, не понимаю я их до сих пор. Может быть поэтому так и не завела себе «домашнего любимца». Не могу себя пересилить и стереть, как они, эту грань между любовью и сексом на стороне.
Запись №23
Этот вкус я запомнила навсегда. И не потому что он мне понравился, а потому что это было впервые… В животе бурлило, а в голове гудело от большого количества выпитого домашнего вина. Мы лежали в высокой траве и целовались так долго, что губы распухли, потрескались и стали напоминать оголённый нерв, который реагирует на каждое новое прикосновение. Он исцеловал меня всю – от кончика носа до ногтя на мизинце, ласкал языком мои набухшие соски, дышал в пупок, чем вызывал волну взбесившихся мурашек, которые толпой пробегали по всему телу, и это было намного приятнее, чем то, когда он погружался лицом в мою прелесть… Но вот его руки обхватили мою голову и нежно, но властно направили вниз: вот молоденькая щетина на его подбородке, трепещущий кадык, редкие волоски на груди, прыщик на животе… Я замерла, почувствовав щекотание жёстких волосков на своём подбородке, инстинктивно сделав усилие, попытавшись остановить давление его рук, но было поздно… ОН был уже совсем рядом, покачивался из стороны в сторону и источал тепло. Я прикоснулась к нему кончиками пальцев и провела сверху вниз, любуясь вздувшимися венами. ОН не был велик, чуть больше моей ладошки, но очень красив. Розовый, чистенький и такой твёрдый. Я сжала его и оттянула шкурку, обнажив самую волшебную его часть… И губы сами собой, без моего на то желания, прикоснулись к головке, обхватили её, и только после того, как язычок тоже прикоснулся к ней, я почувствовала тот самый вкус… Его невозможно описать, но можно назвать – вкус страсти. Нет не любви, а именно страсти или даже похоти, но он был божественен… Всё испортил фонтан, который уже через мгновение заполнил мой рот, обжог своей кислой горечью, заставив плеваться и откашливаться… Я вскочила на ноги, схватила свою одежду, вмазала своему милому по морде и голяком побежала по полю, на ходу натягивая джинсы и футболку.
Запись №24
Если бы меня поставили перед выбором – можешь заниматься только одним видом секса, то я не задумываясь выбрала бы куннилингус, забыв о всяких там коитусах. Притом мне было бы все равно с кем. И в этом наибольшее преимущество. Одно условие – если со мной мальчик, то никакой трёхдневной щетины, но лучше мягенькая бородка с усиками, а если девочка, то обязательно тотальная выбритость там…
Наша сексуальность формировалась в трудные времена отсутствия хоть какой-либо информации, и улица была главным нашим учителем. И эта самая улица не очень хорошо относилась к вылизыванию. Относилась даже с каким-то презрением, считая это чем-то постыдным и унизительным для особей мужского пола. Именно поэтому я впервые по-настоящему ощутила качественный куннилингус в весьма «преклонном» возрасте, аж в 19 лет. Тяжело было переступить через преграду, которую так долго возводили вокруг. Но мой учитель был «другим». Он приехал на практику из Риги, говорил на ломаном русском, был мил и обходителен. Наш мимолётный роман мог бы затянуться, но отъезд был неминуем, поскольку познакомились мы за два дня до окончания его практики, и один из этих дней он подарил мне.