Страница 8 из 9
К такому караван-сараю и завернули на закате дня измученные жарким днем путешественники. Шустрые работники быстро устроили медаров на отдых, а лошадь поставили в специально устроенную для этого конюшню. Хозяин – немолодой толстый имранец, давно знающий Зумрана, который много лет останавливался с семьей у него на постой, радушно встретил гостей и разместил их в двух смежных комнатах – девушку с отцом, а Дхара с Актэром, заметив как бы невзначай, что у кочевника новый работник. Зумран не стал разубеждать хитрого караван-сарайщика, только попросил приготовить им воду для омовения. Хозяин заверил, что скоро пошлет в комнаты работников с водой, а затем пригласил новых постояльцев зайти в харчевню и поужинать.
Свои тюки и мешки мужчины занесли в комнаты, чтобы обеспечить их сохранность. Джайлунэ прихватила с собой свой сундучок с травами и снадобьями, а также шкатулку с украшениями, коих у девушки было немало.
Как и все имранские женщины, девушка носила разнообразные серьги, мониста и ожерелья, налобные украшения и браслеты. Сначала Дхар удивлялся этому, но постепенно привык, находя даже милым. И вообще с каждым днём дочь Зумрана казалась молодому мужчине всё красивее. Ему нравилось в девушке всё: большие глаза с миндалевидным разрезом и необычного оттенка радужкой, нежные губы, на которых он часто останавливал свой взгляд, когда думал, что на него никто не смотрит, высокий гладкий лоб, украшенный традиционными для женщин этого народа украшениями. Ему нравилась ее природная грация, то, как она двигалась, словно исполняла какой-то, ведомый только ей самой, танец. Нравилось даже множество украшений в ушах, на шее и на запястьях девушки.
Он еще несколько раз замечал ее подвеску, когда девушка наклонялась, и кулон выскальзывал из целомудренной горловины свободного платья, которое не могло скрыть стройной фигурки с округлостями во всех нужных местах, но не успевал рассмотреть, что же там выгравировано – какие-то символы и знаки, опоясывающие небольшой металлический круг, висящий на тоненькой цепочке.
Это было странно – все остальные украшения девушка как будто намеренно выставляла напоказ – все эти мониста и ожерелья, и только эту круглую бляшку всегда тщательно прятала под одежду. Эта странность, которая, казалось, кричала о какой-то тайне, притягивала к себе внимание Дхара, но пока он не решался прямо спросить девушку о подвеске. Возможно, это был какой-то оберег или амулет. Но вот только он один выглядел намного богаче, чем все остальные украшения Джайлунэ…
Между тем, в комнату, в которой разместились Дхар с мальчиком, два дюжих работника внесли большую бадью, поставили ее прямо посреди комнаты, а затем быстро наполнили горячей водой.
– Актэр, давай, ты первый! Купайся, потом – я! – скомандовал мужчина.
Парнишка не заставил себя долго ждать.
Некоторое время спустя оба – чистые и довольные – вышли из комнаты, и Дхар постучал в дверь соседней комнаты. В приоткрывшуюся щель показалась борода Зумрана. Увидев, что это свои, распахнул дверь шире:
– Входите!
Девушка что-то искала в одном из тюков, лежащих в углу комнаты, у стены. Подняв глаза на вошедших, она кивнула и вернулась к своему занятию. Наконец, вытащила на свет божий небольшой сундучок, и в нём Дхар признал тот, в котором девушка хранила свои снадобья. Сев на одну из двух лежанок, имевшихся в комнате, она раскрыла сундучок, покопалась в его содержимом и вынула маленькую глиняную бутылочку, плотно заткнутую деревянной пробкой. Протянула молодому мужчине:
– Вот! Выпей это, Дхар!
– Не нужно! Я чувствую себя уже хорошо! Ничего не болит, – попытался возразить брюнет.
– И память уже вернулась? – как бы невзначай спросила она.
– Хм… Нет… – вынужден был ответить он, не упомянув, однако, сон, который увидел не так давно. Сначала следовало самому разобраться в том, что это такое было.
– Ты, Дхар, с Джайлунэ лучше не спорь, – хитро поблескивая, карими глазами, промолвил кочевник. – Во всем, что касается целительства, я предпочитаю доверять дочери!
И Дхару ничего не оставалось, как принять из рук девушки снадобье и, опрокинув его в рот, вернуть опустевший пузырёк юной целительнице.
– Ну, что! Идем ужинать? – спросил всех присутствующих старший из мужчин, и дружной гурьбой они направились в харчевню.
Немолодая пышнотелая подавальщица в два захода принесла и расставила перед посетителями миски с дымящейся, исходящей паром пищей. Трапеза за их столом проходила молча, хотя вокруг непрестанно разговаривали, смеялись, гомонили те, кто так же, как и наши путешественники, оказались в пути и в преддверии наступающей ночи вынуждены были остановиться на ночлег.
Насытившись и выйдя из душного, наполненного шумом и самыми разнообразными запахами помещения, они остановились ненадолго у длинного низкого строения с плоской крышей, в котором и располагались комнаты для постояльцев.
Ночь, тем временем, вступила в свои права, воздух посвежел, деревья вокруг создавали густую тень, которую не слишком успешно разгоняли закрепленные на стенах факелы. Небо уже усыпали звезды, но все их затмевала огромная круглая луна, уже появившаяся на небе.
– Полнолуние… – задумчиво произнес Зумран. И тряхнул увенчанной чалмой головой. – Ну, что? Расходимся по комнатам? Завтра продолжим путь!
– Атаи, нужно пройтись по лавкам – пополнить запасы продуктов. И мне нужны травы! – сказала Джайлунэ.
– Хорошо, дочка! Нужно – значит, нужно! Оставлять без присмотра медаров и вещи никак нельзя. Поэтому я останусь в караван-сарае, а вы пойдете за продуктами. И что там еще тебе надо…
– Спасибо, атаи!
– Вот еще – спасибо! Что придумала! – проворчал мужчина. – Деньги я тебе завтра выдам!.. Ладно, расходимся! Отдохните хорошо! Всем доброй ночи!
– Доброй ночи! – нестройно откликнулась молодежь, и все поспешили в комнаты.
Подросток так устал за день, что, кажется, заснул, не успев опустить кудрявую голову на плоскую подушку. А Дхар долго еще ворочался. Когда же забылся, наконец, к нему опять пришли сны.
Он вошел в уютную большую комнату с высокими, от пола до потолка, окнами, через которые было хорошо видно, что на улице царит солнце и лето. Обилие сочной изумрудной зелени указывало на то, что лето в самом разгаре. Дхар перевел взгляд и увидел, что в комнате, на длинном диване с малиновой бархатной обшивкой сидит молодой черноволосый мужчина с пронзительными ярко-синими глазами, держащий на коленях крошечного темноволосого мальчика, как две капли воды, похожего на отца.
– Рад?! – воскликнул синеглазый.
– Я?.. – растерянно спросил Дхар. – Ты меня знаешь?
– Конечно! И ты меня знаешь отлично!
– Но кто ты? И кто этот малыш?
– Ты сам должен сказать это, – грустно улыбнулся мужчина.
– Но я… я ничего не помню, – горько признался он.
– Тебе надо вспомнить! – твердо сказал синеглазый, а малыш взмахнул ручонками и выдал: «Дя!»
– Я хочу вспомнить, но пока не получается, – признался Дхар.
– Мы ждем тебя, Рад! Возвращайся к нам, – послышался из-за его спины мелодичный женский голос, и, обернувшись, брюнет увидел изящную белокурую девушку в богатом, пышном платье. Она тепло улыбалась ему.
– Куда – к вам? Куда я должен вернуться? – спросил с надеждой молодой человек и моргнул. И увидел, что перед ним – уже не девушка, а смутно знакомый высокий блондин из первого сна.
– Возвращайся к нам, Рад! Мы все ждем тебя! – сказал он без улыбки, и вдруг вокруг стало стремительно темнеть. Пространство закружилось безумной каруселью, все убыстряясь, и Дхар почувствовал, что он куда-то летит в этой темноте. Испугавшись, что ударится обо что-то и просто разобьется, брюнет закричал и… проснулся на узкой лежанке в темной комнате.
Сердце бешено стучало в груди, толчками разгоняя кровь, на лбу и над верхней губой, заросшей темными усиками выступил противный пот, и парень задержал дыхание, а потом принялся дышать медленно и глубоко, чтобы хоть немного прийти в себя.